Криминальная армалогия - Данил Корецкий

В частности, в научных публикациях неоднократно высказывались мнения о том, что Федеральный закон «Об оружии» сузил объем понятия «огнестрельное оружие», данное в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, ограничив его лишь «боевым ручным стрелковым» оружием. Поэтому якобы кражи крупнокалиберного пулемета, артиллерийского орудия или тяжелого миномета должны квалифицироваться как кражи чужого имущества, а не оружия.

Данные утверждения и вытекающие из них предложения являются ошибочными, так как Федеральный закон регламентирует административно-правовой режим оружия, обслуживая в первую очередь и главным образом, потребности лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел. Тяжелые минометы, крупнокалиберные пулеметы, артиллерийские системы, ручные гранаты, реактивные гранатометы, мины и бомбы, бронетехника и т. д. и т. п. исключены из гражданского оборота, естественно, что эти виды вооружений и не должны охватываться Законом «Об оружии». Но данный Закон вовсе не определяет, да и не должен определять, какие виды оружия могут выступать в качестве предметов и средств совершения преступлений, предусмотренных ст.ст. 222-226 УК РФ.

Поэтому попытки применения Закона «Об оружии» применительно к задачам уголовного права приводят к противоречиям и «нестыковкам». На самом деле уголовно-правовой режим оружия устанавливает статья 222 УК РФ. Исходя из буквального толкования ее содержания следует признать, что уголовная ответственность наступает за незаконное владение всеми видами огнестрельного оружия, а следовательно – и станковым огнестрельным оружием, и крупнокалиберными пулеметами, и минометами, и реактивными гранатометами, и артиллерийскими системами и иным огнестрельным оружием, которое не входит в число гражданского, служебного и боевого ручного стрелкового, оборот которого регулирует закон «Об оружии».

Уголовная ответственность наступает также за незаконное владение взрывчатыми веществами и взрывными устройствами, входящими в диспозицию статьи 222 УК, хотя вполне естественно, что тротил, пластид, гранаты, мины и бомбы не относятся к числу предметов, оборот которых регулирует закон «Об оружии»/

«Нестыковки» административного и уголовного законов начинаются с главного – с понятия оружия.

Согласно ст. 1 Федерального Закона «Об оружии» под оружием понимаются устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов: охотничьи ружья, спортивные винтовки, пистолеты, револьверы, ракетницы. (Ряд специалистов в сфере уголовного права и криминалистики не согласны с отнесением сигнальных устройств к категории оружия, так как это противоречит основному свойству оружия: специальной предназначенности для поражения живой и иной цели. Автор полностью солидарен с такой позицией, но вынужден считаться с юридической реальностью, определившей статус сигнальных устройств.)

Деление Федеральным законом оружия в зависимости от целей его использования на гражданское, служебное и боевое уголовно- правового значения не имеет, так как определяет только его административно-правовой режим и степень гражданской обороноспособности. Применительно к уголовному законодательству определяющее значение имеет принцип действия оружия и способ нанесения им поражающего воздействия, ибо предметом преступлений, предусмотренных статьей 222 УК могут являться лишь огнестрельное, холодное, газовое и метательное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства.

Например, к гражданскому оружию относятся и огнестрельное гладкоствольное длинноствольное оружие (в обыденном понимании это гладкоствольные охотничьи ружья), и газовые пистолеты (револьверы), и электрошоковые устройства и аэрозольные устройства, снаряженные слезоточивыми (раздражающими) веществами.

Уголовно-правовое значение будут иметь лишь незаконные действия с первыми двумя видами гражданского оружия, поскольку электрошоковые устройства не включены в диспозицию статьи 222 УК РФ, а аэрозольные устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, не требуют разрешений на приобретение, хранение, ношение и сбыт, находятся в свободном обороте и, хотя и относятся к категории газового оружия, в отличие от газовых пистолетов и револьверов, не могут являться предметами незаконного оборота.

С другой стороны, пистолет Макарова является боевым оружием, пистолет «ИЖ-71» – служебным, комплекс самообороны «Оса» – гражданским, но они относятся к огнестрельному оружию, а следовательно входят в число предметов преступлений, предусмотренных статьями 222-226 УК. (Вопреки правовой дефиниции, в действительности огнестрельное бесствольное оружие «Оса» оказывается ни огнестрельным, ни бесствольным, о чем рассказывается далее, но этот факт лишь подтверждает глубину противоречий, существующих в сфере регулирования правового режима оружия.- Д. К.)

Более того, одно и то же оружие – например, ружье одноствольное многозарядное «ИЖ-81» может выступать в качестве гражданского оружия самообороны, гражданского охотничьего оружия, гражданского спортивного оружия, либо служебного оружия,- в зависимости от целей его использования. При этом правила его приобретения, хранения, ношения и использования будут различными. Но в уголовно-правовом смысле эти различия не играют роли – за незаконное приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку или ношение ружья «ИЖ-81» наступает ответственность по статье 222 УК независимо от того, в роли гражданского или служебного оно выступало. Определяющим признаком здесь является то обстоятельство, что ружье «ИЖ-81» является огнестрельным оружием.

Несогласованность административного и уголовного законов наглядно проявляется и при оценке вооруженности способа совершения преступления.

Так, вооруженность многие десятилетия считалась специфическим признаком разбойного нападения, позволяющего разграничивать разбои и грабежи. Но уголовно-правовые оценки исходят из традиционного понимания оружия, как предметов и механизмом, специально предназначенных для поражения живой цели или мишеней и не имеющих другого целевого назначения.

На протяжении почти всей истории нашего государства в обороте находились только два вида оружия – холодное и огнестрельное. Применение такого оружия всегда, несомненно, опасно для жизни и здоровья. Поэтому статья 162 УК РФ, устанавливая ответственность за разбой как «нападение, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья», в качестве квалифицирующего признака предусматривает применение оружия, которое априори усиливает такую опасность.

Но положение коренным образом изменилось, когда закон «Об оружии» и статья 222 УК РФ ввели в сферу административно- и уголовно-правового регулирования принципиально новый вид нелетального – газового оружия. Административный закон ввел и ряд видов нелетального оружия, не запрещенного к обороту уголовным законом: электрошоковые устройства, пневматическое и сигнальное оружие (еще раз выскажем субъективное мнение, что устройства для подачи сигналов, собственно оружием не являются и отнесены к данной категории ошибочно -Д. К.). Но все перечисленные виды оружия, как запрещенные к обороту под угрозой уголовной ответственности, так и не запрещенные, в соответствии с Федеральным законом «Об оружии» являются именно оружием.

Вместе с тем, закон «Об оружии», обслуживая в первую очередь интересы лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел, разделяет оружие по степени жесткости его правового режима (гражданское, служебное, боевое), но не по степени его убойности. А уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за бандитизм и разбой опираются на традиционное понятие смертоносного оружия, включающее только две его разновидности: огнестрельное и холодное. Новые образцы: газовое, метательное, электрошоковое, пневматическое, сигнальное не укладываются в рамки традиционных подходов, что действительно создает определенные проблемы при квалификации преступлений.

Во-первых, если закон «Об оружии» признает перечисленные виды нелетальных средств поражения: пневматические, газовые, электрошоковые – оружием и даже причисляет к их числу сигнальные устройства, то их использование при совершении нападений на граждан, предприятия торговли, пункты обмена валюты и т. п. при наличии других признаков должно квалифицироваться как бандитизм, ибо закон не устанавливает обязательной степени убойности используемых средств поражения. В пользу такого решения говорит и постановление № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» признавшее газовое и пневматическое оружие предметами вооруженности банды. При этом газовым оружием следует считать наряду с пистолетами, револьверами также аэрозольные устройства и механические распылители. Если рассуждать последовательно и логично, то вооруженность сигнальным оружием и электрошоковыми устройствами так же должна служить одним из квалифицирующих признаков бандитизма. Иное решение вопроса является ограничительным толкованием закона в пользу преступников.