Свет далёкой звезды - Геннадий Дорогов

Берестов усмехнулся, качая головой.

– Опять меня заносит. Не сердись, Леночка, – сказал он уже спокойным голосом. – Всё очень легко проверить. Я говорю о чувствах Киры ко мне.

Он умолк, погружённый в свои мысли. Лена тоже молчала. После затянувшейся паузы Вадим продолжил:

– Ты очень точно попала в цель, когда сказала, что моё лучшее произведение ещё не написано. Года полтора назад у меня зародилась идея романа, к работе над которым я так и не приступил. Но я часто думаю о нём. Прокручиваю в голове сюжет, что-то изменяю, что-то добавляю. По сути, идея произведения окончательно сформирована. Но время идёт, и я боюсь, что растеряю то, что пока хранится лишь в моей голове. Леночка, ты даже представить себе не можешь, как мне дорог этот ещё ненаписанный мною роман!

Лена осторожно спросила:

– А почему ты решил, что твои коллеги, то есть люди из той цепочки, не поддержат твои планы? Как я догадываюсь, ты ещё не разговаривал с ними об этом.

– Не разговаривал, но знаю: не поддержат.

– Почему? Сюжет недостаточно острый?

– Нет, причина не в этом, – сказал Вадим. – Сюжет их вполне устроит. Да и само понятие «острый сюжет» можно истолковывать по-разному. Дело в том, что меня опять притянут к конвейеру. Мне придётся работать, считаясь со скоростью его движения. В итоге получится очередная удачная вещь, пользующаяся широким спросом. Но останется чувство неудовлетворённости и, как ты верно заметила, ощущение недоговорённости. А я хочу написать классический роман со всеми присущими ему атрибутами. Я хочу работать, скрупулёзно подбирая каждое слово, тщательно оттачивая фразы. Такая работа потребует много, очень много времени. Кто станет ждать? И ещё. Я не смогу написать роман в Москве. Мне просто не дадут это сделать. Поэтому я хочу забраться в какую-нибудь глухомань, где у меня будет возможность работать в том режиме, который будет полезен произведению, а не «общим интересам». Вот тогда в полной мере проявятся истинные чувства, которые Кира испытывает ко мне, – Вадим заглянул собеседнице в глаза и спросил: – Лена, а ты готова поехать со мной в далёкую, глухую деревеньку?

Женщина ответила ему трогательной улыбкой.

– Да! Да! – сказала она тихим, но твёрдым голосом. – Я хочу всегда и везде быть рядом с тобой.

– А если на это потребуется год или два? Или ещё больше?

– Это не страшно. Однако есть ещё один человек, которого я безумно люблю, и чьи интересы для меня не менее важны.

Вадим не сразу понял, о ком она говорит. А когда понял, почувствовал себя неловко.

– Извини, Лена! – сказал он, не пряча своего смущения. – Я даже не спросил, как зовут твою дочурку.

– Извинения принимаются, – ответила Лена, счастливо улыбаясь. – А дочку мою зовут Алёнушка.

– Обещаю, что буду любить твою дочь! – горячо произнёс Вадим, прижав ладони к груди. – Я её уже люблю! И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

Он критически взглянул на стол, на котором стояли две пустые чашки из-под кофе.

– Однако кавалер из меня никудышный. Угощаю даму одними разговорами. Сейчас закажу завтрак.

Он поднялся со стула. Лена тоже встала.

– Спасибо, Вадик, но я не голодна. У меня сейчас одна мечта – добраться до постели. Ты проводишь меня до гостиницы?

– Да, – сказал Вадим и после небольшой заминки добавил: – Но есть другой вариант.

Лена вопросительно смотрела на него. А он не знал, как предложить ей то, что могло её обидеть. Наконец, решился.

– Помнишь, я говорил тебе, что в Москве живёт мой друг Анатолий?

– Помню. Вы с ним дружны с детства.

– Верно. Он настоящий друг, на которого я всегда могу рассчитывать. Поэтому, как только твёрдо обосновался в Москве, сразу же помог Толику перебраться сюда.

– Теперь он твой должник?

– Глупости! Мы не ведём учёта взаимных услуг. Просто помогаем друг другу по мере возможности. У Толи под Москвой есть дача, на которой я время от времени прячусь от избытка внимания к моей персоне. Кроме того, у меня есть доверенность на право пользования его машиной. Имеются дубликаты ключей. Об этом не знает никто, кроме Толика и его жены Людмилы. Мы можем прямо сейчас поехать на дачу. А вечером я отвезу тебя куда надо – в гостиницу, в аэропорт.

Лена опустила голову. Потом посмотрела ему в глаза и сказала виноватым голосом:

– Прости, Вадик, я не могу! Пойми меня правильно. Я пока ещё замужняя женщина. Артём ничего не знает. Я должна сначала объясниться с ним, иначе это будет похоже на предательство. Увидимся вечером. Хорошо?

Вадим смотрел в её серые глаза и с нежностью думал о том, что встретил самую прекрасную в мире женщину.

– У тебя необыкновенные глаза, – сказал он. – Я хочу поцеловать их.

Лена негромко засмеялась.

– Мои глаза уже видят сны.

– Я хочу поцеловать их, – повторил он.

– Потом, милый, – сказала она. – Мы ведь ещё не прощаемся.

На такси они добрались до гостиницы. Перед расставанием обменялись номерами сотовых телефонов. Для удобства Вадим однажды обзавёлся вторым, «секретным» телефоном. Его всегда поражало, с какой быстротой номер его мобильника становился известен большому кругу людей. От звонков поклонниц не было покоя. Он периодически менял SIM-карту, но всё повторялось с той же невероятной скоростью. Похоже, номер его телефона был ходким товаром. Как всегда, выручил Анатолий. Он купил мобильник, оформил его на себя, а потом передал Вадиму. С тех пор, когда требовалось уединиться, Вадим отключал свой «законный» телефон. А о существовании второго почти никому не было известно. Даже своему приятелю Илье Запрудному он ничего не сказал о нём. Вот этот тайный телефонный номер Вадим дал Лене. Вечером они созвонятся. А сейчас им обоим надо выспаться. Расставшись с любимой женщиной, Вадим отправился домой, с безразличием думая о том, что объяснений с женой ему не избежать.

Он проспал до четырёх часов дня. Поднялся с тяжёлой головой, словно с глубокого похмелья. Раньше, помнится, нарушение режима сна переносилось значительно легче. Ничего не поделаешь: возраст берёт своё. Его не обманешь. «Стареешь, дружище, – подумал Вадим. – А влюбился, словно мальчишка. А может быть, Толя прав: ты и есть мальчишка, только постаревший?». Он прошёл на кухню, чтобы сварить себе кофе. Кира занималась приготовлением какого-то блюда. На появление мужа никак не отреагировала, словно не заметила его. Вадим порылся в шкафу, нашёл турку и стал готовить бодрящий напиток.

– Развлёкся? – спросила жена, не поворачивая головы.

– Угу, – буркнул он. – А ты как? Хорошо провела время?

– Не надо ёрничать, – сказала она с ледяным спокойствием в голосе. – Я не просила, чтобы ты подыскивал себе замену. Я хотела быть рядом с тобой. Но ты предпочёл мне другую женщину. Ты хотя бы подумал, в какое положение поставил меня?

Вадим пожал плечами.

– Откуда мне было знать, что тебе вдруг захочется быть рядом со мной? Раньше такого стремления я за тобой не замечал.

– Ты много чего не замечал! – воскликнула Кира, потеряв своё хладнокровие. – А я всегда хотела быть рядом с тобой – и в печали, и в радости.

– Ну, насчёт радости спорить не буду, – сказал он.

Она резко повернулась к нему, хотела что-то сказать. Но сдержалась, промолчала. «Осторожничает, – подумал Вадим. – Старается не перегибать палку. Теперь ей есть что терять». Кира глубоко вздохнула и сказала примирительным голосом:

– Вадик, мы прожили вместе много лет. Не удивительно, что за это время у нас накопилось немало взаимных обид. Но ведь было много хорошего. Давай вычеркнем из памяти всё плохое. Будем беречь то, что имеем. Нам надо быть вместе. Нам надо держаться друг за друга. Олежка нас своим вниманием не балует.

Берестов согласно кивнул.

– Да, сынуля вырос законченным эгоистом. В этом ты хорошо постаралась.

– Ну вот, опять ты обвиняешь меня, – с горечью сказала Кира. – Это наш сын, Вадик! Мы его воспитали!

Вадим грустно усмехнулся.

– Нет, Кира, я его не воспитывал. Я не мог его воспитывать, поскольку ты мне рта не давала раскрыть.

Теперь усмехнулась она.

– Неплохое оправдание для мужчины!

Он равнодушно махнул рукой.

– А я и не оправдываюсь. Говорю как есть.

Кира вновь глубоко вздохнула и тихо сказала:

– Давай не будем ссориться.

– Не будем, – согласился он. – Кофе почти готов. Выпью и пойду.

– Куда? – встрепенулась она.

– По своим делам.

Жена умоляюще сложила руки на груди.

– Вадик, не уходи, прошу тебя! Отложи свои дела. Я надеялась, что мы проведём этот вечер вдвоём – посидим за столом при свечах, отметим твой юбилей. Я наготовила разных блюд – все, что ты любишь. Купила хорошего вина.

Вадим почувствовал себя, словно боксёр, которого зажали в углу. Он был готов к семейным разборкам и ссорам. Они его не пугали. Но такой поворот в поведении супруги оказался настолько неожиданным, что напрочь выбил из колеи, лишил всякой решимости. Берестов в недоумении смотрел на свою уже не молодую, но ещё очень привлекательную жену. Что это? Запоздалые чувства? Искреннее желание быть вместе? Или очень точный расчет?