Рассказы - Владимир Кигн-Дедлов

Смотритель спешил удалиться.

Антон Антонович был философ. "Жизнь есть игра вещей", — часто говаривал Антон Антонович. Сделает ли он оплошность по службе, обсчитает ли его кухарка, потерпит ли он неудачу в ухаживании за прекрасным полом — все это была "игра вещей". А Антон Антонович стоял в средине, забавляясь игрою вещей, и даже отчасти управлял ею. Чаще всего забавляли Антона Антоновича кокетливые уездные дамы и девицы.

— А знаете ли, Антон Антонович, ведь такая-то здорово в вас влюблена! — говорил ему какой-нибудь уездный мистификатор.

— Знаю-с, — невозмутимо отвечал он.

— А почему вы знаете?

— По разным тонкостям. — И Антон Антонович уже был готов пуститься в эти тонкости.

— Ладно, ладно, — спешил остановить его уездный мистификатор, побаивавшийся, как и весь остальной город, его "философий". — Ладно. Смотрите же действуйте.

К дамам и девицам Антон Антонович был очень неравнодушен: тут и философия не помогала, — и Антон Антонович сейчас же начинал "действовать". Если это была дама, он назначал ей свидание; девице он делал предложение. И дамы и девицы отвечали отказом.

— Ну что, каковы дела с такою-то? — спрашивал мистификатор, конечно знавший о неудаче.

— В порядке, — невозмутимо отвечал Антон Антонович. — Я сделал предложение, а она, как я предвидел, струсила и его не приняла.

— Да неужто струсила?

— Смертельно. У северных женщин нет темперамента. Другое дело — южные женщины. Эти настоящие!

— Так вам бы на юг, в Африку.

— При первой возможности.

В ожидании возможности отправиться в страну настоящих женщин Антон Антонович о них мечтал, и в этих мечтах проходило почти все его время. Сидел ли он в классе, он не замечал шума школьников, потому что пред его умственными взорами носилась настоящая женщина. Гулял ли он по бульвару, где в будке продавала сельтерскую воду девица в красном платье, он почти ждал, что вот-вот девица в красном платье невидимой силой будет извержена из будки и вместо нее сельтерскую воду станет продавать настоящая женщина. Читал ли он в "Гроше" любовные романы, он относился к героиням этих романов с презрением, потому что они были ничто в сравнении с его идеалом настоящей женщины. И в своем уездном городе Антон Антонович искал настоящую женщину, но все, с которыми ему случалось сталкиваться, оказывались не настоящими: одни не решались пойти на свидание, другие боялись принять предложение. Антон Антонович смотрел на эту "игру вещей" и ждал.

II

Итак, Антон Антонович пробежал последнюю страницу "Гроша" и широко раскрыл глаза, а на лице его отразилось некоторое волнение. Впрочем, это продолжалось только секунду, и уже в следующее мгновение он снова был философски спокоен. Он вынул из комода свой единственный выигрышный билет, сличил его номер с цифрами на четвертой странице "Гроша", убедился, что выиграл двадцать пять тысяч, положил билет в бумажник, напился чаю, минуту помедлил — образ настоящей женщины возник в его воображении с особенной ясностью — и в урочное время направился в училище.

— Ну что, батенька, двести тысяч выиграли? — спросил Антона Антоновича смотритель, всех встречавший этим вопросом в те дни, когда "Грош" приносил таблицу выигрышей.

— Выиграл, но не двести, а двадцать пять тысяч, — невозмутимо ответил Антон Антонович.

— Врете! — не сдержавшись, сказал смотритель.

Антон Антонович пожал плечами, вынул бумажник и бросил на стол билет. Руки смотрителя против его воли сделали движение положить билет в карман, так что их хозяин принужден был отправить их за спину. Смотритель опустился на стул и долго с глубоким чувством смотрел на Антона Антоновича.

— И вы так спокойны! Вот… вот Муций Сцевола![10] — воскликнул наконец смотритель.

— Я это предвидел.

— Предвидели? Ну да, да!

— Теория вероятностей все может предвидеть.

— Голубчик, вы и теорию вероятностей знаете? Ну да, конечно!..

— Положим, не знаю…

— Ну да! Ну да!..

— Положим, не знаю; но раз теория вероятностей все может предвидеть, то неожиданного не существует…

— Голубчик, верно!

— Ничему не следует удивляться, и всего можно ожидать.

— Так-то оно так, но я никак не ожидал, чтобы такое счастье свалилось эдакому… эдакой… Я хочу сказать, такому…

Смотритель смешался. Антон Антонович безмятежно повернулся и пошел в класс.

— Такому философу! — прокричал ему вслед смотритель и погрозил кулаком.

На лице Антона Антоновича показалась улыбка польщенного человека.

В классе Антон Антонович вел себя совсем необычайно. Вместо того чтобы в невозмутимом равнодушии выслушивать ответы учеников, Антон Антонович объявил, что сегодня он будет "объяснять", чего еще ни разу не случалось. Ученики разинули рты. Учитель подошел к запачканной карте полушарий, постоял, мечтательно улыбнулся и начал.

— Вот северное полушарие, — начал он, — и вот полушарие южное. На экваторе самый сильный жар, у полюсов холод. Чем ближе к экватору, тем сильнее страсти, потому что жизнь есть результат солнечного света и тепла. На севере солнце заменяют пищей и потому жиреют. Стало быть, кто жирен, у того не могут быть сильны страсти. — Голос Антона Антоновича окреп и глаза заблистали. — Истинные страсти вот где! В Италии, в Испании, в Мавритании, в Бразилии, между прочим, и в Индии!.. Оглодков, покажи мне эти страны.

Оглодков, как и прочие, онемевший от изумления, но тронулся с места.

— Не знаешь, дурак? Ну, так я покажу!

И Антон Антонович показал все перечисленные им страны. Голос его звучал почти нежно, рука как бы ласкала указываемые на карте местности. Когда Антон Антонович кончил, он несколько времени мечтательно смотрел в окно и потом сказал:

— Я собираюсь поехать в эти страны, эдак через месяц.

III

Антон Антонович был очень доволен "игрою вещей", последовавшею за получением известного читателям номера "Гроша". Случилось, что как раз в это время все в городе заметили, что Антон Антонович далеко не дюжинная личность. Самому Антону Антоновичу это было известно давно; но все-таки приятно, если и другие тебя оценят по достоинству.

Исправник при первой же встрече смотрел Антону Антоновичу в глаза совершенно с такою же неморгающей готовностью, с какой он глядел только на губернатора во время ревизии.

— Намерены от нас выбыть? В места весьма отдаленные? — спросил он. — Изволили уже объявить об этом ученикам.

— Вероятно, поеду, — ответил Антон Антонович.

— Этот выигрыш весьма кстати для вашего любознательного ума. В значительной степени обогатитесь сведениями разного рода.

Воинский начальник, человек развитой, из артиллеристов, на улице взял Антона Антоновича под руку и прошелся с ним.

— Знаете, во всем инциденте меня главным образом интересует психологическая сторона дела, — сказал он, — Что ощутили вы, когда убедились в вашем выигрыше?

— Ничего не ощутил.

— Ничего? Интересное психическое состояние!

Казначей, человек несколько огрубевший от постоянного соприкосновения с презренным металлом и грязными бумажками, спросил:

— Как же пристроите деньжонки? — И прибавил: — А надо сказать, деньжонки не малые!

— Проживу.

— Что вы, что вы, что вы! — воскликнул казначей, но тут же успокоился и сказал: — Шутите. Не с вашим умом сделать такую глупость.

Секретарь земской управы при встрече с Антоном Антоновичем только смеялся, радостно заглядывая ему в глаза.

— Что это вы смеетесь? — спросил Антон Антонович.

Секретарь смолк, отвел Антона Антоновича к сторонке и предложил ему дать под вексель в вернейшие руки, земскому подрядчику, две тысячи.

— Ищет! — выразительно сказал секретарь.

Антон Антонович ответил отказом. Секретарь снова стал радостно хохотать, говоря:

— Умница! Голова! Ничего зря сделать не хочет.

Соборный отец протоиерей, сильно подозревавший Антона Антоновича в вольнодумстве, на этот раз послал ему с противоположного тротуара величественное, но благожелательное склонение главы. Местный помощник присяжного поверенного, отличавшийся в качестве "переутомленного интеллигента" рассеянностью, теперь заметил его тотчас нее и пригласил как-нибудь к себе, "выпить и закусить". Сам предводитель, проезжая мимо, помахал Антону Антоновичу кистью руки, по-итальянски: предводитель в прошлом году был в Италии и остался от нее в восторге.

Все эти знаки внимания мужчин, конечно, удовлетворяли Антона Антоновича, но далеко не в той мере, как внимание со стороны дам и девиц. Ну, что такое поклон мужчины? — снимет шапку, и только, тогда как дама или девица при этом еще изогнет шейку, взмахнет ресницами, сложит губки бантиком. Что такое мужские глаза? — буркалы, утомленные писаньем бумаг или налитые водкой, а женские глаза — палитра красок и музыка выражений. Что представляют собою мужские речи? — "заходите выпить", "дайте под вексель". А женщины! Речь их так и ластится, так и щекочет! "Заходите. Мой Мишель вас так уважает", — сказала податная инспекторша с бирюзовыми глазами. "Ах, как я за вас рада, как рада, мил… ах, что я! добрый Антон Антонович!" — воскликнула воинская начальница с глазами из агата. Но лучше всего была тоненькая дочь водяного инженера, которую Антон Антонович встретил на улице вместе с ее очень полной мамашей.