Утоли мои печали - Алюшина Татьяна

Он не спал ночь – ходил, а скорее метался по квартире в тягостных раздумьях. А утром, умываясь, посмотрел на себя в зеркало и увидел широкую седую прядь волос у правого виска, которая появилась у него за эту ночь. Вот так.

Но он не предавался горю и безрадостным мыслям и не утопал в безнадежности – нет. Не таков был Аким Лукич – он был человеком действия, оттого и принимал решения, ставил перед собой задачи и раскладывал в голове дела по мере их первоочередной важности.

И первым пунктом самой наиважнейшей срочности шла… женитьба на милой Полиночке, дочери друзей их семьи Ланевских. Он давно был в нее влюблен и знал, что женится на ней, и Поленька отвечала ему истинной взаимностью, да вот только молода была невеста, на десять лет его помладше, вот и ждали обе семьи, когда подрастет. Месяц назад ей восемнадцать исполнилось, назначили день свадьбы на весну.

Какая теперь весна? Будет ли она, та весна, и где, как?

Но Аким неизвестным чутьем, обострившейся интуицией совершенно ясно и четко понимал, что жениться надо срочно, чтобы защитить Поленьку от того бедового, кровавого и страшного, что происходит в стране, почему-то был абсолютно уверен, что только он и сможет ее защитить.

Только он!

За ту самую страшную ночь в своей жизни он многое понял, просчитал и…

А вот про это самое «и» в семье до сих пор идут споры – дед Петр Акимович был абсолютно уверен, что его отец обладал неким ясновидением, помноженным на невероятную эрудицию, аналитический дар и широкий диапазон интересов. Семья же в отношении ясновидения сомневалась, ну, по крайней мере, относилась к этому утверждению с осторожным скепсисом, соглашаясь, что наверняка какие-то способности у Акима Лукича имелись, но в большей степени он все же полагался на свое умение анализировать огромное количество информации одновременно, внимание к любым мелочам, уникальную память и знание международной и геополитической обстановки как в стране, так и в мире в целом.

А еще на – вот тут точно не совсем обычное – умение чувствовать людей, вычислять их и потрясающую способность к убеждению, умение разговаривать и находить ключик к каждому человеку.

Откуда такие знания о жизни прадеда и споры о его способностях? Все просто – начиная с той самой своей страшной бессонной ночи после падения Кремля Аким Лукич начал вести подробные дневники и делал это долгие годы, вплоть до самой смерти. А Полине Георгиевне и его сыну Пете удалось эти дневники сохранить, впрочем, как и все, что приобрел и сделал Аким Лукич.

Так вот, вернемся в нерадостное утро после эпохальной ночи.

Аким Лукич отправился к Ланевским, по пути зайдя на телеграф, где уже орудовали люди в длиннополых солдатских шинелях, но, как ни странно, телеграф все же работал, и, под улюлюкание и издевки не совсем трезвой солдатни, больше похожей на дезертиров с красными лентами на папахах, не реагируя на оскорбления и явное желание задеть его, он отправил телеграмму родителям, в которой в категорической форме запретил им даже думать возвращаться в Россию, велел оставаться на месте и обещал еще связаться, написав в конце: «Здесь все пропало и закончилось. За меня не беспокойтесь».

После чего отправился в банк и еще больше удивился, обнаружив, что тот все еще работает, правда, принимая только своих постоянных клиентов. Обрадовавшись такому обстоятельству, он полностью обнулил их с родителями счет – большую часть переведя им, сопроводив запиской, в которой строго распорядился, чтобы они по получении денег потребовали выдать их во французской валюте по курсу. А часть денег оставил себе, попросив выдать их в золотых червонцах. Но банкиры тоже не дураки, явно намыливались срочно закрываться до лучших времен и золотом расплачиваться отказались.

Аким Лукич спорить не стал, а, взяв ассигнации, зашел к знакомому ювелиру, приобрел два обручальных кольца, несколько тонких пластин простого золота, тихо радуясь про себя, что ювелир оказался менее ушлым, чем банкиры, и пока не понял до конца масштаба всей трагедии. За коею недальновидностью Аким и прикупил у него еще несколько драгоценных камней, оставив себе совсем немного денег на жизнь.

И отправился дальше – к Ланевским, размышляя по дороге, что в общем и целом обоим их семействам необычайно повезло. Необычайно!

Ну, во-первых, его родители уехали в Ниццу, где у них имелся небольшой домик на берегу моря, купленный еще его дедом десятки лет назад. Уехали потому, что у мамы после воспаления легких была ужасная слабость, и врачи категорически приказали уехать из осенней холодной и слякотной Москвы на юг, к морю.

Вот и уехали, слава тебе, господи!

И не вернутся, они его послушаются обязательно. Наверное, с тех пор, как Акиму исполнилось семнадцать, родители полагали его взрослым и очень умным человеком и как-то незаметно привыкли уважать его и принимать чуть ли не главой семьи. Так что сделают, как он сказал, и останутся в Ницце.

Это хорошо, это очень хорошо!

А во-вторых, отец Поленьки, Георгий Иванович, боевой полковник, артиллерист, две недели назад приехал с фронта на побывку, собственно на неопределенный срок.

На фронте творилось не пойми что – анархия, разброд и дикость смертельная: убивали офицеров, агитировали без конца не пойми кто и за что – кипело, бурлило, солдаты как с ума посходили. Вот мудрое начальство, видя всю бессмысленность каких бы то ни было попыток управлять младшим составом, отправило офицеров по домам вполне официально.

У Ланевских помимо Поленьки было еще трое детей: Борис – шестнадцати годов, Михаил – семи лет и совсем неожиданная радость – Верочка двухгодовалая.

Придя к ним, поцеловав в щечку выбежавшую встречать жениха Поленьку, ахнувшую, увидев его седину, Аким отстранил нежно невесту от себя и, твердо посмотрев на Георгия Ивановича, сказал, что им требуется поговорить.

Пройдя в кабинет и подождав, когда будущий тесть закроет двери, Аким сразу же приступил к главному:

– Георгий Иванович, вам с семейством требуется срочно уезжать из России, пока еще есть такая возможность. – И повторил с нажимом: – Срочно!

Он долго, подробно и четко растолковывал свои выводы и опасения, а также давал ценнейшие советы. Они обсудили все, что было необходимо, и Георгий Иванович согласился с одним главенствующим в данной ситуации постулатом – лучше подстраховаться, чем рисковать безопасностью семьи.

С Поленькой Аким повенчался через три дня. Через две недели семья Ланевских покинула Россию.

Больше никогда они не видели своих родных.

Тогда же… Все самое важное для спасения семей он сделал, теперь следовало послужить Родине.