Гимназистка. Нечаянное турне (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Филиппа, да я совершенно здоров! — рявкнул Песцов так, что мне захотелось вжаться в стену и исчезнуть. — Не слушайте вы эту… свою переводчицу. Она вам ещё не того переведёт и придумает.

— Чихали же вы не просто так? — настороженно напомнила не желавшая успокаиваться певица. — Мне чихать никак нельзя.

— Ко мне в нос что-то попало. И это что-то — не инфлюэнца! — буркнул Песцов. — Филиппа, дорогая, давайте прогуляемся. А потом я отведу вас на обед в одно примечательное место. Уверен, вам понравится. А миссис Павлову мы оставим тут.

Он взглядом пригвоздил меня к стене, одним видом намекая, что если я брякну что-то неподходящее, то пришпилит по-настоящему и оставит украшать моей мумией данную гостиницу. Княгиня говорила, что кланы над законом, не хотелось бы проверять, насколько высоко они над ним расположились и могут ли поплёвывать вниз. И меня не успокоит даже то, что моя смерть ему даром не пройдёт. Рысьины не простят моё убийство какому-то там Песцову. И тогда точно выяснится, что я их Ильинска уехала именно с ним. А это непременно обидит Николая. Он точно поймёт всё неправильно.

— Анна, до обеда вы свободны, — милостиво кивнула мисс Мэннинг.

— До концерта, — поправил Песцов. — Милая, зачем она нам на обеде?

Ясно, он просто хочет на мне сэкономить. Я чуть презрительно улыбнулась, давая понять, что разгадала его задумку. Мелкая экономия, недостойная представителя крупного клана. На певичках-то он не экономит. Впрочем, я ничуть не расстроилась. День вчера выдался напряжённым, спать, перекинувшись в рысь я не рискнула, лишь чуть-чуть размялась утром. Зато сейчас они уберутся, и я побегаю по номеру. Или сначала купить мячик, а потом побегать?

— Хорошо, до концерта, — согласилась мисс Мэннинг. — Но если вы меня опять обидите, Дмитрий…

— Я? Вас? Филиппа, как вы могли такое обо мне подумать? — оскорбился Песцов. — А вот вы постоянно пытаетесь меня обидеть. Скажите спасибо, что я умею держать себя в руках…

— Хм… — Мисс Мэннинг выразительно подняла свои чётко очерченные брови. Говорить спасибо она точно не собиралась. — Дмитрий, так мы идём?

— Одну минуту, дорогая.

Песцов снял руку дивы со своего локтя, на которой та уже успела уютно устроиться, и опять поцеловал. В этот раз я заметила, что настоящим поцелуем там не пахло: просто лёгкий чмок воздуха прямо над тканью. Вот ведь… песец!

Тем временем Песцов деловито подошёл к портье и наклонился к нему, собираясь узнавать что-то втайне от нас. Подслушивающее плетение сорвалось с моей руки само, и мне оставалось только порадоваться, сколь быстро и точно оно теперь получается.

— Послушайте, милейший, — прошептал Песцов, двигая купюру невидного мне отсюда достоинства в сторону потрье, — не могли бы вы мне помочь в одном деликатном деле?

— Разумеется, — не моргнув глазом, ответил милейший, и купюра совершенно волшебным образом дематериализовалась со стойки. — К вашим услугам. Но если вы беспокоитесь о мисс Мэннинг…

— Что вы, что вы, мне не нужно подробностей её личной жизни, — сразу открестился Песцов.

— Так нет никаких подробностей, — с сожалением сказал портье, явно расстроенный, что сплетни не получается. — К мисс Мэннинг только цветы приносили, и те от театра.

— Я же сказал, речь не о ней, — раздражённо прошипел Песцов. — Меня интересует, кто в гостинице сейчас из наших, клановых.

— Только вы, господин Песцов-с, — угодливо склонил голову портье.

— Я про дам.

Песцов оглянулся, проверяя, не подошёл ли кто сзади убедиться в том, что кто про что, а он всё про дам. Я торопливо отвела глаза, чтобы он не понял, что я подслушивала разговор. А разговор занимательный. Понять бы, зачем ему к мисс Мэннинг ещё дамы? Ему что, одной не зхватает?

— Про дам? — удивился портье. — У нас сейчас из дам сейчас только мисс Мэннинг и её переводчица.

При этих словах Песцов опять обернулся на меня, но я уже была начеку и старательно притворялась, что изучаю картину на стене. Картина была так себе, мазня мазнёй, с нарушением перспективы и неестественными цветами, поэтому привлечь могла разве что дальтоника. Но изучала я её так, словно собиралась писать статью для местного «Вестника живописи», или как он там называется? Владимир Викентьевич получал только новостные издания да пару специализированных целительских, но я была уверена, что существуют журналы, посвящённые живописи, и вот им непременно нужны тематические статьи.

— Дмитрий, вы скоро? — проявила нетерпение мисс Мэннинг.

— Дорогая, маленький организационный вопрос, — он белозубо улыбнулся певице, показывая своё к ней расположение, и продолжил допытываться у портье: — А из женского персонала вы нанимали в последний месяц кого-нибудь нового?

— У нас за последние полгода никаких изменений в персонале не было, — твёрдо ответил портье, по виду которого становилось понятно, что он раздумывает, не вернуть ли купюру. — Мы абы кого с улицы не берём, платим хорошо, у нас за места держатся. И если у вас что-то пропало…

— Да я не о том, — махнул на него рукой Песцов. — Просто в воздухе витает что-то такое, неопределённое… Причём то витает, то нет.

В его голосе слышалось явственное огорчение, я же поняла, что оборачиваться в номере пока не стоит: этак понюхают некоторые гостиничный воздух, а потом придут ко мне по запаху, а я не для того сбегала из Ильинска, чтобы вернуться туда с Песцовым. Отводящий щит на второй ипостаси я долго не удержу. Вот ведь, нюхач какой нашёлся, а с виду почти приличный господин…

— Как вы думаете, Анна, о чём так долго говорит Дмитрий? — спросила уже у меня мисс Мэннинг.

— О женщинах, — уверенно ответила я, ничуть не покривив душой. — Смотрите, какие вдохновенные лица у обоих.

— И мне так кажется, — отметила мисс Мэннинг, согласившись то ли с моим мнением, то ли с вдохновенным видом переговорщиков. — Но о каких женщинах они могут так долго болтать?

— Кажется, там звучало ваше имя. Может быть, мистер Песцов хочет подготовить вам сюрприз?

— Хм… — чуть искривила губы мисс Мэннинг. — С Дмитрием никогда не знаешь, каким окажется этот сюрприз. Право, лучше бы без него.

Но смотрела она теперь на Песцова не настороженно, а с ожиданием. Ювелирным таким ожиданием. Или меховым… Цветочные-то у неё выполнены и в театре, и в гостинице. Сюда приволокли аж две корзины, и я в номер мисс Мэннинг теперь заходила с опаской, потому что нос сразу закладывало.

— Тогда я пойду, мисс Мэннинг? — уточнила я, видя, что разговор у Песцова с портье заканчивается и он вот-вот вернётся к нам и будет опять корчить недовольные рожи в мою сторону.

— Идите, — бросила она, даже не глядя. — Подойдёте к представлению сразу к театру, чтобы мне вас там не ждать.

Сказала, и тут же про меня забыла. На её лице засияла улыбка предвкушения сюрприза. Бедный Песцов, опять он из-за меня пострадает. То есть пострадает-то он, конечно, из-за неоправданных ожиданий мисс Мэннинг, но возникли-то они из-за моих слов.

Я бочком по стеночке покинула холл, ещё успев заметить, как Песцов разочарованно отошёл от портье, развеяла заклинание и пошла к себе. От мысли выгулять рысь пришлось отказаться, зато я задумалась, насколько опасно продолжать поездку в компании мисс Мэннинг. Этак Песцову пахнёт раз, другой, потом он сложит свои обонятельные проблемы с пропажей наследницы у Рысьиных и… Дальше воображение мне отказывало, я слишком плохо знала Песцова, чтобы понять, обрадует ли его нежданный подарок судьбы или он предпочтёт сделать вид, что подарок предназначен другому?

В номере я немного пометалась, а потом решила прогуляться и купить газет. Узнать, какую награду за меня назначила родная бабушка. Во сколько она оценила свою пропажу.

Моя нанимательница и Песцов уже ушли, что порадовало. А ещё порадовало, что газеты удалось купить совсем рядом с гостиницей у мальчишки разносчика со столь звонким и сильным голосом, что наверняка бы перекричал и мисс Мэннинг, если бы той вдруг вздумалось продавать газеты.