Королева Шутника - Тамора Пирс

– Очень разумно, – Нуритин одобрительно кивнула головой. Виннамин медленно села.

– Ваша светлость, вы были лучшей подругой леди Саругани, – добавила Чинаол, говоря о матери Дов и Сарэй, – и вы должны помнить эту традицию.

– Они не смогли сделать это в прошлом году, поэтому выполнили свою обязанность в этом, – сказал Улазим. – Барон очень сожалеет, что не сможет в течение некоторого времени прибыть в город. Он очень хотел бы побеседовать с вами лично, но в любом случае он знает, что вы будете хорошо обращаться с его внучками.

«Значит, в прошлом году они просто боялись помогать Балитангам, да и в этом году барон не хочет привлекать лишнего внимания, – подумала Али. – Кто может обвинить их? Не хотела бы я принадлежать к благородным рэка. Это то же самое, что жить с ножом у горла. И Улазим не вправе сказать ее светлости о том, что Темайда знают, что Сарэй скоро может стать королевой. Они несли кровь Хаймингов в течение трех столетий, передали ее Саругани, а затем Сарэй и Дов».

Али незаметно махнула рукой Фесгао, безмолвно спрашивая: эти люди проверены? Ее команда занималась этим, но Али была слишком осторожна.

Фесгао кивнул: все проверено. Али расслабилась. Улазим должен быть дважды уверен, что среди слуг Балитангов подозрительных нет.

– Я не могу принять это, – сказала герцогиня. Она была бледна. – Ведь я не смогу возместить.

– Не глупите, Виннамин, – категорически заявила Нуритин.

Герцогиня нахмурилась. Ее подбородок дрожал.

– Вы возьмете это, и ваш дом и дети будут иметь все самое лучшее, – продолжила Нуритин. – Мне тоже очень жаль моего племянника, – и она дрожащими пальцами тронула черную повязку на рукаве. – Но политика не ждет, есть дела, которые надо делать быстро. Для вас есть одежда, которую вы немедленно должны примерить сегодня и решить, что нужно доделать. Завтра вам прикажут появиться при дворе перед его высочествами регентами. Я полагаю, что ее высочество желали оскорбить вас, потребовав появиться при дворе немедленно. Нельзя позволять ей забавляться таким способом, хотя она и регентша. Я рада, что завтра она потерпит неудачу.

– Кого интересует, играет ее высочество с нами в игры или нет? – непреклонно сказала Виннамин, не сводя с остальных пристального взгляда. – Я не рассчитываю на милосердие.

Нуритин фыркнула:

– Моя дорогая, неужели вы растеряли в горах весь ваш ум? Это просто капиталовложение. – Никто не произнес ни слова, и Нуритин вздохнула. – Вам следует быть мудрее. Ведь после этого дурачка короля Дайневона трон наследует Эльсрен. Ему понадобятся друзья и поддержка. Наши семьи согласились, что мы можем выделять необходимые суммы из нашей казны. – Она посмотрела на Сарэй. – Молодые люди будут бегать за тобой, чтобы заключить союз с нашим семейством. Я надеюсь, ты помнишь о своей семье и ее интересах. Флиртуй с мальчиками, выясняй намерения и никому не давай никаких обещаний.

Губы Сарэй задрожали.

– Последнее время мне не слишком-то удавался флирт, – сказала она тихо. – Разве вы не слышали, что мой недавний возлюбленный убил папу? И где были Балитанги, и Фонфала, и Темайда, когда нам угрожала опасность?

Тонкие брови Нуритин сурово сдвинулись.

– Твой недавний возлюбленный? Надеюсь, ты помнишь, сколько должна семье за то, что забавлялась с Броно.

Сарэй задохнулась от негодования. Виннамин поднялась и встала рядом с Сарэй. Дов сделала то же самое.

– Сарэй никогда не опозорила бы нас, встречаясь с человеком, которого не одобрял герцог, – сказала Виннамин. Щеки Сарэй были цвета свеклы.

Нуритин не сводила с нее взгляда.

– Броно заслужил смерть, – сказала она ровным голосом. – Ты оказала королевству услугу, убив его. – Она перевела взгляд на Дов и герцогиню. – Она что, совсем дурочка? Тогда лучше запереть ее где-нибудь, чтобы она не устроила нам неприятностей при дворе. Там сейчас не лучшее место для выяснения отношений. Регенты терпением не обладают.

– Она не дурочка, тетя, – сказала Дов. – Она лишь думает, что семье не следовало отдаляться от нас. Винна и я понимаем – и папа понимал, что семейство вынуждено было держаться от нас на расстоянии. А Сарэй не может с этим смириться.

– Пусть смирится, – сказала Нуритин колко, – у нее есть обязательства по отношению к Эльсрену и вашей мачехе, даже если ее не волнуют обязательства перед королевской кровью.

– Я никогда раньше не задумывалась об этом, – упрямо возразила Сарэй.

– Раньше между вашей семьей и троном было несколько наследников. А теперь только один. Ты выйдешь замуж ради блага твоего брата, и это благо является важным для всей семьи. – Нуритин оглядела собравшихся и кивнула: – Пойдемте наверх. Вы должны примерить наряды, которые вам предстоит одеть завтра в полдень. И я хочу увидеть Эльсрена!

На Балитангов работала целая армия швей. Нуритин помнила все размеры леди.

Али, Булэй и даже личная горничная герцогини Пембери помогали женщинам, которые шили быстро, но не успевали к сроку. Остаток дня Али потратила на осмотр дома и прилегающих территорий.

В саду открытый квадратный павильон весь светился заклинаниями против подслушивания. Внутри этого павильона не было слышно даже шума искусственного водопада, сбегавшего вниз по камням. Павильон предназначался для совершенно секретных бесед.

– Приди ко мне, – послышался позади знакомый голос, – воздух мертв под той крышей.

Али повернулась и заулыбалась. Новоприбывший был почти шести футов ростом, кожа его была цвета темного сахарного сиропа. Она не видела ворона Навата вот уже пять дней, и, как всегда после разлуки, поняла, как скучала по нему. Все в нем делало ее счастливой. На вид Навату было лет девятнадцать или двадцать. Его глубоко посаженные карие глаза отмечали любое движение вокруг. Редкая девушка не провожала его взглядом. Нават не был похож на обычных людей, и это было объяснимо: он пробыл в обличий человека только год. Он и вел себя чаще всего как ворон и лишь иногда как человек.

Их дружба началась, когда он был вороном, преподающим Али, по просьбе Киприота, язык воронов. Во время уроков Али так очаровала Навата, что он превратился в человека. Он сказал, что это умеют все вороны. Сердце Али забилось сильней, и она вышла из павильона. Нават был одет в чистую одежду, черные волосы зачесаны назад. Он был босиком.

– Ты забыл ботинки, – напомнила ему Али. Положив руки ему на грудь, она встала на цыпочки и поцеловала его.

Нават отступил назад.

Али посмотрела на него и опустила руки. Ей показалось, что он оттолкнул ее.

– Целоваться не будем? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно. – Я расстроена.

– Ты сама говорила, что я не должен целовать тебя перед людьми, – напомнил ей Нават. – Они заподозрят тебя в распущенности, если увидят, что мы целуемся.