Аптекарь в СССР - Алексей Турков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Товарищ следователь, нечто я без понятия, — заявил хитрый лжесемиклассник уже на следующем визите Сычева в палату.— Но и Вы меня поймите. Мы семья хоть и простая, но нужные завязки по родственной линии у нас в одной хитрой конторе имеются. А семья есть семья. Дело святое. Вот, к примеру, откуда я знаю, что Вашей персоной в КГБ заинтересовались?
— Ты кого пугать вздумал гаденыш? — «морж» так взволновался, что казалось пар у него пошел из ноздрей как у быка из детского мультика.
— Да я не о том. Всегда худым миром дело решить лучше доброй драки. Так что мы готовы пойти Вам навстречу. Но при определенных условиях.
— И на каких же?
— Вот я чуть не погиб. Теперь мне в больнице месяц лежать. А может еще и инвалидом останусь. А мне лекарства нужны, хорошее питание. Школу я пропустил, так что репетиторы потребуются…
— Так ты что вымогателем малолетним решил заделаться? — Сычев усмехался неизвестно чему в пышные черные усы.
— Ну зачем Вы так все выворачиваете товарищ следователь? У нас семья не очень обеспеченная. А вот у Лариных вполне. И неужели Вы думаете, что наш товарищ Ларин, как настоящий коммунист, откажется помочь больному ребенку в подобной трудной ситуации? Пожалеет каких-то жалких двести рублей? Стыдно Вам, товарищ, иметь подобные мысли…И обратите внимание, никто не говорит, что они в чем-то виноваты. Просто Ларины помогают от широты души. Или Вы не считаете, товарищ следователь, что советские люди должны помогать друг другу? Странный вы какой-то, недаром же вами в КГБ заинтересовались… Пока вы всех тут подозреваете, наш народ в это время, не щадя своих сил строит коммунизм!
Короче, договорились. Нежелание следователя педалировать данную ситуацию и заводить уголовное дело понятно — если узнает вышестоящее руководство, то по головке явно не погладят, статистика опять же. Ларин-старший передал матери Саблина сто пятьдесят рублей в качестве «материальной помощи», а Ваня подписал бумаги, где он был сам во всем виноват. И все довольны. Вопрос закрыт. А месть торопливости не любит, это блюдо подают холодным…
И скоро Саблин уже и прогулки во дворе стал делать. А что? Уже почти май месяц и погода стоит отличная. Ты попробуй ребенка в палате удержи! Это же настоящий электровеник! И хотя санитарки и ругали безбожно этого анархиста, но дело того стоило. Почему? Потому что во дворе больницы имелось характерное строеньице трансформаторной подстанции. Выбежал во двор, стал, откинулся назад, прижавшись спиной к стене трансформаторной будки. Мысленно гоняешь энергию по рукам и позвоночнику. Стоишь. Впитываешь энергию. Исцеление работает. Уже почти 70% накапало.
А когда врачи выговаривали непослушному больному, Ваня привычно отшучивался:
— Ох, доктор, захотел развеяться. Я же тут каждую ночь вижу один и тот же кошмарный сон: мою соседку с крокодилом на поводке. Вы только представьте себе эти оскаленные зубы, эти прищуренные глаза и горящий ненавистью взгляд, эту холодную бугристую кожу!!!
— Да, действительно, очень страшно…
— Да вы погодите, я же вам еще про крокодила не рассказал!..
Но это все мелочи. Днем трудности. А вот вечером… Правда, вечерний выход на улицу всегда вылился в настоящий квест. Легче всего было выскользнуть из отделения и пробраться незамеченным на первый этаж. Там бардак. Половина этажа освещена и полно людей. Грохот каталки, встревоженные голоса. Кого-то привезла «Скорая помощь». Выручал пожарный выход. Деревянная дверь из коридора была закрыта на нижний крючок, а наружная изнутри демократично запиралась шваброй, вставленной в дверную ручку.
На подстанции был установлен фонарь, который светил в сторону главного входа. Вот и замечательно, в темноте никто даже и смотреть в эту сторону не будет. Ваня зашёл за здание и распинав ногами лопухи и крапиву, всем телом прижался к тёплой кирпичной стене. Пошла энергия, родная. 75%!
И все-таки перед самыми майскими праздниками Ваню выписали. А что, почти здоров, вероятно первоначальный диагноз был неправильным. «Голова — предмет темный и изучению не подлежит». Ударился мальчик черепушкой, сомлел как покойник, но отошел. Фатальных повреждений для организма не наблюдалось. Даже металлическую пластину в череп не пришлось ставить. А коек в больнице вечно не хватает. Так что собирай манатки и лечись теперь дома. И получи бодрящий пинок под зад.
— Вперед, родной…
Это произошло весьма неожиданно, как для Саблина, так и для его родителей. Его никто не забирал, из одежды выдали то, что на нем было одето в школе, так что пришлось отыскивать свой новый дом самостоятельно, согласно адресу, подсказанному виртуальным помощником. М-да… трудно привыкнуть, что ты разом помолодел лет этак на тридцать пять.
В разгар рабочего дня по улицам города, как всегда, катились толпы никуда не спешащих, праздных людей, стояли очереди у кинотеатров, не было свободных мест в кафе и ресторанах. Жители Ростова, служившего воротами Северного Кавказа и Закавказья, привыкли к такой особенности городской жизни, приезжие из Центральной России неизменно ей удивлялись. Парадиз, одним словом.
Но парадиз парадизом, а определяться надо.
В приподнятом настроении Ваня одну остановку проехал «зайцем» на «рогатом», сделав вид что ошибся маршрутом, а две пришлось пройти пешком. Усредненные модой прически, одежда и обувь прохожих на улицах делали их похожими. Нашел. Улица Ленина есть в любом советском городе, была и здесь.
Это была относительно новая часть города, так как еще после войны улица имени вождя революции представляла собой просто грунтовую дорогу в окружении колхозных полей. Теперь же тут была настоящая смесь зданий и стилей, дивная мешанина частных домов, пятиэтажек, высотных новостроек и даже старых бараков. Последние своим видом живо напоминали о визите Никсона в СССР, когда тот, увидев на крышах подобных неказистых строений телевизионные антенны, едко пошутил, что у них в Америке в свинарниках пока еще нет телевизоров.
К счастью, по необходимому адресу нашелся вполне новый кооперативный десятиэтажный дом. Повезло! Во дворе малышня самозабвенно играла в «войнушку». Детишки галдели как галчата. Здоровые и веселые, они поминутно затевали очередную игру, рвали зеленые жерделы, запивая сырой, да к тому же холодной, водой из дворовой колонки.
Пошли вселяться! Лифт работал, квартиру нашел, ключи подошли. В небольшой двухкомнатной квартире никого не было. Все днем на работе. Осмотрелся. Да уж, не Хилтон, но жить можно. Первым делом в ванну, пока на лето горячую воду не отключили! Хорошо!
Шампунь «Яичный» явно был предназначен для мытья яиц, мыло «хозяйственное» для того же места. Но выбор туалетных принадлежностей был небогат, так что пришлось вымыться полностью. Затем Ваня проинспектировал холодильник «Минск» и закинул в «топку» немало еды. Как обычно, в будние дни холодильник от разносолов не ломился. Жаль… До полного исцеления оставалось менее 20%, но потом надо будет заняться перестройкой этого организма. А то больно он хилый и квелый. А сонмы красивых девушек жаждут знакомства!
Пока Ваня обедал, по кухонному радио передавали концерт по заявкам радиослушателей. Какой-то жутко продвинутый сторож совхоза имени Тридцатилетия советской медицины Иван Пахомович Пупков слезно просил передать для него любимые произведения: «Интродукцию э рондо каприччиозо» Сен Санса, «Лярго» Генделя и «Шествие на казнь» из «Фантастической сюиты» Берлиоза. Так и хотелось ему сказать: «Пахомыч, не пизди!». Больно уж музыка навеяла…
Для улучшения пищеварения мельком парень просмотрел газету «Труд» за три копейки, выполняющую сразу две важные роли: источника информации и заменителя туалетной бумаги. «Покупал газету дед, каждый день и много лет. Оказалось что газету, он скупает для клозету». Ведь всем давно известно, что в «Правде» нет известий, а в «Известиях» нет правды. Но и в этом достойном печатном органе тоже ничего интересного. Страна растет, жить становится лучше, вести с полей, социалистическое соревнование, борьба за мир, размещение американских ракет в Европе.
Среди казенного языка надо было улавливать полутона и оттенки, аллюзии и метафоры. Хроноаборигены весьма преуспели в разгадывании подобных шарад, можно вспомнить сатирическую поэму А. К. Толстого, там,
