Аптекарь в СССР - Алексей Турков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В определенных кругах она сейчас большой авторитет, к ней прислушиваются, советуются. Иногда подъедет какой-нибудь франт —машина разукрашена, стекла темные — и беседует с тетей Машей почтительно, а то и домой подвезет, не боится, что она жиром сиденья испачкает.
Да, интересный здесь менталитет. Вот бабки, не стесняясь, каждую ярко одетую женщину в глаза именуют проституткой. Резон в их словах имеется, красивая одежда это же слишком дорого для порядочной женщины. «Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди. Желают знать желают знать, желают знать что будет!»
Во второй половине выходного дня парню пришлось методично зубрить учебники, готовиться к выходу в школу. К счастью, новоявленный попаданец обнаружил, что ему достаточно раз прочитать страницу и затем виртуальный помощник может цитировать ее почти буквально. Таким образом, учеба заметно упрощалась.
Так что на следующий день Ваня пошел в школу. Скоро четвертные контрольные и экзамены, чего ж тянуть? Терять время не хотелось, предстоящие дни обещали быть насыщенными. А выздоровление уже было на уровне 92%, можно лечиться и посещая школу. Труба зовет!
Утро добрым не бывает. Особенно в будний день.
Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река,
Кудрявая что ж ты не рада
Веселому пенью гудка?
Заливалось казенным энтузиазмом радио на кухне, пока вселенец в школьника ковырял свою кашу.
Что же, каждому — свое. Если дал зарок — ходи в красный уголок. Сейчас рабочие кирпичного завода под звуки гудка встанут к своим привычным месильным чанам или печам обжига, а Ване Саблину придется тащится в школу. И не отвертеться. Никто не поверит, что в свое время он ее уже окончил. И песня у него в голове в пику Всесоюзному радио звучала совершенно другая: «С добрым утром страна! Ты опять с бодуна. Начинаешь с утра, свои делать дела!».
— Ну я пошел, мам! — попрощался подросток перед выходом из дома. — Раньше сяду, раньше выйду.
— Не смешно, — строго ответила Инна Васильевна.
Чтобы не затягивать дело с праведной местью, новоявленный профессор Мариарти первым делом пошарил за гаражами. И скоро парень нашел там разлагающуюся дохлую кошку. Фу! Бе! Преодолевая рвотные позывы Ваня потыкал в труп животного острием циркуля, а потом перенес добытый трупный яд на кончик канцелярской кнопки. «Если близко воробей — мы готовим пушку…». Все аккуратно завернул в бумажку и сложил в готовальню. Даже если он случайно уколется, он то себя вылечит. А вот врагам явно не поздоровится. После этого, с чистой совестью, парень выбрался на тротуар и поспешил в школу.
Грядет! «Маленький мальчик веревку нашел, с этим предметом он в школу пошел. Долго смеялись веселые дети — лысый директор висел в туалете».
Народа на улице хватало. Редкие автобусы проезжали битком набитые пассажирами. У некоторых даже не могли полностью закрыться задние двери. Тоже самое касалось и троллейбусов. Скоро за красными кирпичными пятиэтажками и частными домиками показалось высокое школьное здание. «Буквы разные писать, тонким перышком в тетрадь, учат в школе, учат в школе, учат в школе. Вычитать и умножать, малышей не обижать, учат в школе, учат в школе, учат в школе.»
На школьную территорию парень уверенно прошел через огромную дыру в кирпичном заборе. Подобные дыры в нем имелись через каждые двадцать-тридцать метров. Видимо, денег на ремонт забора школьный бюджет совершенно не предусматривал. Маньяков тут не боялись. А зря… Тут много странных мужиков возле школы огибается. А Вы только представьте, что творится на душе у человека, который постоянно таскает с собой в сумке молоток и отвертку, но при этом он ни разу не слесарь? Тут уж самому становилось невдомек: «Как это я умудрился в такой стране прожить почти 50 лет и остался нерасчленённым?»
На заасфальтированном футбольном поле уже носились с десяток мальчишек, так увлеченных игрой, что они уже забыли про приближающийся урок. А вот Ваня не стал задерживаться и спешно прошел в школьный вестибюль, украшенный бодрящим плакатом: «Позор — опоздавшим!» А вот и «родной класс». Нормально, могло быть и хуже…
— Ты гля! Сопля приперся! — при виде вошедшего загоготал Дыня. — А мы думали что ты уже сдох!
Вот уж действительно: для каждой гранаты найдется своя обезьяна! Удивительно, но в этой школе поговорка «за одного битого двух не битых дают» почему то не работала.
Кое-кто засмеялся, но Ваня демонстративно игнорируя обидчика, сел на свое место. Никаких конфликтов. Это уже труп, зачем обращать на него внимание? Так что Саблин нашел утешение в том, что немного пофантазировал на тему «как я убью эту тварь».
А пока рассказал, чтобы не быть букой, своей соседке по парте, Тане Васильевой, анекдот для поддержания разговора:
— Почему СССР, в отличии от американцев, не запускает людей на Луну?
— Бояться, что они станут невозвращенцами.
Женщины не любят унылых молчунов, — это неоспоримый факт. Так что Таня благопристойно похихикала, щечки подернулись румянцем. Не сказать, что она была красавицей, но все же юность имеет свое очарование. А сиськи то уже у соседки появляются!
Скоро начался урок физики. Ваня, хорошо подготовившись, стал тянуть руку, чтобы отвечать домашнее задание. Пожилая учительница, не избалованная ответами Саблина, сразу вызвала его к доске. Учителя — очень хитрые люди, утверждают, что все знают, но вечно у детей спрашивают!
«Ну понеслось!» — про себя подумал Иван, включая турбо режим своего мозга.
Убедившись в отличном уровне знаний школьника, учительница поставила ему в журнал заслуженную пятерку. Что называется, Ваня, отметившись, отработал программу.
— Ты смотри! Сопля решил отличником заделаться! — недовольно пробурчал Лось, но не получив поддержки класса, сразу заткнулся.
Отстрелявшись, попаданец с любопытством оглядывал свой класс. Оригинальненько! Плакаты на стенах висели традиционные для нынешнего времени: таблица Менделеева, правила правописания шипящих, а поверх были наброшены другие — граната «Ф-1» в разрезе, схема расстановки противопехотных мин, уязвимые места танка…
На алгебре Ваня так же тянул руку и снова получил заслуженную пятерку. На перемене он отвечал любопытствующим, что в больнице от вынужденного безделья зубрил учебники. По десять часов в сутки. Поскольку его недруги расслабились, заметив что он игнорирует все их подколки, Ваня достал в портфеле из готовальни «заряженную» канцелярскую кнопку и проходя мимо, ловко подбросил ее на стул к Дыне. Когда Дыня сел, то огласил класс недовольными ругательствами.
— Вы че, козлы творите! Поймаю того кто это сделал — урою!
Но сразу начался очередной урок литературы и Дыня вынужден был принять благопристойный вид. Здесь Ваня вновь отличился, а после урока, на большой перемене, воспользовавшись обычной толкучкой в дверях класса, среди школьников спешащих в столовку за морковной котлетой и компотом, коротко пару раз ударил Лося в задницу острием циркуля. Получай, фашист, гранату! В этой куче мале он не привлек к себе особого внимания. После чего наш парень скрылся в туалете и в огне спички долго дезинфицировал острие, запершись в кабинке. Дело сделано, результаты увидим позже. День прошел не зря!
Так началась новая жизнь, полная забот. Скоро наступил праздник 9 мая, на который Ваня собрался поехать с матерью в деревню, проведать бабушку. Погода на девятое мая выдалась отличная. На улице гуляло множество людей. Из репродукторов на крышах звучали песни военных лет, кругом слышался смех и радостные возгласы. Добирались до деревни они на старом желтом автобусе ЛИАЗ, в простонародье именуемом «скотовозом». В автобусе было полно народу и не продохнуть от пыли. Не помогало даже открытое в потолке окно. Многие граждане-пассажиры везли с собой какие-то мешки, тюки, кур и прочую хрень. Ехать тут было не сахар, но доехали…
Мама похвалилась бабушке, что Ваня стремительно взрослеет.
— Да уж, весь в отца, — поддакнула бабушка. — Такой же ранний и шустрый. Наработается еще.
В деревне парню удачно удалось купить у старика Крымского литр самогона. Эх, «нет коровки на загоне, нет телушки во дворе: потонула в самогоне наша ресефесере!» Деньги ему удалось раздобыть, реализовав деревенским мальчишкам всякую всячину, от марок до когда-то любимых солдатиков, к которым Ваня закономерно охладел. Сейчас ему было нисколько не жалко всего этого барахла.
Маме он сказал
