Он - Капитан Сорвиголова - Владас Даутартас

— Ты должен присягнуть! — раздался властный голос. — Капитан, шпагу!

Бородач взял шпагу и приставил к моей груди. Как раз в том месте, где бьется сердце. Я вздрогнул.

— Ты посвящен в нашу тайну, — пояснил бородатый. — А теперь — клятва!

Он нажал на шпагу, и я почувствовал укол. Мальчишки замерли по стойке «смирно», а бородатый закатил глаза и начал нараспев:

— Вступая в ряды защитников замка, клянусь ни за что и никогда, никому на свете не выдать тайну. Всегда и везде беспрекословно выполнять приказ повелителя. Если я нарушу клятву, да постигнет меня за это самая страшная кара. Да сопровождает меня эта клятва до гробовой доски.

— …до гробовой доски, — закончил я в ужасе.

Бородатый открыл глаза и опустил шпагу. Вздохнул.

— Теперь ты наш брат. Твой истинный дом здесь. Тут ты всегда сможешь найти прибежище и отдых. Меня зовут Пипеш. Капитана ты уже знаешь, а этот брат — Дракон. Твоя кличка будет «Индеец». Это в честь того, что ты умеешь мастерить индейский лук.

— Ура Индейцу! — в один голос заорали Капитан и Дракон.

Потом Капитан пожал мне руку.

— Когда мы не в замке и не на задании, зови меня Римасом, — сказал он.

— А я — Андрюс, — представился Дракон.

— Прошу всех к столу! — Пипеш величественно простер руку.

Мы подошли к столику, Пипеш открыл «Лесную сказку» и придвинул к нам, а себе налил стакан вина и залпом выпил. После второго стакана бледное лицо Пипеша раскраснелось, глаза заблестели.

— Капитан, что у нас на очереди? — обратился он к Римасу.

— Операция «ПОКШ-2», — не моргнув глазом, отбарабанил тот.

— Отлично. Операцию поручаю вам троим.

И Пипеш принялся излагать план операции.

— Опять воровать? — вырвалось у меня.

— О, милейший, простодушный друг мой! Такого слова не существует. Люди обязаны делиться своими благами. Неужели тебе непонятно?

Я поспешно кивнул. Пипеш порылся в кармане своего траурного пиджака и вытащил большую связку ключей.

— Возьми, Капитан, тут к любой двери подберешь.

Операция «ПОКШ-2» означала не больше и не меньше, как следующее: Римас, Андрюс и я должны забраться в подвал охотника, моего соседа, и унести оттуда кабанью шкуру! Вот так «ПОКШ». На операцию отводилось два дня. Пипешу требовалась шкура. Он разведал, что шкуру охотник хранит в подвале. Оставалось, как объяснил наш Пипеш, просто взять ее и унести. А как же охотник? Большое дело! Да он еще сотню таких шкур добудет… Признаюсь сразу: когда я я пришел домой и начал думать про эту самую операцию «ПОКШ», у меня поджилки затряслись. Неужели угодил в шайку? Мысль эта сверлила мою несчастную голову. Эх, как хотелось кому-нибудь рассказать. А кому? Я стал размышлять. Конечно, лучше всего маме. Но ведь я поклялся — никому. Значит, и маме нельзя. Раньше хотя бы про «К-1» можно было, а теперь — все. Эх, если бы не было этой проклятой «К-1», гастронома… И этой присяги или клятвы, как там ее… Вспоминать и то страшно. Мне не сиделось дома, на улицу выйти было страшно. А Римас — тот нисколечко не унывал. Наоборот, ему было весело, интересно, повсюду ему мерещились враги, которых он на каждом шагу разил. В своем воображении он уже видел плененного охотника, поверженного пса… Вдруг он решил: собаку следует отравить. Так положено. Но Пипеш не позволил, сказал, что это может навести на подозрения. Действовать надо незаметно и спокойно. Коротышка Андрюс тоже меня удивил — похоже было, что ему все равно, забраться в подвал или искупаться в речке.

На второй день, после обеда, как было условлено, я зашел за Андрюсом. Вернее, подошел к его дому. Андрюс тоже жил в старом городе, на узкой длинной улице. Он выбежал во двор. Вид у него был прежалкий. Я подумал, что ему тоже совестно стало идти на «операцию». Так и сказал ему. Но Андрюс только рукой махнул.

— Да ты лучше прислушайся, — ответил он. — Или просто посмотри.

Я остановился. На первом этаже, за низкими окошками, громко пели. Андрюс подвел меня под окно. Я привстал на цыпочки и заглянул. За столом сидели какие-то люди с красными лицами. В комнате все было перевернуто вверх дном. На полу валялись пустые бутылки, консервные жестянки. Стол грязный, заляпанный. Я повернулся к Андрюсу.

— Вот тот, с усами, — мой отец, — потупился он.

— А мама?

— Мамы у меня нету. Эта, толстая, она мне мачеха. Слышишь, как орет? Когда я дома, и мне достается. Уж лучше смыться, ну их совсем.

— Где же ты ночевать будешь?

— У Пипеша.

— А ты давно его знаешь?

— Уже два месяца. Капитан познакомил.

— А клятву кто придумал? — допытывался я.

— Тоже Пипеш. Мне ужас как нравится! Все такое необыкновенное. Как в книжках.

— А Римас как Пипеша узнал?

— Капитан? Лазал по развалинам и увидал. Пипеш как раз картины рисовал. Те, что в зале висят. Пошли, а? Не могу я больше слушать.

Мы зашагали по узкой улочке. Я размышлял об отце Андрюса, а потом вспомнил своего папу… Неизвестно, кому из нас больше повезло… Конечно, несладко Андрюсу, да…

— Андрюс, приходи ко мне, ладно? — сказал я. — У меня мама целый день на работе, я совсем один.

— Ага, приду… А знаешь, я к Капитану хожу. Не домой, конечно, а во двор. У него папаша — начальство. У них всего дополна. Капитан мне таких пирожных выносит — ух! Я бы на его месте по-другому жил…

Я посмотрел на него через плечо. Как это понять — по-другому? Собрался спросить, но тут подбежал Римас. Как всегда, оживленный и бодрый. Не успел сказать «здрасте», как затараторил:

— Я видел: враг покинул крепость. И телохранитель с ним. Надо немедленно действовать. Дорого каждое мгновение. Вперед, друзья!

Я уже знал, где подвал нашего соседа. Римас посветил фонариком, и мы быстро оказались около двери. На ней висел большущий замок.

— Держите фонарь, я буду работать отмычкой, — распорядился Римас и загремел ключами.

Я стал светить фонариком, а Римас начал подбирать ключ. Первый не подошел, второй даже не годился. Римас тряс замок, дергал его, тянул, но все без толку…

— Дерзкий упрямец! А вдруг эти ворота заколдованы? — бормотал Римас.

Мы перебрали уже почти всю связку, и вот наконец замок щелкнул, и мы очутились в подвале. Шкуру мы увидели сразу — она была большая, роскошная.

— Бери! — приказал мне Римас.

— Глядите: варенье! — обрадовался Андрюс.

— Тсс!

Андрюс захватил, прижал к себе две банки с вареньем.

— А теперь приказываю всем отступить в полном порядке! — командовал Римас.

Римас снова запер подвал. Мы повернули к выходу. И вдруг в освещенном квадрате двери перед нами возник сам охотник. С собакой. Пес злобно зарычал и стал рваться с поводка.

— Спокойно, дружок! — Охотник потрепал его по шее. — Воришки получат по заслугам. — Он с презрением смотрел на нас: — Ишь ты, и шкуру сцапали, и варенье… Постереги-ка их, дружище, а я схожу за милицией.

Охотник снял с собаки ошейник. Пес улегся на пороге, вытянул лапы. Уставился на нас злющими глазами. Мы стояли у стены. Я даже забыл, что держу эту поганую шкуру. Первым спохватился Андрюс.

— Давайте все отнесем на место. Быстро!

Но едва он шевельнулся, пес приподнялся и угрожающе зарычал. Было ясно: мы в плену. В плену у страшного зверя.

— Я говорил, надо отравить собаку! — стонал Римас. — Она нам всю операцию сорвала.

Тут мы услышали, как подъехала машина, хлопнула дверца и в подвал вошел старшина. Вместе с охотником.

— Этих двоих не знаю! — Охотник показал пальцем на Римаса с Андрюсом. — А этот очень даже знаком. Тот, что в руках шкуру держит. Моего рекордного кабана! Сосед, называется. Раньше такие симпатичные старички жили, а теперь воришка поселился. Кто бы мог подумать…

— Что ж, разберемся, — кивнул нам старшина. — Живенько в машину. И без фокусов — все равно собачка достанет.

Мы и не думали удирать. Римас вскинул голову и первым вышел наружу. За ним я нес шкуру, последним — Дракон с банками варенья. Синяя крытая машина ждала нас.

Весть о том, что приедут старшие, была встречена всеми по-разному. Кто обрадовался, кто перепугался, а были и такие, которым все равно.

Я был рад и не рад. Как-то не по себе было оттого, что мама увидит меня здесь. Андрюс — тот усмехнулся, и больше ничего. Римас забегал по лагерю.

— Надо украсить нашу крепость. Давайте вывесим у ворот флаг, выставим почетный караул. Дорожку, по которой пойдут гости, надо посыпать песком. Еще полагалось бы испечь кабана, выкатить бочки с пивом, да у нашего Студента дождешься, как же… Ему бы только на работу гнать.

Я повернулся к Римасу и с сомнением покачал головой. А он наморщил лоб и продолжал развивать свой план встречи гостей. Вполне возможно, что он замышлял очередную «операцию». Но случилось такое, чего ни я, ни Андрюс, ни даже сам Капитан не предвидели.