За пределами просветления - Шри Раджниш

Но я сказал: «А какое отношение к этой беде имеет этот карман?»

Он сказал: «Он имеет к ней самое прямое отношение. Это единственное место, в котором, как я надеюсь, может быть билет, и я не хочу потерять эту надежду. Позволь уж мне сперва просмотреть все остальное. Это моя последняя надежда; я тоже знаю, что пропускаю этот карман. Контролер смотрел на этот карман, ты тоже смотришь на этот карман. Тут дело не в моей невнимательности. Я совершенно сознательно пропускаю его, потому что, если билета там нет, тогда его нет нигде».

Страх приближения к учителю — это страх разоблачения.

Кто знает? Когда вы приближаетесь к учителю, то в его присутствии, в его свете вы можете обнаружить, что вы не существуете. И это будет почти смертью... больше, чем смертью.

Поэтому люди соблюдают определенную дистанцию.

Наблюдая за дикими животными в джунглях, в горах, ученые пришли к открытию: у животных есть территориальные владения, каждое животное имеет свою собственную территорию. Если вы не заходите на его территорию, животное не будет вас беспокоить, но если вы заходите на его территорию, вы оказываетесь в опасности, животное может броситься на вас. Фактически, животное чувствует опасность: вы находитесь на его территории, приближаетесь слишком близко, и кто знает, друг вы или враг?

И у животных есть весьма странный способ создания демаркационной линии вокруг своей территории. Вы видели, как мочатся собаки? Это они помечают свою территорию. Каждая собака имеет свою собственную территорию; она создает ее не при помощи видимых стен и оград, а при помощи запаха. Другие собаки сразу же улавливают этот запах: «Эта территория принадлежит какой-то собаке — надо быть осторожным».

И то же самое делают даже львы, они обходят большую территорию и помечают ее своей мочой. А их моча имеет очень сильный запах; ни одно животное не бывает настолько нечувствительным, чтобы не учуять его. И раз учуяв этот запах, оно будет избегать этого места — это запретная зона.

Ученые, изучавшие все это дело, пришли к определенному выводу. Почему эти животные так сильно заинтересованы в том, чтобы удерживать свое определенное пространство и не позволять никому заходить туда? Ученые сочли, что это — страх. Другое животное может оказаться смертью. Лучше предупредить его, и лучший способ защитить себя — это атаковать первым, прежде чем атакуют тебя. Поэтому, если кто-то заходит на твою территорию, ты атакуешь его, прежде чем он атакует тебя; и тот, кто атакует первым, имеет больше шансов победить.

В зоопарках, где человек держит животных в небольших пространствах...

Психологи были поражены, узнав, что в дикой природе животные никогда не сходят с ума, никогда не совершают самоубийства, никогда не становятся гомосексуальными, никогда не нападают на других животных своего собственного вида. Но в зоопарке они начинают делать странные вещи: они становятся гомосексуальными, они начинают нападать на животных своего вида. В любых других обстоятельствах ни одно животное, за исключением человека, не нападает на представителей своего вида. Это прерогатива человечества — только человек убивает другого человека. Лев никогда не убивает другого льва.

Но в зоопарке случается так, что они теряют весь свой природный инстинктивный разум; они начинают сходить с ума, становиться помешанными. И, странное дело, они даже начинают совершать самоубийства; и причина заключается в том, что у них была отнята их территория и они живут в постоянном страхе. Так много животных и так близко — они не могут спать, они не могут расслабиться, ведь могут напасть другие животные.

Они утратили свою свободу, они утратили свой сон, они утратили свою нормальную психику. И при таких условиях жизни наступает момент, когда лучше совершить самоубийство, чем жить в таких мучениях. Вы не видите их муки, так как вы не знаете, что они страдают по особой причине: им нужно пространство.

И по мере того как человечество увеличивается в численности, растет количество убийств, преступлений, гомосексуалистов и лесбиянок. Люди вовсю совершают самоубийства. Война кажется единственным делом, к которому мы готовимся; кажется, война — это единственное, для чего мы родились.

Возможно, это — из-за потребности в пространстве. Возможно, человек утратил свое чувство пространства.

Только посмотрите, какая потребность в пространстве имеется в пригородном поезде. Посмотрите, какая потребность в пространстве имеется на дороге. Если вы понаблюдаете внимательно, то даже в пригородном поезде люди стоят таким образом, чтобы никто не касался их, они все еще предпринимают последнее усилие держать определенную дистанцию. Это может быть очень маленькая дистанция, всего лишь несколько дюймов, но и она дает им пространство для дыхания.

Психологически человек боится приближаться к кому бы то ни было, чье присутствие может стать разоблачением, чьи глаза могут оказаться слишком проницательными, подобными рентгеновским лучам, кто может увидеть вас насквозь.

И вы боитесь, что, может быть, ничего не будет обнаружено — никого нет, дом пуст.

И то же самое верно в отношении вопросов: вы боитесь задавать подлинные вопросы, исходящие из вашего невежества, потому что тем самым вы будете давать возможность разоблачать вас как невежественного человека.

Каждый претендует на то, что он знающий.

В моем родном городке жил один человек... слегка тронутый, поэтому я проявлял к нему очень большой интерес. Я всегда интересуюсь людьми, у которых мозги слегка набекрень; они — особые люди.

Его имя было Сундерлал, но я стал называть его «доктор Сундерлал». Сперва он не мог поверить в это — почему я называю его доктором? Он спросил меня: «Ты сказал доктор»?

Я ответил: «Ты и есть "доктор". В этом городке нет более знающего человека, чем ты».

Он сказал: «Это верно».

Я сказал: «В этом городке ты — "Доктор литературы", "доктор"».

Он сказал: «Ты шутишь?»

Я сказал: «Зачем мне шутить? Факт есть факт. Если хочешь, я могу привести несколько человек в качестве свидетелей».

Он сказал: «Нет, нет, в этом нет необходимости. Я доверяю тебе; если ты говоришь это, то, должно быть, так оно и есть».

На следующий день я увидел, что он прикрепил на двери своего дома табличку: «Доктор Сундерлал, Д-р лит.»

Весь городок пришел в возбуждение... вдруг этот сумасшедший... «Какой университет дал ему степень доктора литературы?»

Я пришел к нему домой и сказал: «Вы поступили правильно. Никакие университеты не имеют к этому отношения — какое у них право давать вам степень доктора литературы? Это ваше заявление».

Он сказал: «Правильно. А мой отец говорил мне: «Ты — идиот. Ты написал "Доктор Сундерлал, Д-р лит." — придет полиция! У тебя будут неприятности; не слушай этого парня».

Я сказал: «Тут не может быть никаких вопросов; это — твое заявление: "В этом городке я — самый знающий человек. Если у кого-то есть какие-то сомнения — я готов принять вызов!"»

Он спросил: «Следует ли написать это под табличкой?»

Я сказал: «Да, это следует написать под табличкой».

Итак, была изготовлена табличка, на которой он написал: «Это заявление о том, что в этом городке я являюсь самым знающим человеком. Если у кого-то есть какие-то сомнения, я готов принять вызов на дискуссию».

Но кто хотел вести дискуссию с этим человеком? Ведь он был сумасшедшим; никто не бросил ему вызов. А он сидел себе в кресле как раз под табличкой, поджидал кого-нибудь, кто решился бы поспорить с ним.

Два или три раза я справлялся: «Решился кто-нибудь?»

Он говорил: «Никто... люди приходят, читают надпись и уходят! Даже мой отец говорит, что в этом, кажется, что-то есть, так как никто не делает никаких возражений. Даже полицейский инспектор пришел, прочитал написанное и ушел: «Если это является заявлением...»

Несколько лет назад этот человек умер, и он умер как «Доктор Сундерлал, Д-р лит.». В газетах было напечатано: «Скончался Доктор Сундерлал, Д-р лит.». И никто не поднял шума, так как никто не был готов принять вызов. Все боялись, ведь спорить с этим сумасшедшим... он мог сказать, что угодно. Он мог поднять вопросы, на которые вы не смогли бы ответить; он мог подвергнуть критике все, что угодно.

И они все знали, что я поддерживаю его. Я сказал ему: «Не беспокойся. Если кто-нибудь примет вызов, я буду рядом с тобой, чтобы помочь тебе».

Он сказал: «Я и не беспокоюсь. Я победил в споре мою жену, моего брата, моего двоюродного брата. Я победил всю мою семью. А я знаю, что в этом городе они являются средними людьми: значит, я победил весь город. А не стоит ли мне попытаться немного расширить территорию?»

Я сказал: «Нет, тебе не следует расширять твою территорию за пределы этого города. Этого достаточно — ведь ты имеешь степень доктора литературы, ты заявил об этом. Теперь нет никакой нужды расширять твою территорию, так как это может принести неприятности. В этом городке ты являешься единственным человеком с мозгами набекрень. В других городах тоже могут найтись люди с мозгами набекрень — возникнут ненужные неприятности. Так что лучше помалкивай».