Кавалер умученных Жизелей (сборник) - Павел Козлофф

Марго внимательно смотрела на него.

Мальчик выстоял так несколько минут, потом чуть повернулся к тете Маргарите.

– Как думаешь, что это? – взгляд тети Маргариты усиливал вопрос.

– Я думаю, что это катастрофа, – ответил неожиданный юнец. – И все погибли.

Марго немного растерялась, и сразу же спросила – что? И – почему? Потом она сказала:

– Что так вдруг?

Внезапно, даже для неё, искусствоведа, поклонницы «Бубнового валета», она услышала от мальчика такие рассужденья:

– Чюрленис – у него из глубины картины музыка играет. А здесь – как будто солнце перераскалилось, и из оранжевого стало огненным и красным. И не смогло тогда остаться в форме круга. Когда бы ни спасительная рамка из неземного материала, то растеклась бы эта красная безудержная лава. Вам ваш знакомый так нарисовал?

– Да, милый, очень даже мне знакомый. Его, мой дорогой племянник, лишь ленивые не знают. И звался он красиво – Казимир Малевич. И, как же ты все это ощутил? – Марго уж протянула к Алексею руку, чтоб погладить, но замерла на половине жеста, и спросила. – Ну что, тебе понравилось?

– Такое, – еле слышно прошептал племянник, – лучше не смотреть. Или же видеть каждый день. Тогда, возможно, и привыкнешь.

– Тогда тебе и это будет интересно, – Марго неспешно и негромко прочитала:

Вот стоишь ты и якобы раздвигаешь руками дым.Меркнет гордостью сокрушенное выражение лица твоего,Исчезает память твоя и желание твое – Трр.

Раздался голос Вхутемаса:

– Мы, мама, тут братана ждем, а ты все лекции читаешь. Ну, Алекс, что, идешь?

Было безветренно и солнечно, тепло. Они прошли к бассейну, как спортивно величали озеро. На этот раз был вводный курс к урокам плавания – Алика учили, как должны работать ноги. Сначала – самое простое, стилем «кроль».

Ему понравилось, и он упорно попеременно бил ногами, дотягивал колени, даже стопы. Сначала Гватемал, дав Алексею плавательную доску, помогал ему с передвижением в воде. К концу урока Алекс научился это делать сам. Он подустал, решил позагорать.

Вдруг Вхутемаса посетила мысль.

– Вы знаете, – он, видимо, обдумал предложение, – нам надо, чтобы первый день занятий был торжественным.

– Что ж, это верно, – Геннадий живо ухватился за идею, – как на открытии спартакиады, олимпийских игр.

– Вот, видишь – там флагшток, – тут Вхутемас кивнул на крышу самодельного спортзала. Она была отвесна и покрыта черепицей.

– Мы будем с двух сторон тебя держать, – сказал он младшему Альцшулеру, – А ты, как знаменосец, будешь делать шествие. И водрузишь туда вот это знамя.

Тщедушный Алекс посмотрел на высоту, на не внушающий доверия чрезмерно острый угол, который, вероятно, Вхутемас назвал «коньком», и не нашелся, что ответить.

На крышу они кое-как забрались. Алекс подумывал обуться, но показалось неудобно, когда братья босиком.

Идея, может быть, была и неплоха, но знаменосец оказался абсолютно не готов. Почти что треть конька они каким-то чудом одолели. Спортивным Гватемалу с Вхутемасом, идти по скатам крыши – было парой пустяков, но их братишка, с жутко смятым знаменем, держался, сколько только можно, за пределы сил. Какой же из него канатоходец, когда он неуверенно ходил и по земле? И был чудовищный итог – неподготовленные ноги Алексея разъехались по разным скатам крыши, и он промежностью обрушился на острие конька. Его теперь никто не мучил – он потерял сознание.

У Аллы вся эта история мгновенно промелькнула в голове. Она переоделась, снимала макияж, пустила воду в ванну – за это время и припомнила события в Ильинском.

Тут в мыслях появился запоздалый разъясняющий ответ для Катерины:

«Конечно, Дима Хворостовский – самый подходящий папа. Красавец, удивительно поет, все время за границей. Но твой отец на том же конкурсе пел тоже замечательно. Был удостоен третьей премии».

Она устала, и стремилась к наслажденью расслабляющей воды, но прежде все-таки взялась за телефон.

– Как все прошло, не очень утомилась? – заботливо спросил глубокий женский голос.

– Да, ничего все, тетя Фалька, хорошо, – ей не хотелось лезть в подробности, но, слава Богу, Маргарите это было ни к чему.

Марго жила своей, уединенной жизнью. Гостей она не принимала, только Таисия да близкие друзья, которых были единицы, всё – молодые люди. Аллу с ними Маргарита не знакомила. Зачем?

В Москве Алла бывала очень редко, но всякий раз выкраивала время, чтоб встретиться с Марго. Вот и сейчас они решали, в какое время лучше завтра. Решили в три, договорились – Алочка подъедет.

– А ты не хочешь даже фотографии? Ведь Катя твоя внучка, – хоть Алла знала, что услышит, но – на всякий случай.

– Я, Алочка, с трудом образовала свой искусственный мирок. Какие внучки? Я, выходит – бабушка? Я ограничила себя, с кем я могу общаться. Кто соглашается с условием игры, и мне подходит – я тому и рада. Единственная родственница у меня, так это ты, и ты прекрасно знаешь. А остальные пусть потом меня узнают, после смерти. Один тут деятель хотел ко мне «подъехать»! Я, Слава Богу, во время остереглась. И начертила на каких-либо знакомствах жирный крест.

Алла прекрасно знала, что Маргарита не захочет видеть никого. Она когда-то знала Ингеборгу, они встречались, но Маргоша никогда не позвала её домой. Ещё до смерти близнецов, когда она общалась с разными людьми.

И даже похороны брата Бори – всё оформлял, организовывал незаменимый Эдуард, бывший сосед по даче. Он стал соседом «бывшим», когда из министерства с треском вылетел его отец. Того поймали на хищениях у государства, дачу тут же отобрали. Отец был стар и скоро помер.

За года три до смерти близнецов.

Эдуард устроил автосервис в гараже в Ильинсом – все знали, как он разбирается в машинах, и бывшие соседи сделались клиентами. С жилплощадью в Москве тот Эдуард имел какие-то проблемы, жил в том же гараже. Но тут погибли Гватемал и Вхутемас. Марго с тех пор, как сказано, на дачу ни ногой, а Эдуарду определили комнату и сделали как будто комендантом при жильцах – имение с тех сдавалось арендаторам.

Так, Эдуард все оформлял, и даже урну получил из крематория, когда Борис скончался на Каширке. Маргарита приезжала только лишь на кладбище, чтобы поставить урну с прахом брата в склеп. Напротив Гватемала с Вхутемасом. А место между сыновьями она определила для себя, и говорила много раз Таисии: «Вот здесь меня, между ребятами поставьте».

Раз в месяц от жильцов в Ильинском поступали деньги. Эдуард был человеком обязательным, и оказалось – преданным. Он говорил Таисии, что не поступится, ни при каких посулах, интересами хозяйки. Приятные слова, но главное, что деньги он исправно привозил.

– Какие-то индейцы, в общем – племя, – сказала как-то Маргарита Алле, – живут, как будто бы они уже все умерли. Не знаю я, как там они живут, какие там у них желанья. А у меня, родная Алла – никаких. Поэтому, уж ты не обижайся. Я разговариваю с бабушкой и дедом, когда смотрю на их портреты, и вижу, что хотят поговорить. Я постоянно говорю и с сыновьями, я с ними много недоговорила. А как там кто-то женится, какие-то чужие женихи? Ни при каких условиях я не хочу ни знать, а, уж тем более, ни видеть.

Алла не думала к ней лезть с вопросами – а, как же ваши молодые парни, кавалеры? Или, приятней будет – фавориты? Марго с ней не делилась, а спрашивать бестактно. Единственно, кого певица знала из Маргаритиных богатырей, так это юношу Валеру. Он – начинающий художник, где-то учится. Но вышло это общее знакомство сугубо по необходимости: он помогал в делах. На свадьбу Катерины требовались деньги, вот почему певица обратилась к Маргарите. А то бы та обиделась, что Алла постоянно всё берет у Ингеборги.

Но Маргарита и не думала знакомиться с двоюродною внучкой, тем более, с каким-то женихом. «Избави Бог», – такое у неё сложилось восприятие.

Участвовать в подарке, что-то подарить – другое дело, это непременно.

Она шутливо говорила:

– А у меня есть свой жених теперь. Какой тебе, Валера, годик? Гожусь тебе в невесты?

Молодой мужчина улыбался ей спокойно, заговорщицки – он принимал назначенную роль. Роль эта не могла его обременить – он знал микроскопический кружок возможных зрителей, а этот круг не собирался расширяться никогда.

Как вышло их знакомство с Аллой? Марго, чтобы поздравить внучку, требовались деньги. Валера делал копии с ещё не проданных картин, и вместе с Аллой ездил к антикварам, чтоб постоять за стоимость оригиналов – случалось много перекупщиков и шарлатанов, нельзя же, чтобы женщина являлась к ним одна.

Возникшая внезапно мысль – дать юному Валере Шанцеву нелепый и абсурдный статус жениха, весьма понравилась Марго, а юный живописец и не думал возражать – какая, в самом деле, ему разница? Марго была неординарна, общенье с ней не тяготило, а тут ещё материальная поддержка – за копии была хорошая оплата.

А с Аллою талантливый студент Валерий, похоже, чувствовал себя непринужденно. Хотя недавно познакомились, да и встречались редко. Алла в первый раз просила денег у Марго, решили продавать картины, и обходились тут без Нойкина – нотариус для дарственной нашелся под рукой.