Деньги дороже крови - Владимир Гурвич

Так уж получилось, что в последнее время отношения с представительницами слабого пола у меня как-то не складывались, подружки, которых я находил, быстро исчезали. Они вызывали во мне скуку, так как были слишком уж предсказуемы в своих словах, желаниях поступках.

— Вы еще не знаете о порядке, который существует у нас, — сказала она. — Для проведения каждой пропагандисткой кампании вы составляете смету и присылаете ее мне. Я изучаю ее и отдаю на подпись Михаилу Марковичу. И если он ставит ее, вам открывается финансирование.

— Я понял, сегодня такую смету составлю.

— Кстати, вы можете посылать мне ее по электронной почте.

Вопрос был исчерпан, но у меня возникло подсознательное ощущение, что Царегородцева совсем не против продолжения нашего разговора. Что же касается меня, то говорить об этом было даже излишне.

Она откинулась на спинку кресла.

— Как вам у нас в «Конти»? — спросила она.

— В «Конти», — не понял я.

— Так мы на своем сленге называем наш концерн.

— Понятно. Пока трудно сказать. Я работаю всего пара часов. Но мне нравится, что здесь быстро принимают решения. Это соответствует моему характеру. Чем дольше размышляешь, тем нерешительней становишься.

— Да, решения тут принимаются быстро, — согласилась Царегородцева. — Но быстро, не означает, что всегда правильно.

Я не совсем понимал, что она имеет в виду, скорей всего в данный момент она вела диалог не со мной.

— Ошибки возможны в любом деле. А это бизнес, штука весьма рискованная, — как можно неопределенней произнес я.

— Тут вы правы. Хотя все зависит от того, чем рискуют.

С кем же она ведет заочный диалог, подумал я?

— Знаете, я привык рисковать. В каком-то смысле это моя профессия.

— Ну да, вы же бывший сотрудник ФСБ, а затем журналист газеты «Расследование». Я читала некоторые ваши публикации. И вам не бывало страшно?

— Разумеется, мне довольно много раз бывало страшно. Но до сих пор удавалось обуздывать свой страх. Мой опыт свидетельствует, что именно неспособность справиться с ним, и представляет наибольшую опасность. На моих глазах погибали люди только потому, что были парализованы испугом. Владей они в тот момент собой, могли бы остаться в живых.

Мне показалось, что мои слова попали в точку, Правда, в какую я не представлял. По крайней мере она задумалась.

— Да, наверное, вы правы. Но, боюсь, это не всем по силам. Нужно обладать большой выдержкой, чтобы в нужный момент не поддаться панике.

— Разумеется, но меня готовили к таким ситуациям.

— В таком случае наша кампания в вашем лице получила более чем ценного сотрудника.

— Честно говоря, очень надеюсь, что эти мои качества тут не понадобятся. Одна из причин, почему я принял это предложение, как раз и заключается в том, что я хотел пожить спокойной жизнью. Поверьте, в этом есть своя прелесть.

— Тогда остается только пожелать, чтобы это ваше намерение исполнилось.

Она изменила положение тела в кресле, и я понял, что на этом наш разговор закончен. Получился он несколько сумбурным и малопонятным.

Я встал и направился к выходу. У двери я повернул голову и посмотрел на хозяйку кабинета. И увидел, что она тоже смотрит на меня.

Глава 7

Я понимал, что от того, как пройдет моя первая кампанию, будет зависеть моя репутация, а значит и степень доверия ко мне. Я решил не ударить в грязь лицом, и провести ее на высшем уровне. А потому весьма беспощадно эксплуатировал свой небольшой коллектив. Бедняги, им приходилось работать на полную катушку. Я видел, что они не привыкли к такому ритму, и выдерживать резко возросшие нагрузки им было не так-то легко. Но если Ольга безропотно сносила все, что выпадало на ее долю, то Потоцкому это явно не нравилось. В прямую высказывать свое недовольство он не осмеливался, но весь его вид говорил о том, как он сильно возмущен таким положением вещей.

Я же специально нагружал его сверхмеры, так как подозревал в наушничестве. И был бы совсем не против, если бы он попросил о переводе в другое подразделение. Ну а если же он этого сделать не хочет или не может, то пусть расплачивается за шпионаж.

Впрочем, на данном этапе больше меня интересовала Ольга, чем ее коллега. Я заметил, что на ее столе стоит фотография в рамочке. Причем, она поставлена так, что кроме нее разглядеть, кто на ней изображен, было практически невозможно. Однажды я заметил, что посмотрев на снимок, у нее выступили слезы. В конце каждого рабочего дня она клала его в стол и запирала ящик.

Однажды, дождавшись, когда все уйдут домой, я аккуратно открыл ящик стола. Сделать это без ключа не представляло для меня никаких трудностей. В свое время этому своеобразному искусству меня обучали лучшие специалисты данного дела.

Я понимал, что поступаю некрасиво, но оправдывал себя тем, что мною движет отнюдь не праздное любопытство, меня не покидало ощущение, что тут таится некоторая загадка. И если я ее разгадаю, то это может принести мне ощутимую пользу.

Я извлек фотографию из ящика. На ней был запечатлен мужчина, помоложе меня, с приятным открытым лицом. Он широко улыбался; чувствовалось, что был в хорошем настроении. Он был снят на фоне здания концерна.

Кто бы это мог быть? Несколько секунд я раздумывал, пока догадка не осенила меня. Правда, ее еще надо проверить. Но если я прав, это дает обильную пищу для важных размышлений.

Другая проблема, над которой я ломал голову, как мне пробраться в кабинеты своих начальников, чтобы установить там «жучки». Если это сделать не удастся, то мое пребывание в концерне вряд ли окажется плодотворным. Но чтобы осуществить этот план, надо преодолеть целую череду препятствий: во-первых, каким-то таинственным образом незаметно миновать блок-пост у лифта, во-вторых, так же незаметно проскочить мимо видеокамер. Дабы выполнить эту задачу следует на время превратиться в призрака. Увы, таких способностей до сих пор я в себе не замечал. Следовательно, нужно искать другие пути. Но без помощника, который работает в концерне, это будет сделать трудно, я слишком плохо знаком с внутренними помещениями, а на их изучение уйдет слишком много времени. Но где взять такого человека? Круг замкнулся.

Свои мысли я безотчетно, но все больше обращал в сторону Ольги. Если я сумею проникнуть в ее секрет, то как знать, не улыбнется ли мне удача. Я уже установил, что мужчина на фотографии — бывший руководитель нашего департамента, Дьяченко Евгений Васильевич, то есть тот человек, чей кабинет я занимаю. В моем распоряжении о нем имелась крайне скудная информация; кроме того, что он погиб в автомобильной катастрофе при невыясненных обстоятельствах, больше мне по сути ничего известно. Но вот Ольга, может быть, что-то знает или о чем-то догадывается. И она должна поделиться со мной своими сведениями.

Два дня я затратил на то, чтобы выяснить, каким маршрутом она возвращается с работы домой. Делала она это самым демократичным способом — на автобусе, который иногда приходилось ждать в толпе таких же бедолаг не менее пятнадцати минут. Я решил, что с моей стороны будет весьма благородно, если однажды подвезу ее на своем автомобиле.

Я вышел из здания немного раньше, чем обычно, и теперь сидел в машине, дожидаясь, когда моя сотрудница его покинет. Наконец я заметил в толпе окончивших работу людей ее печальный силуэт. Как обычно, она подошла к автобусной остановки.

Только бы не приехал в ближайшие несколько минут автобус, молил я провидение. Я завел машину, подъехал к остановке. Ольга стояла, опустив голову вниз, и ничего не замечала вокруг.

— Ольга Вячеславна! — позвал я.

Она встрепенулась, подняла голову. При виде меня, ее лице отразило удивление. Она подошла к машине.

— Еду мимо, вижу, вы тут стоите, — пояснил я свои действия. — Садитесь, я вас подвезу.

Теперь на ее лице появилась нерешительность.

— Спасибо, я лучше дождусь автобуса.

Не хватало еще только, чтобы она отклонила мое приглашение.

— Садитесь, заодно по пути и поговорим. Я хотел бы лучше знать тех, с кем работаю. Вы понимаете, как это важно для успешной деятельности.

Против такого аргумента она не смогла устоять и села в машину.

— Куда вас везти?

Ольга назвала адрес. Довольно далеко. Тем лучше, будет время обстоятельно побеседовать. К тому же если выбрать дорогу, где много пробок, то наговориться можно просто всласть.

Но первые минуты нашего совместного пути мы проехали молча.

— Вы каждый день добираетесь на автобусе, это не очень удобно, — сказал я.

— Ничего особенного, так вынуждены делать многие. Город очень большой.

— Это верно, большой, — согласился я. — А хотите, иногда буду вас побрасывать. Я мужчина холостой, по вечерам делать нечего, а прокатиться по вечернему городу с приятной молодой женщиной — одно удовольствие.