Срок авансом - Джеймс Макконнелл

Поэтому прежде, когда я заезжал в наш Дальнезападный и болтал с Грегори и другими ребятами, меня всегда злило, если они упоминали про Вика в своем обычном тоне, и я им это высказывал. Но в прошлый раз, когда я там был, я промолчал. Мне не хотелось даже вспоминать о моей последней встрече с Виком, а уж тем более говорить о ней. Я прекрасно знал, что сказали бы по этому поводу мои друзья, и не мог придумать никакого ответа. К тому же у меня не было ни малейшего желания сообщать о моей собственной роли в этой истории.

Встретились мы с Виком тогда по чистой случайности. Он не знал, что я должен прочитать доклад об игровых машинах на съезде радиоинженеров Тнхоокеанского побережья, а я не знал, что он в то время находился в Калифорнии. Однако о моем докладе упомянули газеты, и Вик позвонил мне в гостиницу. И следующий день я неожиданно и с немалой для себя выгодой провел в большой киностудии в Калвер–Сити — описать это место так, как оно того заслуживает, мне, разумеется, не по силам. «Мегалит» как раз заинтересовался телевидением. Вик возглавлял научно–исследовательское бюро компании, я оказался там в качестве эксперта–консультанта по теории связи, а развертывалось действие в конференц–зале.

Должен заметить, что зал этот был самым обыкновенным и от всех прочих конференц–залов отличался лишь одним: стол, кресла и ковер были не только солидными и дорогими, по и практичными. Люди, сидевшие за столом, казались умными и деловитыми. Вик, высокий, темноволосый, усатый, как две капли воды походил на энергичного гения науки. Мистер Брейден, который восседал на председательском месте с секретаршей возле локтя, лучился спокойной силой и знанием дела. Внешность остальных в моей памяти не сохранилась. Вик начал с того, что представил меня собравшимся.

— Я счастлив сообщить, что доктор Каплинг по моей просьбе согласился приехать на несколько дней к нам в Калифорнию, — сказал он. — Я пригласил бы и Норберта Винера с Клодом Шенноном, но, к сожалению, Норберт сейчас во Франции, ну, а сотрудники лабораторий Белла, как известно, не консультируют другие фирмы.

Вик улыбнулся, и мистер Брейден улыбнулся ему в ответ, включив в эту улыбку и меня.

— Как поживает доктор Шеннон, доктор Каплинг? — спросил меня мистер Брейден. — Вик много рассказывал мне о его работах, как и о ваших, разумеется.

Я довольно неопределенно ответил, что Клод чувствует себя прекрасно, а сам тем временем пытался отгадать, в качестве кого я, собственно, фигурирую на этом совещании и что именно говорил про меня Вик мистеру Брейдену.

— Конечно, я не посвятил доктора Каплинга в сущность нашей работы, объяснил Вик. — Ты, несомненно, понимаешь, Джон, — продолжал он, повернувшись ко мне, — что она имеет значительную коммерческую ценность, и мы вынуждены держать ее в секрете.

Мистер Брейден одобрительно кивнул.

— Однако, — продолжал Вик, — я считаю, что нам следует получить подтверждение доктора Каплинга относительно основных наших предпосылок.

Следующие полчаса оставили у меня ощущение сонного бреда. Как известно всем, кто читал статью, недавно помещенную в одном из наших самых залихватских журналов, теория связи — или, как ее еще называют, теория информации — нашпигована весьма учеными и завораживающими терминами и понятиями, которые легко создают впечатление невероятной философской глубины. Энтропия, эргодический источник, многомерное пространство сообщений, биты, многосмысленность, процесс Маркова — все эти слова звучат весьма внушительно, в каком бы порядке их ни расположили. Если же расположить их в правильном порядке, они обретают определенное теоретическое содержание. И настоящий специалист порой может с их помощью найти решение повседневных практических задач.

Мистер Брейден, несомненно, знал все эти термины и даже настолько набил руку, что нанизывал их в осмысленной последовательности. Его слова обладали определенной логикой, но я был не в силах понять, какое отношение могло иметь то, что он говорил, к конкретным проблемам телевидения или кино. Однако формулировал он свои вопросы так, что мне удавалось отвечать ему соответствующим образом, хотя в точение всей нашей беседы я никак не мог разобраться, действительно ли мы обмениваемся мыслями или просто играем в испорченный телефон на высоком логическом уровне.

Да, соглашался я, любой электрический сигнал может быть представлен в виде точки в многомерном пространстве сообщений. Да, сигналы одного какого–то типа будут занимать лишь ограниченный участок этого пространства. Например, звуковые сигналы английской речи займут чрезвычайно ограниченный участок, добавил я в виде пояснения. Звуковые сигналы немецкой речи займут другой ограниченный участок пространства сообщений — возможно, недалеко от участка, занятого английскими звуковыми сигналами: «недалеко» в смысле, определяемом теорией линейных пространств.

Музыка будет занимать еще одну очень ограниченную часть такого пространства сообщений. Шумы будут распределяться по этому пространству без каких–либо определенных закономерностей.

Да, в принципе возможно создать прибор, который будет пропускать только ограниченную систему сигналов, занимающих определенную область в многомерном пространстве сообщений. Я хотел было прибавить, что заданный род сигналов, например музыка, скажем музыка Бетховена, весьма вероятно, расположится по пространству сообщений, подобно спутанному клубку спагетти, в миллиардах измерений, и что мне было бы любопытно взглянуть на машину, которая окажется в состоянии рассортировать эти сигналы.

Вик понял, какие слова вертелись у меня на языке.

— Конечно, доктор Каплинг знает, насколько трудно это осуществить, мистер Брейден, — объявил он и с победоносной улыбкой добавил, обращаясь ко мне: — Но тебе не известна наша методика, Джон.

Мистер Брейден обвел взглядом всех присутствующих.

— Боюсь, нам пора переходить к следующему вопросу, — сказал он. — Мы очень благодарны вам, доктор Каплинг, за вашу любезную помощь, — продолжал он, вставая и пожимая мне руку. — Вик будет еще некоторое время занят, но Ларри Холт покажет вам студию.

Сидевший в конце стола худощавый невысокий человек с остреньким лицом поспешно вскочил и пошел со мной к двери, до которой меня проводил и Вик. Когда я уже выходил, Вик протянул мне чек и сказал Ларри:

— Доктор Каплинг, вероятно, предпочтет получить деньги немедленно. Они ему понадобятся для покрытия расходов на обратном пути в восточные штаты.

Я взглянул на чек — это был чек на две тысячи долларов.

Ларри повез меня в банк на «кадиллаке» с откидным верхом.