Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния - Валерия Башкирова

Разумеется, Гинцбург и свой интерес не забывал. Его быстрое обогащение спровоцировало донос, дошедший до императора. В нем аноним утверждал, что Гинцбург заработал на откупах около 8 млн руб. серебром: «Со дня существования России не было еврея, который имел бы состояние на миллион рублей…» Но времена на дворе стояли либеральные, и Александр II оставил донос без последствий.

В делах Евзеля участвовали его сыновья, среди которых выделялся Гораций Евзелевич (Нафтали Герц) (1833, Звени-городка Киевской губ. – 1909, Петербург, похоронен в Париже), вскоре превзошедший отца. В 1859 году Гинцбурги основали в Петербурге крупнейший в России банкирский дом «И. Е. Гинцбург» с филиалом в Париже. Гинцбурги вкладывали средства в страховое дело, добычу золота, железнодорожное строительство, участвовали в создании акционерных коммерческих банков (в том числе Киевского частного, 1868; Петербургского учетного и ссудного, 1869; Одесского учетного, 1879) и др. Гинцбурги поддерживали финансовые отношения с банкирскими домами Германии («Блейхредер и K°»), Варбурга («Мендельсон и K°») и Франции («Госкье и K°», «Камондо»). Родственными отношениями они были связаны с финансистами Западной Европы и России. Сестры жены Горация Гинцбурга Анны вышли замуж за германских, венгерских и российских банкиров. Сестра Горация Матильда стала женой племянника министра финансов Франции при Наполеоне III П. Фульда, а одна из ее дочерей – барона Эдуарда Ротшильда. Вообще Париж, где на бульваре Османн находилось отделение их банкирского дома, стал для Гинцбургов не менее привычной средой обитания, чем Петербург.

Гинцбурги постоянно сотрудничали с Государственным банком и Министерством финансов. Участвовали в размещении русских и иностранных госзаймов, в осуществлении связей с европейскими денежными рынками и банками. В 1878 году, в период Русско-турецкой войны, банкирский дом Гинцбургов подписался на военный заем на сумму 10 млн руб. (На такую же сумму подписался Государственный банк!) Разумеется, это было не обычной коммерческой операцией, а скорее демонстрацией патриотических чувств. В то же время сумма подписки свидетельствует о размерах капитала банкиров.

В 1868–1872 годах Гораций Гинцбург был гессен-дармштадтским генеральным консулом в Петербурге, в 1870 году великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг III (брат Марии Александровны, жены императора Александра II) пожаловал ему баронский титул, а в 1874 году баронский титул был пожалован и его отцу Евзелю Гинцбургу. Гинцбурги приняли титул по специальному разрешению Александра II, а в 1879 году получили право пользоваться им в России потомственно. Гораций Гинцбург был возведен в ранг действительного статского советника (что еще по петровскому Табелю о рангах соответствовало генеральскому чину) и награжден высшими российским орденами. Несмотря на это, в момент резкого падения курса русского рубля Министерство финансов не оказало помощи банкирскому дому, средства которого были вложены в русские ценные бумаги.

Весной 1892 года Петербург был взволнован слухами о трудностях, возникших у знаменитого банкирского дома Гинцбургов. Проблемы возникли из-за падения курса рубля, в связи с чем Гинцбурги не смогли разместить облигации трехпроцентного госзайма. Гораций Гинцбург обратился за помощью к министру финансов Ивану Алексеевичу Вышнеградскому. Чтобы возобновить платежи, требовалась ссуда в 1,5 млн руб. Вышнеградский поставил условие: Гинцбург должен восстановить хорошие отношения между российским министром и парижским Ротшильдом. Гинцбург этого сделать не смог – и правительственной поддержки не получил. Поговаривали, что актив Гинцбурга был равен пассиву, что долгу всего около 9 млн руб. Это отнюдь не являлось критической суммой для знаменитого дельца. Тем не менее в банкирском доме была введена внешняя администрация.

Видимо, Гинцбургам пришлось пойти на продажу части имущества. Любопытное свидетельство сохранилось в дневнике госсекретаря Александра Александровича Половцова, обрадованного приобретением у «разорившегося банкира Гинцбурга шести редких стенных ковров начала XV века». Половцов заплатил за ковры 12 тыс. руб. (Известный коллекционер Половцов, сам человек небогатый, мог позволить себе такое благодаря удачной женитьбе: его избранницей стала приемная дочь другого знаменитого банкира, первого управляющего Госбанком Александра Людвиговича Штиглица.)

Заметим, что налаживание личных связей с правительственными чиновниками было давней традицией российских банкиров. И Гинцбурги вели себя так, как было принято у их предшественников. Так, Штиглиц водил дружбу с министром финансов Михаилом Христофоровичем Рейтерном.

Половцов, говоря о «разорившемся банкире Гинцбурге», поторопился. Претензии кредиторов были удовлетворены, и внешняя администрация была упразднена. Но в банковский бизнес Гинцбурги не вернулись. Тем более что у них было не менее привлекательное поле приложения энергии – добыча золота.

Гинцбурги начали инвестировать в золотопромышленность в Сибири еще в конце 1860-х годов. В 1882 году Гораций Гинцбург стал директором-распорядителем Ленского золотопромышленного товарищества. Ему принадлежало 680 из 900 паев. Дело велось с размахом, внедрялись передовые технологии. В 1889 году впервые на частных приисках была произведена гидравлическая промывка золотого песка. В 1897 году на приисках Ленского товарищества была построена первая в Сибири электростанция.

За год до этого паевое фамильное предприятие было преобразовано в акционерное общество «Ленское золотопромышленное товарищество». Председателем правления был избран Гораций Гинцбург, активное участие в делах принимали его сыновья Александр и Альфред. Ленское золотопромышленное товарищество получало крупные кредиты от Госбанка; долг временами достигал гигантской по тем временам суммы в 10 млн руб. К 1909 году товарищество погасило свой долг Госбанку. Акционерами товарищества стали видные российские предприниматели, представители крупнейших банков: Международного, Русско-Азиатского, Русского для внешней торговли и др. Достаточно назвать Василия Ивановича Тимирязева, Алексея Ивановича Путилова, Александра Ивановича Вышнеградского (сына бывшего министра финансов)… Как правило, эти люди были связаны с правительством и нередко занимали в прошлом важные государственные посты: Тимирязев побывал министром торговли и промышленности, Путилов – товарищем министра финансов, Вышнеградский – вице-директором особенной канцелярии по кредитной части Минфина.

По акциям Ленского золотопромышленного товарищества выплачивался необычайно высокий дивиденд, что вызывало ажиотажный спрос на них. В 1908–1909 годах акционерам было выдано 2 млн 775 тыс. руб., в 1909–1910 годах – 4 млн 234 тыс. руб. (дивиденд составил 56 %). Столь высокая прибыльность объяснялась, с одной стороны, внедрением технических новинок, с другой – нещадной эксплуатацией рабочих. Рабочие требовали повышения заработной платы на 33 %. Отказ хозяев привел к забастовке, в ходе которой и произошли столкновения с полицией и войсками 4 апреля 1912 года, приведшие к множеству жертв. По разным данным, погибли от 83 до 270 человек, около 250 были ранены. Эти события, потрясшие всю страну, получили название Ленского расстрела.

Ленский расстрел, опозоривший руководителей товарищества, привел к тому, что 28 сентября 1912 года правление вышло из дела в полном составе. Но Гинцбурги продолжали еще несколько лет получать «попудные» с добытого золота на некоторых приисках.

В историю российского еврейства Гинцбурги вошли прежде всего не столько как удачливые предприниматели, сколько как активные участники движения за равноправие евреев и выдающиеся меценаты. Свои связи в правительственных кругах Гинцбурги использовали для облегчения положения евреев, выступая в качестве штадланов (ходатаев) по делам единоверцев перед имперскими властями. Штадланут – это, по определению современного историка, «представительство от имени еврейской общины перед правительством, осуществляемое ее наиболее авторитетными деятелями». Ну а кто был более авторитетен среди евреев Российской империи, нежели Гинцбурги – банкиры, золотопромышленники, да к тому же еще и бароны?

В июне 1856 года Евзель Гинцбург возглавил группу состоятельных евреев, ходатайствовавших перед властями об облегчении положения (в том числе разрешения жить вне черты оседлости) некоторых «заслуженных» и «полезных» категорий евреев: почетных граждан, купцов I и II гильдий, евреев с высшим образованием, а также «беспорочно» отслуживших 25-летний срок в армии. В августе 1862 года Евзель Гинцбург подал председателю правительственного Еврейского комитета барону Модесту Андреевичу Корфу (соученику А. С. Пушкина по лицею и директору Публичной библиотеки) записку об уничтожении некоторых ограничений в законодательстве о евреях. Гинцбург обращал внимание на следующие моменты в законодательстве, противоречащие логике «здравой политической экономии»: ограничение права жительства; ограничение в производстве торговли и приобретении поземельной собственности; бесправность евреев, получивших образование. Записка была представлена Александру II и направлена императором для обсуждения в правительственный Еврейский комитет. После долгих дискуссий некоторые пожелания были проведены в жизнь. Что объяснялось прежде всего экономическими видами правительства. Нетрудно заметить, что ходатайства Гинцбургов касались прежде всего верхушки еврейского общества, что вызвало впоследствии презрительное замечание великого еврейского историка Семена Дубнова: «Люди, которые находились на грани меж рабством и свободой… возможно, из дипломатических соображений довольствовались ничтожными крохами прав и привилегий для “лучших среди нас”». Однако, говоря объективно, «гомеопатическая эмансипация» (по выражению того же Дубнова) была в то время единственным реальным путем постепенного разрушения черты оседлости.