Зона отчуждения - Ливадный Андрей

Человека, который последним вышел из пассажирского шлюза «Иглы», он знал очень хорошо, – с Димой Дороховым Вадим учился на одном курсе в школе астронавтики на Элио…

«Сколько же мы не виделись? Несколько месяцев?» – промелькнула мысль.

Вадим хотел шагнуть навстречу, окрикнуть, но сдержался, – вместо улыбчивого, добродушного ровесника он увидел иного человека – седого, молчаливого, смертельно усталого.

Оставаясь вне освещенного прожекторами круга, Вадим смотрел, как Дорохов медленно спустился по трапу и вдруг присел на его нижней ступени, глядя во тьму кьюиганской ночи.

Нечаев еще не знал, что Дорохов был единственным выжившим из экипажа «Иглы», а седина его коротко стриженных волос не отражала и сотой доли того, что сломалось, состарилось и умерло в душе молодого пилота…

Нет, его не покинули силы на нижней ступени трапа, – просто, проводив взглядом истощенных беженцев, Дорохов вдруг понял, что, вопреки всему довел «Иглу» до порта назначения и спешить теперь абсолютно некуда. Можно было сесть, закрыть глаза, и наконец прочувствовать ошеломляющее чувство победы.

Чувство победы не пришло. Закрыв глаза, он снова увидел снег.

* * *

Дабог…

…Снег ядерной зимы медленно кружил в сумраке, заполняя мятущейся пеленой пространство между обугленной землей и свинцовыми небесами.

Системы «Иглы» детально воссоздавали окружающий мир, который уже сотни раз был обречен на гибель, но жил вопреки всему…

Дорохов сидел за пультом управления, готовый в любую минуту поднять корабль с поверхности планеты, и невольно впитывал взглядом сумеречный пейзаж.

Где-то далеко и сипло била зенитная установка, вспарывая свинцовое подбрюшье облаков тонкой, прерывистой строчкой снарядов… Спустя секунду в той стороне в небеса разрядился лазер, озарив окрестности красноватым отсветом, затем из-под обугленной земли с невидимой взгляду позиции с ревом ушли в небо два ослепительных факела ракет…

Рядом с местом посадки виделся лес. Черные стволы без листьев, с ободранными сучьями, поваленные в одном направлении, – так положила их взрывная волна.

Это был Дабог, а медленно кружащийся снег казался похожим на пепел – такой же серый, как роняющие его облака, такой же мертвый, как корявые скелеты почерневших деревьев, такой же, как…

Мысли Дорохова, на миг погрузившие разум в зловещую панораму Дабога, нарушило появление первых беженцев, группами начавших выходить из раскрывшихся ворот древнего колониального убежища.

«Их лица неотличимы от снега и неба…» – невольно подумал он, внутренне содрогаясь от впечатлений, глубоко и больно ранящих душу.

Люди брели по сожженной дотла, а затем промерзшей насквозь земле. Их следы сразу же заметал снег.

Корабль наполнялся удручающе медленно.

– В чем задержка? – по связи спросил Дорохов.

– Не можем собрать людей. Многие просто отказываются эвакуироваться. Не понимают, зачем мы прилетели, – пришел раздосадованный ответ.

Истощенные люди, похожие на призраков, пережившие с десяток орбитальных бомбардировок, казались выходцами с того света. В их взглядах не осталось ничего прежнего. Без скидок на возраст и пол, они жили даже не ненавистью к захватчикам, а чем-то более глубоким, страшным, непонятным для стороннего человека.

Наверное, поэтому Дорохов не испытал облегчения, когда получил долгожданную команду на старт, – ему всерьез казалось, что вместе с беженцами на борт «Иглы» проникла частица зловещей планеты, чье название на долгие годы станет синонимом слова «смерть».

* * *

На орбитах Дабога продолжался затяжной бой, когда пять грузопассажирских кораблей, вытянувшись в цепочку, начали медленно удаляться от серо-коричневого шара планеты, мимо красной, окруженной пылевыми облаками луны, в сторону открытого космоса, где царили яркие, немигающие россыпи звезд.

Конвой возглавлял крейсер «Европа». За ним следовали четыре «фрегата», но это была лишь грубая классификация, присвоенная переоборудованным гражданским кораблям на верфи луны Стеллар, – безвоздушного спутника планеты Рори.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дело оставалось за малым – благополучно развить крейсерскую скорость и достичь точки гиперпространственного перехода.

…Командир малого ракетного фрегата «Самум» смотрел, как медленно ползут по чернильному полотнищу пространства яркие точки кораблей конвоя, а в душе гнездилось столько недобрых предчувствий, что впору просто закрыть глаза…

Он понимал: лимит отпущенного на эвакуацию времени уже практически истек.

Вскоре придется платить настоящую цену и за проявленную дерзость, и за удачу, и за сотни вызволенных из блокады защитников планеты. Капитан «Самума» прекрасно осознавал, кому именно будет предъявлен смертельный счет в случае, если корабли противника появятся тут в течение ближайших часов…

Первый конвой, отступавший в систему Элио, эвакуировал не только беженцев, но и произведенную на подземных заводах Дабога новейшую технику. Он уже покинул зону низких орбит и двигался к точке погружения в гиперкосмос.

Второй конвой, который по плану уходил к Кьюигу, задерживался. С планеты передавали, что никак не могут собрать всех людей, – связь между отдельными подземными убежищами была нарушена бомбардировками, и эвакуация затягивалась.

Первый конвой благополучно миновал опасный участок и начал гиперпереход, а через несколько минут раздался резкий сигнал подсистем боевого сканирования.

В этот миг, когда на условной карте системы, чуть выше плоскости эклиптики появились алые маркеры противника, командир «Самума» мысленно молил лишь об одном, – чтобы их жертва не оказалась напрасной и корабли второго конвоя успели развить необходимую для погружения в гиперсферу скорость…

– Осмотреться в отсеках! Боевая тревога! Групповая сигнатура пятнадцати объектов!

* * *

Начиная вторжение в колонии, Земной Альянс располагал одним ударным флотом, состоявшим из трех эскадр.

По сути, кроме недавно построенного крейсера «Тень Земли», остальные корабли прошли лишь глубокую модернизацию: на них установили гипердвигатели и новейшие системы вооружений. Опыт внутрисистемных конфликтов показывал, что это достаточная сила для завоевания разобщенных и деградировавших внеземных поселений.

Лишь после первых поражений и длительной блокады Дабога, на верфях в Солнечной системе начали строить серийные космические корабли. Таким образом, недооценив колониальную планетарную технику и решимость населения нескольких развитых миров отстоять свою независимость, командование Земного Альянса оказалось в затруднительном положении.

Поражение при высадке на Дабог заставило пересмотреть стратегию войны, но для реализации новых концепций требовались ресурсы, которых не было у истощенной прародины.

Именно эти обстоятельства создали паузу на начальном этапе войны, и привели командование Земного Альянса к решению о необходимости промышленного освоения «Линии Хаммера», – цепочки звездных систем, расположенных в одном прыжке от Земли[6].

Никто не сомневался, что колонии будут завоеваны. Ради этой цели в первые месяцы войны началось освоение десятков непригодных для жизни, но богатых ресурсами миров.

В системе Везувия был построен комплекс космических верфей, на Юноне в срочном порядке возводили исследовательские и промышленные центры для производства серв-машин, а на поверхности безжизненных миров уже властвовали роботизированные комплексы, – там создавались сырьевые и промышленные базы для нового рывка Экспансии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Разделение флота, скованного в системе Дабог, было инициативой адмирала Нагумо.

Лишь десятилетия спустя вскрылись некоторые засекреченные факты истории, в том числе и слова адмирала, сказанные им при формировании автономных ударных групп:

– Мы не можем рассчитывать на добровольную капитуляцию Кьюига и Элио. Они окажут ожесточенное сопротивление, вдохновленные примером Дабога. Поэтому две развитые колонии сектора должны быть уничтожены. Мы потеряем два потенциально пригодных для заселения мира, но тем самым откроем себе доступ точкам промежуточного всплытия в этих ключевых системах и сможем приступить к поиску сотен годных для повторной колонизации, но менее развитых поселений эпохи Великого Исхода.