В борьбе за Россию - Владимир Витковский

Вскоре, не смотря на возбужденное состояние толпы, Пристав распорядился отвести меня и Рафаловича, под конвоем 4‑х стражников, обратно в Кметство, где оставались остальные арестованные. При возвращении в Кметство сквозь враждебную толпу более тысячи болгарских рабочих, распропагандированных коммунистами, мне пришлось подвергнуться оскорблениям, в виде брани, плевков и пинков, не перешедших лишь случайно и благодаря вооруженнаго конвоя в настоящее избиение. В Кметство все мы арестованные провели ночь на голом полу.

За ночь, по требованию коммунистов, отправка нас была отложенна до полудня, дабы последние могли проверить отправку арестованных под конвоем в Софию.

Около полудня 28 Сент. у Кметства снова собралась толпа болгарских рабочих. Вдали виднелась небольшая группа наших рабочих. Все арестованные под конвоем были отведены на станцию жел. дороги, где пришлось около часа ожидать поезда. Тем временем вокруг нас стала собираться толпа коммунистов, оттеснившая группу наших рабочих.

По прибытии поезда нас погрузили на открытую угольную площадку, под вызывающие крики и угрозы болгарской толпы, из которой некоторые даже вскочили на буфера площадки угрожая расправой, В это время наши рабочие, в числе около 100 человек стали приближаться к поезду. Видя это, коммунисты ринулись в сторону наших рабочих и напали на них. Этой минутой воспользовались и поезд был отправлен, под гром ругательств коммунистов и крики «ура» наших, спасших таким образом нас от озверевшей толпы. Из числа наших рабочих пострадало 9 человек, получивших увечия.

По прибытии в Софию все арестованные со мною были под конвоем, пешком, отведены в Управление Околийскаго Начальника на улице Позитано, где нас заперли в арестном помещении. Примерно часа через два нас под конвоем пешим порядком, через весь город, повели в Министерство Внутренних Дел, в Управление Общественной Безопасности. Здесь я увидел Начальника Административно — Полицейскаго Отделения г-на Стоянова, который после просмотра привезенных с нами отобранных у нас бумаг, согласился отпустить меня и остальных арестованных, под мое поручительство, с обязательством являться по первому его требованию.

30 Сентября мне сообщили, что Высший Административный Совет постановил выслать меня из пределов Болгарии.

Я тотчас же приступил к энергичным хлопотам об отмене этого постановления. Я говорил, в отдельности, почти со всеми членами Высшего Административнаго Совета, причем мой разговор сводился к следующему: Каждому должно быть понятно, что после всего пережитого здесь в Болгария и особенно последние дни в Пернике, можно только радо–ваться случаю покинуть эту страну, но у меня прежде всего есть чувство долга перед моими соратниками. И вот, это чувство долга, несмотря на все перенесенные оскорбления, заставляет меня все же просить об оставлении меня в Болгарии. Я указывал, что путь уступок коммунистам, на который встала болгарская власть, кончится очень печально и ссылался на пример «Керенщины».

Конечно наш Посланник и Военный Представитель также принимали все возможные меры к отмене высылки начальствующих лиц и прекращению враждебных действий против нас, создававшихся под влиянием коммунистов. Насколько, это влияние было велико и какими провокационными методами действовали коммунисты, — может служить газетная статья*.

Прошло еще несколько дней в хлопотах и ожидании. 10 октября, около полудня, когда я находился в Управлении Военнаго Представителя на Регентской улице, туда прибыл агент сыскной полиции и предъявил мне требование Помощника Софийскаго Градоначальника Трифонова в тот же день, покинуть пределы Болгарии, угрожая в противном случае арестом. В сопровождении Поруч. Кордуньяна и полицейскаго агента, который меня уже не оставлял, я сейчас же направился в наше Посольство, чтобы поставить в известность Посланника и просить о срочном получении визы в Сербию. После этого, мы втроем, прибыли в Градоначальство где Трифонов подтвердил требование выехать в тот же день с поездом отходящим в 15 часов в направлении пограничной станции Драгоман. Дальнейшее сопротивление было уже невозможно.

Времени оставалось очень мало. Проезжая по пути к вокзалу мимо гостиницы мне удалось распорядиться о своих вещах. Поезд опаздывал, что дало возможность Ун. — оф. Козлову успеть прибыть с вещами на вокзал. Около 16 час. поезд отошел, полицейский агент продолжал следовать со мной. На ст. Драгоман пришлось пробыть два дня, в ожидании паспорта и визы 12 Окт. был доставлен мой паспорт с въездной сербской визой и с вечерним поездом я покинул пределы Болгарии.

После соблюдения обычных формальностей на соседней сербской пограничной ст. Цареброд поезд отбыл в Белград, куда я прибыл утром 13 Октября.

После моего подробнаго доклада Генералу Врангелю о положени в Болгарии и последних событиях, Генер. Врангель поручил Проф. А. А. Башмакову

* См. Приложение № 1. Статья, в выдержках, болгарской газеты Коммунистичекаго толка от 29 Сентября 1922 года, в переводе.

составить соответствующую книгу, издать ее на французском языке и затем использовать в дипломатических сферах, дабы наглядно показать вредную и опасную работу коммунистов. Проф. Башмакову я передал много материала, собраннаго мною и имел с ним продолжительные беседы. Книга была издана под заглавием: Memoire sur le Mouvement Communiste en Bulgarie, durant annees 1922–23. А, А, В. 1923.

Нельзя не упомянуть о том хорошем впечатлении, которое произвело на меня отношение к нашей Армии со стороны Короля Александра, Его Правительства и Сербскаго Народа. Это хорошее, братское, отношение к нам неизменно проявлялось во всех областях жизни,

Из Болгарии продолжали поступать донесения о работе коммунистических деятелей, но сплоченность и дисциплина помогали нам и в этом трудном положении. Все, могущие работать, прилагали усилия, чтобы встать на работы, хотя бы и тяжелые и тем самым облегчить материальное положение нашего командования.

Генерал Врангель со своим Штабом продолжал напряженную работу то сохранению нашей воинской организации и облегчению тяжелаго положения ея чинов.

11 Июня 1923 г. пришло сообщение, что в Болгарии, в ночь с 8 на 9 произошел переворот. Арестованы все министры, во главе со Стамболийским и образовано новое, антикоммунистическое Правительство.

Вскоре из Болгарии получены были известия, что в стране спокойно и жизнь начинает принимать нормальный характер. Положение наших стало улучшаться.

Главнокомандующий приступил к хлопотам о возможности возвращения высланных из Болгарии началствующих лиц и в конце Июня было получено соответствующее разрешение. В Июле уже началось возвращение начальников к своим частям.

Генерал Кутепов, вскоре по прибытии в Сербию, был назначен в распоряжение Великаго Князя Николая Николаевича и уже не числился Командиром 1 Арм. Корпуса.

По приказанию Генерала Врангеля я выехал в Болгарию 26 Июля и прибыл в Софию 27‑го, где и обосновал Штаб Корпуса.

Начали налаживаться отношения с новой болгарской властью. Я был пренят Министром Внутренних Дел Генер. г Осевым, оказавшим мне весьма любезный прием. Затем, в том же Министерстве я давал показания о действиях прежняго правительства в отношении нас русских.

Несомненно, что упорная коммунистическая пропаганда оказывала свое вредное влияние на болгар, ибо с середины Сентября начали вспыхивать в разных местах Болгарии возстания коммунистов и новому Правительству пришлось принимать энергичные меры к их ликвидации. В Софии был введен полицейский час — 20 ч. после которого, до утра, движение по городу прекращалось. Пришлось и нам принять меры предосторожности и отдать распоряжение на случай возстания коммунистов. В конце Сентября в стране было

объявлено военное положение, введены военно–полевые суды, объявлен призыв запасных и прекращен прием частных телеграмм. Быстрый и решительный меры со стороны Пра

вительства способствовали возстановлению порядка в стране *.

В связи с материальными затруднениями нашего командования, необходимо было ускорить постановку на работы всех трудоспособных, включая и начальствующих лиц. По распоряжению Генерала Врангеля, с начала 1924 года, были приняты меры к отправкам наших чинов на работы во Францию и Бельгию. Весной эти отправки начались.

1 Сентября 1924 года Генерал Врангель объявил Приказ № 35 — об образовании Русскаго Обще — Воияскаго Союза. В Русский Обще — Воинский Союз включались все Воинский Части и Воинские Союзы и Общества всех Белых Армий, воевавших на разных фронтах и разсеянные по всем странам Зарубежья, а также и те, которые в будущем пожелали бы присоединиться к объединению.

Внутренняя жизнь, регламентируемая Уставом отдельна Обществ и Союзов, сохранялась в силе.