Скользящий сквозь ночь. Схватка с судьбой - Владимир Пекальчук

Двенадцатидюймовое жало молнией метнулось к доске и звучно вошло глубоко в нее.

— Почти как из арбалета, — со знанием дела прокомментировал метис, — полагаю, это из-за тугости лука, а не из-за конструкции?

— Верно, — согласился вампир, — трубка нужна только для того, чтоб стрелять короткими стрелами, и в целом она только ухудшает характеристики. Если ее снять и использовать обычные стрелы или класть стрелу поверх трубки, ты бы еще не то увидал.

— Верю. Полагаю, ты понимаешь, что эти стрелы станут твоей меткой? Железным доказательством против тебя, если тебя с ними поймают? Таких больше ни у кого нет.

— Конечно. Но ты забыл, что если меня поймают, то потащат на костер вне зависимости, будут ли при мне эти стрелы или нет. Это, конечно, при условии, что не убьют на месте.

Тойран замялся:

— Да, я это упустил из виду. Извини.

— Не нужно извиняться за то, что ты видишь во мне человека, а не чудовище. Сколько я тебе еще должен?

— Нисколько. Денег хватило на все, включая мой интерес.

— Следы не приведут к тебе или мастеру?

Тойран ухмыльнулся:

— Эй, а я и обидеться могу. За кого ты меня принимаешь? Про лук и стрелы знаем только мы трое и гном, который все это изготовил.

— Я и не сомневался, — вампир обнажил в улыбке свои великолепные белые зубы, — но спросить был обязан. Давайте выпьем, что ли? Харч ты мне тоже достал, полагаю?

Метис самодовольно осклабился и поправил бакенбард:

— А то. Мне как-то не хочется, чтоб ты тут по городу начал за моими клиентами с голодухи гоняться.

Тойран шутил опасно и знал это, как знал и то, что был одним из немногих, кому подобные шутки позволялись. Зерван не обижался на него — таково уж было у метиса наивное гномо-орочье тщеславие.

Полукровка быстро выставил на стол несколько кувшинов. Для вампира была приготовлена внушительная фляга на ремне. Зерван открутил крышку и понюхал.

— Телячья?

— Телячья. Ну и там специи разные и еще какие-то настойки — не знаю, чего там ведьма старая добавляет для вкуса и чтоб не густела.

Зерван предпочитал кровь со специями вовсе не оттого, что любил изысканный вкус — какая, к дьяволу, изысканность у крови? Он страшно ненавидел пить кровь — это лишний раз напоминало, кто и что он есть, и вкус крови всегда вызывал отвращение… или почти всегда. Голодному вампиру кровь кажется сладчайшим нектаром, но до такого лучше не доводить: Зерван хорошо знал, как заканчивают подобные гурманы, собственно, одного такого несчастного он прикончил собственноручно всего несколько дней назад.

Вампир откупорил флягу и приложился к ней. Еще один глоток омерзительной на вкус, но живительной жидкости, еще одна прожитая ночь.

Сэр Фалькерк еще раз просмотрел списки отрядов и их командиров.

С учетом людей, которые завтра прибудут из более отдаленных застав, выходит шесть отрядов по два десятка рыцарей и кадетов. В каждом отряде будут ловчие, следопыты и егеря, нанятые из местных. И еще маги. Ну и собаки, конечно, куда ж без них. Каждый такой отряд способен справиться с любой тварью, которые водятся в здешних местах. Даже с той баньши, на которую давно жалуются жители у Большого восточного тракта.

Вампира в замке конечно же не застали. Видимо, он покинул его сразу после визита королевского герольда. Интересно, что должен был передать ему этот чертов герольд? И почему король запретил расправиться с вампиром тотчас же, как вернулась кадет Кранмер?

Сэр Фалькерк вздохнул и устало откинулся на спинку кресла. Он сильно недолюбливал короля Витарна и раньше, но теперь просто ненавидел его. Старый рыцарь знал также, что король в последнее время все чаще подумывает, что защитить дороги и поселения от разбойников и нечисти можно более дешевыми способами. В том числе урезать финансирование Белой Розы и освободившиеся средства отдать ордену Витарнских Паладинов — сборищу местных изнеженных аристократов, толком ни на что не способных, плохо вооруженных и неумелых. Любой кадет Белой Розы одолел бы кого угодно из паладинов.

Мысли Фалькерка вернулись к погибшим кадетам. Вести их семьям уже посланы, и можно смело сбросить со счетов поступления от них. Вероятно также, что и другие кадеты знатного происхождения будут вынуждены покинуть ряды ордена — их родители навряд ли захотят видеть их погибшими. Великие боги, четверо закованных в броню кадетов побеждены одной тонкой шпагой!

Конечно, Фалькерк знал, что может сделать мастерски сработанный эльфийский клинок в умелых руках. И знал, насколько опасны и могущественны старые вампиры. Он не винил ни Киру, ни троих погибших в их бесславном поражении — им просто не повезло, бой был заведомо неравный, без шансов. Но как сказать это родителям погибших, королю и прочим недоброжелателям? Сэр Фалькерк отчетливо представил себе колкости, оскорбительные остроты и просто презрительные плевки… «Ах, четыре рыцаря проиграли бой одному ходячему трупу». Конечно же вопрос: «А нужны ли такие „защитники“?» — прозвучит моментально при дворах всех монархов, в чьих королевствах действует орден. И никакие доводы о могуществе ходячих трупов не помогут, только усугубят положение.

Спасти репутацию ордена сейчас может только победоносная война против нежити, чудовищ, а заодно и разбойников, но прежде всего против нечисти. Да, затраты будут огромными. Скорее всего понесем убытки. Годовые поступления из королевской казны не покроют расходов на такие военные действия. Но ничего. Орден достаточно богат и силен, на битву за честь средства и люди найдутся, даже если придется набирать новых кадетов.

Внезапно сэр Фалькерк насторожился — что-то было не так. Он не услышал ничего, но интуиция старого воина подсказывала ему — что-то должно произойти. Он принялся надевать доспехи.

Панцирь, поножи, наплечники, меч… И когда он вознамерился надеть шлем, по плацу прокатился истошный вопль:

— К оружию! На нас напали!

Поправляя щит, сэр Фалькерк выскочил из канцелярии. Из казарм выбегали рыцари и кадеты — большинство полураздетые, но все с оружием, щитами и в шлемах. Они строились в защитные круги, в середине которых находились те, кто из-за спешки был хуже одет, и арбалетчики. «Что ж, паники нет, выучка берет свое», — мимолетно подумал сэр Фалькерк.

— Бросать факелы! — звучно скомандовал кто-то из сержантов, и факелы полетели во все стороны, превращая темный плац в освещенную площадку, в то время как боевые порядки рыцарей скрывала темнота. Отличный маневр, атакующие будут лучше видны, когда бросятся в атаку от ворот через плац. Стоп, ворота!

Взглянув в ту сторону, паладин-магистр увидел тело часового, которому в лицо прямо под срез шлема попал арбалетный болт. И в тот же миг пробегавшего рядом кадета что-то ударило в нагрудник. Кадет захрипел, выронил меч и ничком повалился на вымощенный камнем плац. Но Фалькерк успел заметить торчащее из нагрудника оперение болта.