Пришельцы - Дмитрий Анатольевич Кадочников

И вот физик бешено стучит по клавишам, пьёт обжигающий крепкий кофе, заходит на сайты института под незнакомым ранее логином и паролем. Скачивает информацию из закрытых разделов, всюду он знает коды доступа, но это его не удивляет. Голова прямо рвётся на части от напряжения, пласты знаний пытаются сохраниться в его голове, образуя новые нейронные связи, мозг разгоняется, формируя массово всё новые соединения, работая, как у пятилетнего ребёнка. Энергии не хватает, в глиальных клетках уже давно нет питания для обжористых нейронов, но они напитывались извне, при помощи неведомого нейронного поля. Это поле соединило мозг Васьки с мозгом Михаила Ивановича, доцента кафедры СВЧ.

Василий печатал формулы в неведомом ранее редакторе «Латех», скачал ломаный пакет математика, изредка впадая в бред, что-то в нём долго считал. Расчёты, произведённые с огромным трудом, наконец сведены в таблицы. Сознание вскоре покидает бедолагу.

Очнувшись днём в воскресенье, Василий с трудом, превозмогая боль, открыл глаза. Голова болела так, что его постоянно рвало еда, съеденная накануне, вся вышла, и рвота окрасилась в противный жёлтый оттенок. Температура поднялась до 40 С°. Васька мельком посмотрел на себя в зеркало: красные глаза, под ними ‒ огромные синяки глубокого сине-чёрного цвета. Руки бьёт мощная дрожь при любой попытке двигаться, ноги подкашиваются. Плохо ориентируясь в пространстве, рука автоматически нащупала телефон. Несчастный набирает Казана, шепчет:

‒ Я заболел. Умираю!

‒ Да знаю, что из дома не выходишь. Уж думали и впрямь сдох. Дверь уже ломать хотели. ‒ Ответил знакомый голос.

‒ Сорок у меня, полежать надо, ‒ умоляюще протянул слабеющим голосом собеседник.

‒ Жди! Скоро буду.

Через тридцать минут пришло СМС от Казана: «Открой». Василий открыл дверь, на пороге был врач, во всяком случае, он так сказал открывшему.

Он по-хозяйски зашёл в квартиру, всё осмотрел, дал свою визитку, в ней значилось: «Врач, кандидат медицинских наук, заведующий отделением…» ‒ дальше Василий не успел дочитать, так как его вырвало на пол.

‒ Вам, господин хороший, отдохнуть бы надо два, а лучше три дня, ‒ после долгого осмотра заключил врач. ‒ А ещё лучше ‒ в санаторий. У вас, голубчик, нервное истощение, и как бы не менингит какой. Нужно бы вас в больницу, чтобы отлежаться, шибко похоже на инфекцию, ‒ задумчиво продолжал специалист.

‒ Вот вам. Ну, держи! ‒ мужчина протянул три упаковки таблеток, написав на бумажке схему приёма. ‒ Не поможет до четверга, срочно в больницу.

Ещё немного подумав, взяв с пола свой портфель, доктор вышел из квартиры, на ходу постоянно вздыхая и бормоча под нос латинские слова вперемешку с матом в адрес своей несчастной жизни и тяжёлой врачебной доли.

Через 10 минут пришла СМС: «Брат, тебе ОТДЫХ до ПЯТНИЦЫ. После КОМАНДИРОВКА на два дня». После сообщения ‒ подпись always yours4. Так Казан издевался над своим подопечным.

‒ До пятницы я свободен! Можно столько успеть!

Голова закружилась, физик ушёл в работу, он куда-то спешил. Высылал отрывки статьи в какие-то зарубежные журналы, писал что-то в ответ на пришедшие письма; всё это делалось под ником «Михаил Иванович». К среде Василий отправил пятидесятистраничную статью, состоящую из формул и расчётов, схем электронных блоков и прочих заумных закорюк в несколько зарубежных журналов и ряд изданий РФ. В статье было два имени, и одно из них настоящее ‒ Васькино.

Внезапно прилив голода накатил, как цунами, разом лишив сил. Преодолев слабость, Василий заказал еды на дом впервые за несколько суток бессонной работы. Еда прибыла удивительно быстро, голод и упавший уровень глюкозы в крови заставляли впихивать в себя всё без разбора: десерты, чипсы, сосиски…всё вместе. И много. Наконец, насытившись, ослабленный работой физик упал на кровать и вырубился на несколько часов.

Василия проснулся, почувствовав будто удар тока, отчего тело несколько секунд билось в конвульсиях. На часах было 9 вечера, можно ещё спать ‒ до пятницы далеко. Голова гудела, сознание не могло успокоиться, генерируя массу вопросов: «Что же всё-таки произошло? Странное дело, я помню кучу формул и множество данных чужой биографии, они прочно засели в голове, как занозы, и болят».

Василий чётко вспоминал, как познакомился с женой, которой у него никогда не было… Да и у него, как бы, оказывается, есть вторая мать. Нет, конечно, у него она одна ‒ его родная мать, но появилась вторая, и тоже… мать, но вторая.

В голове путались воспоминания детства его и другого, чужого, детства, где всё было очень бедно и угрюмо. Он помнил две жизни, которые наслоились и перепутались. Теперь нужно было напрягаться, чтобы отделить эти две переплетённые нити событий. Василий зашёл на страницу Михаила Ивановича, где висело объявление: «Скоропостижно скончался, ночью стало плохо. Потерял сознание … Врачи боролись за его жизнь … Два часа назад не стало лучшего специалиста страны по СВЧ. Его докторская диссертация стала прорывом <…>. 50 авторских свидетельств…»

Василий был обескуражен. Что с ним происходит? Всё так поменялось. Жить стало не просто интереснее, а более непредсказуемо и страшнее. И всё же в первую очередь, блин, интереснее! Теперь Василий не мог планировать ничего, теперь развитие событий не было подвластно ему или его желаниям. Васёк попал в какую-то удивительную горную реку пространства-времени, она выхватила его из обыденности и понесла вперёд, на встречу с океаном.

Похищение

Ночь на пятницу выдалась беспокойная. Сон не шёл. Хотелось курить. Курить не было, да и неудивительно Васька не курил, вернее, ещё недавно не курил.

«Я уже курю, что же я ещё делаю?» ‒ Василий с интересом открывал новые глубины себя самого.

Вдруг он воодушевился, стал громко читать стихи Гумилёва, но поймал себя на мысли о бредовости происходящего. С наступлением ночи, не в силах более бороться с новым пристрастием, вышел во двор искать сигареты. Всё было, как назло, закрыто.

Вот дорога домой, знакомая арка. Внезапно стало темно, и ноги ушли из-под тела. Василий, описав в воздухе плавную параболу, шлёпнулся на асфальт с мешком на голове. Около него стояло три человека, все курили. Задом подъехала машина, цельнометаллический фургон, надпись на ней гласила: «Инкассация». Физика загрузили в неё, и машина плавно тронулась. Фигуры растворились в темноте заросшего кустарником и жёлтыми осенними ивами да тополями двора. Василий не испугался ‒ хуже Казана никого быть не может. По громкой связи объявили: «Не бойтесь. Это операция ФСБ. Ваша поездка продлится около шести часов в связи с переездом в соседний областной центр».

Как слепой, осторожно ощупывая пространство руками, Васька забился в дальний угол и испугано спросил:

‒ Мне можно снять мешок?

‒ Да, снимайте. Садитесь в кресло. Всё вокруг вас можно использовать, ‒ вещал искаженный голос из