Убийство на острове Марты - Дэвид Осборн

Именно из-за этих черепах теперешний инцидент оказался столь зловещим. Когда я пересекла лужайку, группа мужчин на берегу расступилась, и я увидела лежащее на траве тело седовласой женщины, одетой в цветастое платье, еще влажное на вид. Она была без сомнения мертва: ее голые руки и ноги имели страшный, иссиня-бледный цвет.

«Бедная Грейс! — подумала я. — Она, вероятно, поскользнулась и упала в воду».

Я старалась не думать о том, как она делала слабые попытки выбраться и только глубже погружалась — из-за того, что ее ноги увязали в иле, а может, будучи старой и немощной, она просто стояла по шею в холодной мутной воде и кричала, напрасно взывая о помощи, пока не испустила дух.

Кто-то что-то обмерял, кто-то фотографировал. Над телом склонился доктор Ротенберг. Я вытянула шею, но какое-то время не могла ничего увидеть.

— Пожалуй, следует задержать Артура… — это сказал Крэмм, стоявший позади меня.

Я слегка повернула к нему голову.

— А разве он здесь? — Обычно Артур Хестон не приезжал раньше июля.

— Уже два дня, как приехал. Остановился, как всегда, в «Шарлотте».

Предоставив Отису в полной мере насладиться сознанием своего превосходства над неосведомленными людьми, я подошла ближе. Никто не обратил на меня внимания. Когда один из полицейских и представитель похоронной фирмы, которым оказался на этот раз сам Лен Тернер, крупный, пышущий румянцем мужчина, похожий чем-то на продавца автомобилей, взяли труп за руки и за ноги, чтобы засунуть в мешок, я наконец увидела ее лицо.

Я готовилась увидеть смерть, но это было нечто большее. Мои внутренности перевернулись, что-то подкатило к горлу. В ушах звенело, глаза застилал серый туман.

Едва устояв на ногах, я медленно отвела глаза от обглоданного, безглазого, безъязыкого, безгубого лица, если это вообще можно было назвать лицом. Каймановые черепахи знали свое дело.

В эту минуту меня заметил Гленн Ротенберг. Наверное, в моем лице не было ни кровинки, потому что он торопливо подошел ко мне.

— Вам здесь не место, Маргарет! С вами все в порядке? — Он мягко взял меня за руку, чтобы не дать упасть в случае чего, потом отвел меня в сторону, под тень двух гигантских кленов, возвышающихся в центре лужайки.

— Это ужасно, Гленн! Как она попала сюда?

Глаза доктора потемнели.

— Вы имеете в виду водоем? Сначала ей сломали шейные позвонки и только потом столкнули в воду. Если не ошибаюсь, в тот момент она была еще жива, и ее держали под водой, пока она не захлебнулась.

Я лишилась дара речи. Можно было догадаться, что произошло нечто ужасное. Об этом с очевидностью говорило количество полицейских и слова Гленна о следственной экспертизе. Но одно дело подозрения — и совершенно другое зримый факт убийства. Я пыталась и не могла осмыслить это хорошо обдуманное преступление, это зверское убийство человека, которого я хорошо знала. Когда вы читаете о таких вещах, вам кажется, что с вами этого быть не может. Это случается всегда только с другими.

Когда я обрела наконец голос, он прозвучал будто чей-то чужой.

— Это — не Грейс Чедвик, — сказала я.

— Что?! — Ротенберг резко повернулся к человеку в штатском, который сразу направился к нам вместе с полицейским в форме. Этот последний был похож на лягушку и имел на редкость отталкивающую внешность.

— Лейтенант Фишер из уголовного отдела штатовской полиции в Нью-Бедфорде, — представил его Гленн. Не дав ему докончить, лейтенант выпустил в меня целую обойму вопросов:

— Не Чедвик? Тогда кто же? Вы знаете кто?!

Я это знала. Я видела массивный золотой браслет и кольца: одно обручальное, какие дарят невесте на помолвку, другое — венчальное. В первом был вставлен бриллиант в четыре карата, а по бокам — два больших рубина; второе— широкое, усыпанное бриллиантами. Я видела руки гораздо более молодые, чем руки Грейс Чедвик, видела полные пальцы с длинными ухоженными ногтями…

— Да, — сказала я наконец. — Я знаю. Это — Роза. Роза Перкинс.

Глава 4

— Не понимаю, что она там делала? — недоумевала Хедер.

— Кто может это сказать? Наверное, приехала с визитом и обнаружила, что хозяйка уже в постели, — предположила я.

— В такой час — с визитом? — Хедер не могла в это поверить: ведь Гленн Ротенберг засвидетельствовал, что смерть наступила около полуночи.

Приходилось согласиться, что все это более чем странно.

Когда я приехала домой, Хедер уже успела состряпать обед, накрыть на стол и даже приготовить мой любимый коктейль с добавлением рома и сока лимона. Собственно говоря, мне следовало бы сразу позвонить Эсси. Я знала, что ей не терпится услышать обо всем случившемся и что она страшно рассердится на меня, если я не расскажу ей первой. Родители Эсси и Грейс дружили домами, и в детстве Эсси часто гостила в «Марч Хаусе». В более позднее время она поддерживала с Грейс дружеские отношения, парковала у нее свою машину, когда отправлялась побродить по своим лесным угодьям, расположенным за прудом-аквариумом, — теперь туда нельзя было проехать напрямую. Когда Грейс перешла на затворнический образ жизни, это коснулось и Эсси, которая, как и все другие, восприняла перемены философски, хотя ее они задели в большей степени, чем она признавалась самой себе.

Однако было бы верхом бестактности побежать к телефону, едва возвратившись домой. Поэтому я села вместе со всеми за стол и отдала должное приготовленному Хедер рыбному супу. Элджер тоже обедал с нами, вид у него был бледный и изможденный. Я отнесла это на счет денежных затруднений, которые он испытывал теперь постоянно. Тем не менее он не хмурился, как обычно, а, наоборот, заставлял себя мило улыбаться и даже извинился перед дамами, когда, не дожидаясь десерта, встал из-за стола, якобы для того, чтобы посмотреть спортивную передачу по TV. Это было только предлогом: в действительности ему надо было позвонить по телефону. Среди застольного шума — болтовня детей, расспросы Хедер — я слышала, как он говорил с кем-то, но не разобрала о чем.

Мы, взрослые, уговорились не обсуждать страшное происшествие в присутствии детей, но боюсь, что нам это не удалось. Хедер не смогла долго сдерживать свое любопытство, а меня распирало желание выговориться. Мало-помалу я рассказала все: как умерла Роза, как ее нашел Оуэн Фулер, как нагрянула полиция, у которой нет четкой версии о мотивах убийства, совершенного явно не в целях ограбления.

— Маргарет, — обратилась ко мне через стол Нэнси, более разумная и менее докучливая, чем другие дети. — Где была мисс Чедвик сегодня днем, когда приехала полиция?

— Думаю, в магазине, — ответила я. — Перед отъездом из усадьбы я слышала, как доктор Ротенберг звонил Саманте, и та сказала ему, что видела Грейс в порту, на Мэйн-стрит. Судя по всему, она ушла туда из дому рано. Полиция собиралась поехать за ней, если только она не приедет в скором времени на такси, которыми она обычно пользуется, когда ее не подвозят Гленн или Саманта.

— Не могу понять, как это Грейс не заметила утопленницу перед уходом! — В замечании Хедер прозвучало недоверие. — Ведь она почти всегда пользуется задней дверью, а «аквариум» виден оттуда как на ладони!

— Это верно, — сказала я. — Но зрение в ее возрасте…

— А может, она увидела Розу и обрадовалась, — вставила Джудит, более дерзкая из близнецов.

— Джудит!

Та склонилась над десертом, покосившись на свою сестру Анджелу.

— Меня удивляет, — вслух подумала я, — почему Гленн Ротенберг не определил, что это Роза. Ведь она была ему не совсем чужая: прошлым летом они с Самантой не один раз посещали ее вечеринки. Он даже лечил ее от аллергии или от отравления ядовитым плющом в День труда[3].

Ответом мне был смех Хедер с налетом несвойственного ей сарказма.

— Я полагала, Маргарет, что тебе ведома простая истина: большинство мужчин не замечает, что носит женщина, если только это не чрезмерно смелое декольте.

Я вспомнила о комплименте, который сделал мне утром Питер Деборд, и подумала, что слова Хедер не могут относиться ко всем мужчинам; однако я предпочла не распространяться на эту тему.

— Мам, а что такое декольте? — спросила Анджела.

— Это когда женщина показывает больше, чем нужно, глупенькая, — «просветила» ее Джудит, и все четверо противно захихикали. Какое-то время их рты были забиты сырными пирожными с джемом, оставляющим на щеках детей сладкие полосы.

Хедер нашлась не сразу:

— Что ты такое говоришь, Джудит!

Но та и бровью не повела.

— Держу пари, что тот, кто столкнул Розу в воду, думал, что это — Грейс.

В этом как раз. и заключается версия полицейских, подумала я: Роза и Грейс приблизительно одного роста, волосы у обеих седые. В безлунную ночь разница в возрасте могла остаться незамеченной, и одну вполне могли принять за другую. Видимо, на том основании, что драгоценности не были сняты, полиция «вычислила» вероятность бродячего маньяка или грабителя, которому помешали. Представитель штата сказал во всеуслышание: «Я готов биться об заклад, что убийца обознался». Похожий на лягушку лейтенант Фишер из уголовного отдела с ним согласился. Все они считают убийство преднамеренным.