Скользящий сквозь ночь. Схватка с судьбой - Владимир Пекальчук

Вампир протянул королю руку:

— Умеешь пульс щупать? Пощупай-ка.

— Так ведь у тебя его нету, — удивился Реннар.

— А ты поищи, вдруг сыщешь.

Король приложил пальцы к запястью вампира. Несколько секунд было тихо, затем Реннар изумленно спросил:

— Это как же так? Ты не вампир?

— Вампир, — ответил Зерван, — самый настоящий. Выходит, не совсем твои знания про нас верны, а?

— Эх, сколько ж это книг завтра сгорит, — упавшим голосом проговорил король, — ты был моей последней надеждой. Я даже не знаю, что делать…

Зерван задумчиво посмотрел на звезды:

— Ну вообще-то я пока еще не отказался.

Реннар быстро взглянул на него:

— Стало быть, вопрос в цене?

— В цене. Но эту цену деньгами не измерить. Хотя деньги на расходы, конечно, понадобятся.

— Чего ты хочешь?

— Подумать нужно. Но предупреждаю сразу, дешево не отделаешься. Встретимся здесь же через три дня. И кстати, смени имя на Реннар Первый.

— Но я, увы, не первый. Реннаров в Витарне было больше десятка.

— Ты все-таки первый, — ухмыльнулся вампир, — первый, кто назвал меня упырем и остался после этого в живых.

— Говорю тебе, Зеру, — собеседник назвал вампира на эльфийский манер, — орден не оставит этого так. Ты напрасно отпустил девчонку. Теперь все знают, как ты расправился с четырьмя рыцарями. У них нет никакого выхода, кроме как смыть свой позор твоей кровью. И кровью сотен ни в чем не повинных лесных жителей. Ты-то способен за себя постоять, а они? Надо было убить ее…

— Убил бы — стал бы таким, как они, — хмуро ответил Зерван. — Не суди меня строго, Керко.

Полурослик только вздохнул. Вампир отлично знал, что полурослики водят дружбу со многими из тех лесных жителей, кого отправляют на костер при первой же возможности. Хотя сами они не страдают от дискриминации в человеческих городах, а в Витарне тем более в силу их редкого таланта к ремеслам.

— Что еще слышно, Керко?

Полурослик подозрительно огляделся по сторонам, хотя в трактире, где они сидели, не было никого, кроме них двоих и хозяина, которого жизнь научила в дела своих посетителей не лезть.

— В казармах Белой Розы много возни. Они выступают прямо завтра на рассвете. И говорят, что в Монтейн послано письмо с просьбой о подкреплении. Убить тебя поклялись по меньшей мере четверо рыцарей. Смешно, правда? Все не пойму, как они тебя делить будут.

— А зачем меня делить? Убьют вместе, вот и клятву сдержали. А что вчетвером на одного — кому какая разница? Плохи дела, — вздохнул Зерван, — у них тут восемьдесят человек, и они наверняка стянут почти всех из придорожных застав и патрулей. С таким размахом они обыщут ближние леса очень быстро.

— Ну, Зеру, птички еще утром понесли на хвостиках вести по окрестностям, — улыбнулся полурослик, — но очень многим придется бежать из обжитых мест неизвестно куда.

— Хорошо. Я думаю, что мне удастся решить проблему этих святош с розой на щите. Судьба сама дала мне козырного туза… Нужно только выиграть время. Ты приготовил мне то, что я заказывал?

— Конечно, все готово и ждет тебя уже неделю. Лежит сам знаешь у кого. Отправляемся?

— Да.

Вампир проглотил последний кусок мяса и положил на стол пару монет, а Керко допил свое пиво, и они покинули трактир.

На улицах побогаче уже зажигали фонари, поэтому приятели выбирали улочки поуже да потемнее, на всякий случай. Хотя низенький пузатый полурослик и высокий человек в новом дорожном плаще никакого подозрения не вызывали: в таком торговом центре, как Зордар, подобные компании — обычное дело.

Зордар, столица Витарна, — большой сорокатысячный город, львиная доля населения которого — купцы и ремесленники. Кроме того, через Зордар пролегает множество торговых путей, в городе останавливаются ежедневно десятки караванов. В теплую пору на базар прибывают крестьяне из соседних деревень и торговцы из провинций, люда становится еще больше, и отдельные районы столицы превращаются в бурлящий котел.

В одном Реннар Справедливый был абсолютно прав: торговать куда лучше и веселее, чем воевать.

Керко потянул вампира в переулок, и через несколько десятков шагов они уже стояли у знакомой двери. За ней, в полуподвальчике, проживал воистину уникальный метис — в его жилах текла кровь гномов и орков. Никто не знал, кто из его родителей кем был, даже сам он, но от орков метис унаследовал огромную силу, широкое лицо с квадратной челюстью и только им присущую незыблемую честность, а от гномов — жадность, расчетливость, цепкий ум и добродушный характер. Промышлял он «городским рейнджерством», как сам же называл свою деятельность, то есть был способен достать что угодно за соответствующие деньги.

— Здорово живешь, морда зеленая, — поприветствовал Зерван старого знакомого.

— И ты не голодай, кровососина, — пробасил метис.

Керко он поприветствовал кивком головы — они виделись по десять раз на дню, в силу специфики профессии.

— Тойран, все достал, что я просил?

— Все в точности. Прошу сюда.

Они вошли вовнутрь, Керко запер дверь на засов. Тойран подвел вампира к кровати и приподнял матрац. Под ним лежало несколько объемистых свертков, которые он достал и развернул на столе.

— Итак, прошу осмотреть и пересчитать. Вот лук, такой, как ты заказал. Я его только наполовину смог натянуть, тугой очень. Видимо, только для тебя и годится. Вот стрелы — пять дюжин ровно. Вот метательные ножи — дюжина.

Зерван молча взял лук со стола. Это был лук его собственной конструкции, разборный. В разобранном виде он умещался в котомке. В собранном же имел вполне нормальные для лука габариты, но выглядел не совсем обычно — там, куда стрелок кладет стрелу, была длинная металлическая трубка с продольным разрезом для тетивы. Благодаря этому лук мог стрелять очень короткими стрелами и даже арбалетными болтами, какие очень легко спрятать под плащом вместе с разобранным луком.

Вампир взял одну из стрел. Короткая, всего двенадцать дюймов в длину, с тяжелым узким наконечником, она вполне могла бы сойти за арбалетный болт.

— Ну-ка, стрельни вот в эту доску, — указал Тойран, — мне самому не терпится посмотреть как эта штука пуляет.

Зерван вложил стрелу в трубку, зажав ее средними фалангами среднего и указательного пальцев, оттянул тетиву, пристроил на нее стрелу, натянул лук еще сильнее — так что стрела на три четверти показалась из направляющей трубки — и отпустил.

Двенадцатидюймовое жало молнией метнулось к доске и звучно вошло глубоко в нее.

— Почти как из арбалета, — со знанием дела прокомментировал метис, — полагаю, это из-за тугости лука, а не из-за конструкции?