Маленькие истории, возвращающие нас в детство - Павел Петрович Мухортов

Долго не мог я забыть блондинку, хотелось еще раз увидеть ее. Черты ее лица вставали перед глазами постоянно. Я ходил по людным улицам города и всматривался в прохожих, часто узнавал ее, подбегал, но, увы…

Мне казалось, что незнакомка наблюдает за мной, и это определяло мое поведение.

Так я ее и не встретил. И не встречу, наверное, никогда, хотя…

Осень 1983 г.

СЛЕЗЫ РЕБЕНКА

РАССКАЗ

Машина неслась по грунтовке. В крытом кузове мощного "ЗИЛа" тряслись на ухабах солдаты. Сначала дорога и быстрая езда занимала их и даже веселила. Одинокие сельские пешеходы, идущие по обочине, заслышав приближающуюся громкую песню, не сбавляя шагу, подолгу смотрели вслед проезжающим машинам.

Песни были пропеты, а убаюкивающее шипение автомобильных шин, неравномерное, но спокойное покачивание и мерная работа хорошо отлаженного урчащего двигателя успокаивали солдат. Они поудобнее расположились, облокотившись друг на друга, и, незаметно теряя ощущение времени и места, смыкали ресницы. Заснуть не давали встречающиеся иногда выбоины на дороге. Иногда машину подбрасывало, сильно встряхнув все, что в ней находилось, и поэтому состояние дремоты не переходило в сон, а выйти из него также было невозможно.

Старший машины – бывалый солдат, прошедший огонь и воду, боевой капитан – сидел в кабине, прислонившись головой к стеклу, и тоже о чем-то думал. И только водитель тихонько насвистывал неизвестный мотивчик, зорко следил за дорогой, уверенно и точно работая руками и ногами. Мимо с ревом проносились встречные машины, незаметно надвигались огромные поля и затем также незаметно отставали, сменялись на новые.

Машина неслась под горку, все набирая скорость, а потом медленно вползала вверх, чтобы снова слететь вниз.

При въезде в неизвестный поселок солдаты оживились и с любопытством стали рассматривать цветущие сады, дома, находившиеся метрах в ста справа от дороги, и их обитателей.

Вдруг неведомая сила резко потянула всех, находившихся в машине по ходу движения. Солдаты, не успевая ухватиться за борта, задали на деревянный настил кузова, тормоза визжали. Правое заднее колесо чуть подскочило. И снова загудел, набирая обороты двигатель, и "ЗИЛ" освободившись от власти тормозов, поехал еще быстрее. В первое мгновение пассажиры заругались, обвиняя водителя: "Не дрова же везет", но в следующую секунду сначала на первой лавочке, потом на второй и на третьей, в том месте, где только что подскочило заднее колесо, они увидели распростертую бездыханную овчарку. С противоположной стороны дороги показался маленький мальчик. Он быстро побежал к лежащей собаке, выкрикивая, наверное ее имя, присел на корточки и стал гладить ладонью по мертвой уже голове и шее. Ему не верилось, что несколько минут назад он бежал рядом с любимым другом по осеннему лесу, а теперь верный пес уже никогда не лизнет теплым, шершавым языком по его руке. Смерть, казавшаяся мальчику такой невероятной и нелепой, до этого он и не думал о ней никогда, столкнулась с ним один на один, открывая ужасную картину.

А машина уносилась все дальше и быстрее, и солдатам, восемьнадцати-двадцатилетним мальчишкам, уже едва различающим собаку и склонившегося над ней мальчика, слившихся в одно пятно, в эту минуту вспомнилось свое детство, любимая собака или кошка, которым они тайком от мамы носили горячие котлеты или сосиски, а в холодную зимнюю ночь впускали в теплые подъезды домов; каждый из них тайком от соседа вытер одинокую слезу, наплывшую на ресницы, и представил себе горькие слезы мальчика рядом с мертвой собакой.

Проехав несколько километров, машина остановилась. Хлопнула дверца и к солдатам подошел капитан. Немного стесняясь самого и своих подчиненных, он спросил, что с собакой, а узнав, как бы извиняясь, пряча взгляд и уходя к кабине, сказал: "Если бы свернули на такой скорости, то не собака, а мы… И затормозить нельзя…"

Опять хлопнула дверца и машина покатилась дальше. Ребята подумали, что, наверное, и у их строгого капитана намокли ресницы. А машина медленно, как бы преодолевая себя, силясь, поднималась и спускалась по холмистой дороге. Она, казалось, тоже переживала, как и ее хозяин, с которым за два года службы они успели "подружиться" и составили одно целое.

Декабрь 1984 г.

ЛЁХА

Рассказ

И бывают минуты раздора

И мечтам моим может не статься

И споткнулся, упал и не встать самому

И друзья мои здесь

И никто не поможет подняться

(Автор)

Первое сентября. Для Алексея Куницына, рослого, белобрысого с короткой, под ежика, напоминали, что на подходе промозглая осень с туманами, зонтами, блестящими импортными плащами, а на мальчишек и девчонок, не успевших освободиться от счастливого чувства свободы беззаботности, навевали непроизвольно тоску, скуку, какую-то неосознанную внутреннюю тревогу.

Стайки учеников всех возрастов медленно стекались к огромному квадрату школы – панельному четырехэтажному зданию, залитому также успокоительно-нежным светом. Особенно интересно смотрелись первоклассники: самые нарядные, с крупными, белыми бантами, в беленьких гольфиках, в брючках, с разноцветными шарами в ручонках, обязательно с охапкой цветов – они пугливо и любопытством озирались по сторонам, ранцы на их спинах казались громоздкими, и этот новый учебный механизм они держались неуклюже, но с ревностной опекой.

Приходить в школу рано Лешка отвык, в девятом все-таки несолидно, но в этот день он решил не опаздывать и появился пораньше, чтобы найти новый класс и обязательно посмотреть на будущих одноклассников.

После восьмилетки он поступал в техникум, но на вступительных экзаменах провалился, возвращаться в родную школу не хотелось, он холодел при одной только мысли, что опять начнутся заслуженные и предвзятые придирки учителей, которым надоел основательно, в другую не брали – не мудрено, с такой-то характеристикой, – и тогда он, ни на что не надеясь, в конец отчаявшись заглянул сюда, в школу соседнего района, где как ни странно повезло. То ли поверили в самом деле, то ли директор попался душевный, но его приняли. Как он радовался! Значит, не потерянный человек, не трудный, как писалось в характеристике, значит, годен на что-то и кому-то нужен, и тогда же, в августе, Алексей подумал о том, что надо раз и навсегда покончить с прежней унылой жизнью забияки и разгильдяя, взяться за учебу, а вредные привычки искоренить.

Расстегнув узкий ворот рубашки, он стоял один недалеко от парадного входа, украшенного цветами и транспарантами, а вокруг творилось что-то непонятное, цветное, пестрое, все бурлило, смеялось, торопилось выговориться, когда совсем рядом раздался гpoмкий мужской голос:

– Девятый "А"; все ко мне!

И после минутного беспорядочного движения, когда классы