Том 4. Стихотворения, поэмы, агитлубки и очерки 1922-1923 - Владимир Маяковский

[1923]

Давиду Штеренбергу — Владимир Маяковский*

Милый Давид!При вашем имениобязательно вспоминаю Зимний.Еще хлестали пули-ливни —насс самых низовприбой-революция вбросила в Зимнийс кличкой странной — ИЗО.Влетели, сея смех и крик,вы,Пунин*,яи Ося Брик*.И древних яркостью дразня,в бока дворца впилась «мазня».Дивит покои царёвы и княжьинашдалеко не царственный вид.Люстры —и то шарахались даже,глядя…хотя бы на вас, Давид:рукойв подрамниковой рамевыво́дите Неву и синь,другой рукой —под ордерамирасчеркиваетесь на керосин.Собранье!Митинг!Речью сотой,призвав на помощь крошки-руки,выхваливаете ком красо́тына невозможном волапюке*.Ладно,а много ли толку тут?!Обычноводу в ступе толкут?!Казалось,что толку в Смольном?Митинги, вот и всё.А стали со Смольного вольнымитысячи городов и сёл.Мы слыли говорунамина тему: футуризм,но будущее не нами лисияет радугой риз!

[1922–1923?]

Поэмы, 1922 — февраль 1923

Люблю*

Любовь любому рожденному дадена, —но между служб,доходови прочегосо дня на́ деньочерствевает сердечная почва.На сердце тело надето,на тело — рубаха.Но и этого мало!Один —идиот! —манжеты наделали груди стал заливать крахмалом.Под старость спохватятся.Женщина мажется.Мужчина по Мюллеру* мельницей машется.Но поздно.Морщинами множится кожица.Любовь поцветет,поцветет —и скукожится.

Я в меру любовью был одаренный.Но с детствалюдьётрудами муштровано.А я —убёг на берег Риона*и шлялся,ни чёрта не делая ровно.Сердилась мама:«Мальчишка паршивый!»Грозился папаша поясом выстегать.А я,разживясь трехрублевкой фальшивой,играл с солдатьём под забором в «три листика*».Без груза рубах,без башмачного грузажарился в кутаисском зное.Вворачивал солнцу то спину,то пузо —пока под ложечкой не заноет.Дивилось солнце:«Чуть виден весь-то!А тоже —с сердечком.Старается малым!Откудав этомв аршинеместо —и мне,и реке,и стовёрстым скалам?!»

Юношеству занятий масса.Грамматикам учим дурней и дур мы.Меня жиз 5-го вышибли класса.Пошли швырять в московские тюрьмы.В вашемквартирноммаленьком мирикедля спален растут кучерявые лирики.Что выищешь в этих болоночьих лириках?!Меня вотлюбитьучилив Бутырках*.Что мне тоска о Булонском лесе?!Что мне вздох от видов на́ море?!Я вотв «Бюро похоронных процессий»влюбилсяв глазок 103 камеры*.Глядят ежедневное солнце,зазна́ются.«Чего — мол — стоют лучёнышки эти?»А яза стенногоза желтого зайцаотдал тогда бы — все на свете.

Французский знаете.Де́лите.Множите.Склоняете чу́дно.Ну и склоняйте!Скажите —а с домом спетьсяможете?Язык трамвайский вы понимаете?Птенец человечий,чуть только вывелся —за книжки рукой,за тетрадные дести.А я обучался азбуке с вывесок,листая страницы железа и жести.Землю возьмут,обкорнав,ободрав ее —учат.И вся она — с крохотный глобус.А ябоками учил географию —недаром женаземьночёвкой хлопаюсь!Мутят Иловайских* больные вопросы:— Была ль рыжа борода Барбароссы?* —Пускай!Не копаюсь в пропы̀ленном вздоре я —любая в Москве мне известна история!Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть), —фамилья ж против,скулит родовая.Яжирныхс детства привык ненавидеть,всегда себяза обед продавая.Научатся,сядут —чтоб нравиться даме,мыслишки звякают лбёнками медненькими.А яговорилс одними домами.Одни водокачки мне собеседниками.Окном слуховым внимательно слушая,ловили крыши — что брошу в уши я.А послео ночии друг о другетрещали,язык ворочая — флюгер.

У взрослых дела.В рублях карманы.Любить?Пожалуйста!Рубликов за́ сто.А я,бездомный,ручищав рваныйв карман засунули шлялся, глазастый.Ночь.Надеваете лучшее платье.Душой отдыхаете на женах, на вдовах.МеняМосква душила в объятьяхкольцом своих бесконечных Садовых.В сердца,в часишкилюбовницы тикают.В восторге партнеры любовного ложа.Столиц сердцебиение дикоеловил я,Страстно́ю площадью лёжа.Враспашку —сердце почти что снаружи —себя открываю и солнцу и луже.Входите страстями!Любовями влазьте!Отныне я сердцем править не властен.У прочих знаю сердца дом я.Оно в груди — любому известно!На мне жс ума сошла анатомия.Сплошное сердце —гудит повсеместно.О, сколько их,одних только вёсен,за 20 лет в распалённого ввалено!Их груз нерастраченный — просто несносен.Несносен не так,для стиха,а буквально.

Больше чем можно,больше чем надо —будтопоэтовым бредом во сне навис —комок сердечный разросся громадой:громада любовь,громада ненависть.Под ношейногишагали шатко —ты знаешь,я желадно слажен —и всё жетащусь сердечным придатком,плеч подгибая косую сажень.Взбухаю стихов молоком— и не вылиться —некуда, кажется — полнится заново.Я вытомлен лирикой —мира кормилица,гиперболапраобраза Мопассанова*.

Подня́л силачом,понес акробатом.Как избирателей сзывают на митинг,как сёлав пожарсозывают набатом —я звал:«А вот оно!Вот!Возьмите!»Когдатакая махина ахала —не глядя,пылью,грязью,сугробомдамьёот меняракетой шарахалось:«Нам чтобы поменьше,нам вроде танго́ бы…»Нести не могу —и несу мою ношу.Хочу ее бросить —и знаю,не брошу!Распора не сдержат рёбровы дуги.Грудная клетка трещала с натуги.

Пришла —деловито,за рыком,за ростом,взглянув,разглядела просто мальчика.Взяла,отобрала сердцеи простопошла играть —как девочка мячиком.И каждая —чудо будто видится —где дама вкопалась,а где девица.«Такого любить?Да этакий ринется!Должно, укротительница.Должно, из зверинца!»А я ликую.Нет его —ига!От радости себя не помня,скакал,индейцем свадебным прыгал,так было весело,было легко мне.

Один не смогу —не снесу рояля(тем более —несгораемый шкаф).А если не шкаф,не рояль,то я лисердце снес бы, обратно взяв.Банкиры знают:«Богаты без края мы.Карманов не хватит —кладем в несгораемый».Любовьв тебя —богатством в железо —запрятал,хожуи радуюсь Крезом*.И разве,если захочется очень,улыбку возьму,пол-улыбкии мельче,с другими кутя,протрачу в полно́чирублей пятнадцать лирической мелочи.

Флоты — и то стекаются в гавани.Поезд — и то к вокзалу гонит.Ну, а меня к тебе и подавней— я же люблю! —тянет и клонит.Скупой спускается пушкинский рыцарьподвалом своим любоваться и рыться.Так як тебе возвращаюсь, любимая.Мое это сердце,любуюсь моим я.Домой возвращаетесь радостно.Грязь выс себя соскребаете, бреясь и моясь.Так я к тебе возвращаюсь, —разве,к тебе идя,не иду домой я?!Земных принимает земное лоно.К конечной мы возвращаемся цели.Так як тебетянусь неуклонно,еле расстались,развиделись еле.

Не смоют любовьни ссоры,ни вёрсты.Продумана,выверена,проверена.Подъемля торжественно стих строкопёрстый,клянусь —люблюнеизменно и верно!

[1922]