Отмщение - Микки Спиллейн

Я рывком перемахнул через последние ступеньки и замер в начале коридора, держа 45-й наготове и недоумевая, что происходит с ее голосом, в нем слилось все: страх, ненависть, изумление и - никакой надежды.

Когда я медленно приоткрыл дверь, то увидел, что она стоит лицом к стене, а голос звенит и переливается в гулкой пустой комнате. Руки опущены вдоль тела, золотые локоны на нежной шее. Я сказал:

- Сью...

Она медленно, словно в забытьи, скользнула по мне взглядом и, сделав прыжок, как в балете, оказалась рядом. По-моему, она только теперь узнала меня. Ее голос, который дрожал на немыслимой ноте, вдруг оборвался.

- Что ты здесь делаешь?

- Здесь пусто.

- Тебе так больше нравится? Она спрятала руки за спиной.

- Мебель смотрит на тебя. Она ждет людей. Я не хочу ждать людей.

- Почему, Сью?

- Они убивают.

- Тебя когда-нибудь кто-нибудь обижал?

- Ты знаешь, то есть, вы...

- Я знаю, что тебя до сих пор никто не обижал.

- Они убили мою маму.

- Этого ты не знаешь.

- Нет, знаю! Змея убила ее!

- Что, что?

- Змея.

- Твоя мама умерла от другого. Она была больной. На этот раз она старательно замотала головой.

- Я вспоминаю. Она боялась змеи. Она сказала мне, что это была змея.

- Ты тогда была очень маленькой.

- Нет!

- Пойдем вниз, цыпленок, надо поговорить.

- Ну хорошо. Я могу залезать сюда, когда мне вздумается?

- Конечно. Только не выходи на улицу.

Эти карие, огромные глаза вновь потемнели от ужаса.

- Вы знаете, что кто-то снова хочет меня убить?

- Не стану тебе врать. Конечно. Может, это сделает тебя осторожнее. Кто-то за тобой охотится. Я еще ничего не знаю, но ты обещала слушаться меня, верно?

- Верно, Майкл.

Я подождал, пока она допьет кофе, а потом выдал свою идею.

- Сью... - Она посмотрела на меня и детским чутьем угадала, что я хочу сказать. - Не хочешь вернуться домой?

- Я никуда не поеду.

- Ты хочешь, чтобы я-выяснил, что происходит? Она кивнула.

- Ты поможешь мне, если сделаешь то, о чем я прошу.

- Что это изменит?

- У тебя большие ушки, котенок. Я - старый солдат, который знает свое дело, и не стоит играть со мной дурочку. Кто-то хочет покончить с тобой, и если мне удастся узнать, кто, а тебя попридержать в надежном месте...

Она улыбнулась ничего не значащей улыбкой.

- Опять он хочет убить меня.

- Если он и хочет, то сейчас ничего сделать не сможет, слишком много глаз следят за тобой.

- А твои, Майкл? Я улыбнулся.

- Да я их отвести не могу, Сью. Твой отчим заплатил мне пять тысяч, чтобы уладить это дело. Я чувствую, что тут нечисто. Крупная игра.

- Ты уверен, Майкл?

- На этом свете ни в чем нельзя быть уверенным. Ты вернешься? - Если ты этого хочешь.

- Да, хочу.

- Я еще увижу тебя? - Эти большие карие глаза стали еще больше.

- Конечно. Но что парень, такой, как я, станет делать с девочкой, как ты? Ее губы раздвинулись в улыбке.

- Мы найдем, чем заняться.

Сима Торренса не было. Но Джеральдина прислала за ней машину. Я посадил Сью, подождал, пока она отъехала, и пошел обратно в контору.

Я вышел на восьмом этаже и заметил парня, наклонившегося к кнопкам на доске, спиной ко мне. И если бы до меня вдруг не дошло, что его поза как-то необычна, чтобы быть нормальной, и что, возможно, ему плохо, я бы не обернулся и умер бы, упав лицом на мраморный пол холла. Я только вскользь заметил это перекошенное лицо и тотчас отшатнулся к стене, стараясь выхватить 45-й, когда его оружие дважды выстрелило, и оба выстрела отрикошетили о стенку у моего носа.

Когда я выхватил 45-й, было слишком поздно. Он отступил в кабину лифта, из которой я только что вышел, и двери захлопнулись. Лифт был скоростной. Я стряхнул штукатурку с лица, и тут же из дверей высунулась чья-то голова.

- В чем дело, эй?

- Черт побери, если я знаю. Похоже, что-то в лифте.

- Всегда у них лифт не в порядке, - сказала голова меланхолически, и дверь закрылась.

Я позвонил Пату и рассказал, что произошло. Он довольно заржал.

- Тебе все еще везет, Майкл. Когда это кончится? Ты узнал его?

- Это парень, в которого стрелял Левит. Его зовут Марк Каниа. Я знаю его историю. У тебя есть о нем что-то новенькое?

- Его ищут уже месяц. Ты уверен, что это он?

- Да.

- Ты, должно быть, сильно ему досадил?

- Пат, у него пуля в животе. Так он долго не проживет, а если выживет, то первое, что он сделает, это пришьет меня.

- Если мы сцапаем его, можно выяснить, кто за кем охотится и вообще что происходит. Если он знает, что его разыскивают, то он не может обратиться к врачу, а если знает, что умирает, то сделает все, чтобы добраться до тебя еще раз.

- Он просто не может за мной угнаться, я слишком быстро передвигаюсь.

- Он дождется тебя, Майкл.

- Как?

- Если он знает, что это за дело, то знает и место, куда ты рано или поздно приедешь. Он будет ждать тебя там.

- А в промежутке?

- Я постараюсь добраться до него, и не так много щелей, куда бы он мог уползти. И я не подниму шума, если тебе придется его пришить.

- Слишком много мертвецов и так висят на моей шее. А этот новый начальник старается лишить меня лицензии.

- А он в состоянии сделать это?

- Да.

Я повесил трубку, вытянулся на кушетке и заснул. Проспал я почти три часа. Тяжелое, страшное забытье, почти без сновидений, и телефону пришлось звонить пять или шесть раз, пока он разбудил меня. Я поднял трубку.

- Майкл? - Это была Велда. - Можешь со мной встретиться?

- Что такое, душечка?

- Можешь встретиться со мной на пару минут? Мои пальцы невольно сжали трубку. Пара минут - простой ход. Это значило - беда, будь осторожен на случай, если кто-нибудь подслушивает. Я ответил весело:

- Хорошо, кисонька. Ты где?

- Рядом с Восьмой авеню, около "Зеленого бара" Лью.

- Знаю. Будь на месте.

- И, Майкл, приходи один.

- Да, как обычно.

По пути я зашел к Пату Дратмену и взял 32-й автоматический, который он держал в столе. Потом взял такси и отправился к бару Лью. На улице слегка моросило, и огни реклам отражались во влажной мостовой. Это был один из тех вечеров, что обещают кровавую ночь.

Внутри бара пара пьяниц несла какую-то похабщину, в то время как телевизор на стене орал не переставая. Маленький темный коридорчик вел в задние комнаты. И когда я решил туда войти, чей-то голос из-за спины посоветовал мне:

- Идите осторожнее, мистер.

Его руки были в карманах, и их можно было достать с оружием или без. Но я пошел с ним вместе. Потом мы дошли до какой-то арки, где второй парень с отсутствующим видом изрек:

- У него с собой игрушка. Ты пощупал его?

- Давай сам.

Он знал, где искать мой 45-й, и тот оказался в его кармане.

- А теперь поехали, у нас машина.

Они привезли меня на Лонг-Айленд, где дома собирались сносить, чтобы построить фабрику. Машина остановилась, и они довели меня до дверей, ни на минуту не спуская с меня глаз. Уселись за стол. Велда сидела в кресле в конце стола. Простая шахтерская лампа погружала все в полумрак, тени бегали и переплетались на их лицах, придавая им потусторонний, нереальный оттенок. Я смотрел через их головы на Велду.

- Как ты, котенок?

Она кивнула. Самый огромный буркнул:

- Ты - Майкл Хаммер? Я пошел напролом.

- А ты - Дел Пеннер? Он стал серьезным.

- Он чист?

Оба у двери кивнули. Один достал мой 45-й.

- Ты слишком просто попался, Хаммер.

- В чем дело, Пеннер?

- Ты послал ее разузнать все про меня. Зачем?

- Потому что кто-то наступает мне на пятки, парень. "Детская ручка" отдал концы, а ты, я слышал, на его месте. Мне не нравится, когда меня толкают. Что скажешь, Дел?

- Тебя не только толкают, тебя убьют, Хаммер. Говорят, что ты получил какое-то удостоверение и что для того, чтобы пришить тебя, нужно устроить большой шум. Не то чтобы тебя нельзя было пришить, но кому-то нужен большой шум. Ну ладно, зачем ты появился у нас?

- Значит, ты занял его место?

- Да. Дальше.

- Кто такой Декерсон?

Они переглянулись прежде, чем Дел решил ответить. Наконец он нашел слова.

- Ты действительно кое-что слышал. Никто не знает, кто он такой.

- Ты эту комедию сам затеял?

- За это можешь ручаться. Когда эта девчонка начала тут пищать, я решил узнать причину ее писка. Я знаю все и о комнате, и о Левите, и о Каниа. Тут он крутился с пулей в кишках. Она сказала, что ты приказал ей найти меня. Насчет тебя у меня пока нет никаких указаний. Но, как я уже сказал, когда кто-то шумит по моему адресу, я хочу знать - почему.

- Может быть, ты оказал кому-нибудь любезность?

- А что ты имеешь в виду?

- Ну, как "Ручка", который кому-то делал одолжение и сошел со своего пьедестала, чтобы умереть.

Тишина была гнетущая. Дел Пеннер просто уставился на меня, не до конца поняв, что я имею в виду.

- Предупреждаю, Хаммер, не поднимай возни вокруг меня. Я думаю, что тебе платят тысяч пятнадцать в месяц. За десять процентов - скажем, тысяча пятьсот долларов - вы с девчонкой покойники, и никакой грязи на моем маникюре. Ясно?