Мавр сделал свое дело - Татьяна Полякова

— Простите, я не ожидала, что вы приедете вдвоем… — сказала Ирина. — Вам придется пожить в одной комнате.

— Не привыкать, — кивнула Танька, увиденное ей явно понравилось, и мне тоже. Знать бы еще, сколько у дяди племянников, то есть на сколько частей все это надо поделить.

— Я хочу показать вашу комнату, чтобы вы могли умыться с дороги. А потом представлю вас остальным. Надеюсь, Андрей вот-вот подъедет и мы сможем сесть ужинать.

Комната располагалась на первом этаже, в левой башне. Полукруглое окно делало ее романтичной и уютной, вид из окна открывался великолепный. Обстановка комнаты самая простая: шкаф, кровать, диван, два кресла, низкий стол, зеркало в нише над консолью, которую можно было использовать в качестве туалетного столика. Белый тюль с красной каймой на окне и ярко-красное покрывало на кровати.

— В шкафу еще комплект постельного белья и дополнительные одеяла, — сообщила Ирина. — Туалет рядом, там же душевая кабина. Внизу ночевать будете только вы, так что никаких проблем. Располагайтесь, я зайду за вами минут через пятнадцать.

— Ну, как тебе? — спросила Танька, упав на кровать и немного попрыгав на ней.

— Пол-"лимона" как минимум, — удовлетворенно кивнула я. — Место изумительное, а дом как раз в духе «новых русских». Строительство здесь все-таки запретили, так что каждый дом на вес золота. Даже развалюха в поселке и то обойдется в несколько десятков тысяч долларов, а здесь такой дом. — Болтая, я разбирала сумку, Танька слушала, утвердительно кивая.

— А атмосфера? — спросила она, когда я закончила радоваться Витькиному везению.

— Что атмосфера?

— Карлик этот? Что он там болтал насчет мертвечины?

— Ирина сказала, что он вроде бы дружил с покойным, а покойному, как тебе известно, помогли перебраться в мир иной. Сегодня съезжаются наследники. Вот тебе и стервятники, а где стервятники, там и мертвечина. Сплошная аллегория.

— Да? Хорошо, если так. Что-то мне не по себе в доме за пол-"лимона" баксов.

— Как минимум пол-"лимона", — заметила я, уверенная, что сие придаст Таньке бодрости.

— Ага. И дядю действительно кокнули. Так что нам не мешает соблюдать осторожность. С невестой это ты хорошо придумала.

Я закончила разбирать сумку, и мы отправились взглянуть на места общего пользования. Планировка дома, по крайней мере первого этажа, произвела на нас самое благоприятное впечатление. Дом не был особенно огромным, скорее очень уютным. Вкус у покойного дяди был отменный. В коридоре висело несколько картин в дорогих рамах. Танька восторженно метнулась к ним, но я охладила ее пыл:

— Это копии. Кстати, вполне приличные.

— Да? А где оригиналы?

— В сейфах компании «Медиум», — сообщила Ирина, внезапно появившаяся из ближайшей двери. — Дядя не хранил здесь ничего особенно ценного, считал, что не стоит искушать судьбу. Коллекция требует особых мер безопасности, а у нас, как вы видели, даже забора нет. К достижениям техники дядя тоже относился с прохладцей. Здесь нет ни видеокамер, ни сигнализации. Дядя не любил покидать дом, а уж ночевать вне дома точно терпеть не мог. Если вы готовы, мы можем пройти в гостиную.

Гостиная представляла собой комнату метров сорок с роскошным камином, зеркалом в золоченой раме с амурами, колонны на входе, потолок с лепниной и стены расписаны вполне приличным художником. Гирлянды цветов, купидоны, вазоны, рог изобилия и прочее, прочее…

Два комплекта мягкой мебели из белой кожи, легкие шторы на полукруглом окне, паркет вишневого цвета, два шелковых ковра на нем, чья стоимость, скорее всего, тоже впечатляла, в двух углах витрины со статуэтками из фарфора. Все это напоминало парадный зал какого-нибудь дворца. Плоский экран «Сони» на стене с новейшей стереосистемой выпадал из общего стиля, но, на мой взгляд, гостиную отнюдь не портил.

Занятая разглядыванием комнаты, я не сразу обратила внимание на людей, что собрались здесь, а они между тем того заслуживали.

— Знакомьтесь, — громко сказала Ирина и почему-то тяжко вздохнула, точно вынуждена была сообщить нечто неприятное. — Это Татьяна, невеста Виктора. А это ее сестра Ольга. — Она сделала паузу и развела руками. — Прошу любить и жаловать.

Любить и жаловать нас здесь никто не собирался.

— Почему бы Витьке самому не приехать? — презрительно заметила рослая блондинка с капризным лицом. Лицо можно было бы назвать вполне симпатичным, если бы глаза не смотрели так зло.

«Стерва», — мысленно охарактеризовала ее я.

— Он уезжает в Англию, — кашлянув, ответила Танька.

— Сегодня?

— Нет.

— Значит, не удостоил. Тебя прислал. Ну-ну…

— По-моему, вполне дальновидно, — фыркнул мужчина лет тридцати. Он сидел, развалясь, в кресле, светлые брюки и трикотажная рубашка подчеркивали телеса, которыми его наградила природа, хотя скорее это было следствием неуемного аппетита.

— Что ты имеешь в виду? — повернулась к нему блондинка.

— То, что Витька не дурак, знал, что здесь все перегрызутся, вот и предпочел отправить вместо себя любимую девушку. Я называю это дальновидным поступком, а ты?

— Лично я грызться ни с кем не собираюсь, — спокойно сказала дама, сидящая у камина.

Поначалу я решила, что ей лет двадцать семь, но, приглядевшись, поняла, что гораздо больше. Очень эффектная, с умело наложенным макияжем, прекрасной фигурой. Это я смогла оценить, когда она, поднявшись, пошла к нам навстречу.

— Мария, — представилась она, протягивая руку сначала мне, а потом Таньке. — Я сестра Виктора. Двоюродная, разумеется. Мы здесь все двоюродные. И не обращайте внимания на Антона, — кивнула она на толстяка. — К его шуточкам надо привыкнуть. Я, правда, так и не привыкла, меня по-прежнему тошнит от его глупостей.

— Ах, ах, ах, — передразнил Антон и тоже пошел к нам навстречу, Таньке кивнул, а мне поцеловал руку. — Заполучить в родственницы такую красотку просто счастье.

— Идиот, — прокомментировала Мария.

— Машка обожает строить из себя леди, — усмехнулся он. — Выросла в коммуналке, и снобизм у нее в крови.

— А ты вырос на помойке, до сих пор смердит.

— Привыкайте, — засмеялся Антон, обращаясь к нам. — Мы тут все друг друга очень любим.

— Прекратите, в самом деле, — устало попросил мужчина, сидящий в кресле возле окна. — Что о нас люди подумают?

— Это Егор, — сказала Ирина, он помахал нам рукой в знак приветствия. — А это Виталий, муж Маши.

Признаться, это сообщение меня удивило. Более нелепой пары и представить было трудно. Виталий — существо невзрачное, я бы даже сказала, безликое, сидел как-то ссутулившись и на окружающих, похоже, реагировал мало, на нас точно внимания не обратил. Тщедушный, он вряд ли доставал жене до подбородка, его длинные волосы были зачесаны назад в тщетном стремлении замаскировать лысину. Но, несмотря на лысину, он выглядел моложе жены. Очки в золотой оправе, приличный костюм. Должно быть, бизнесмен или подающий надежды чиновник. Иначе невозможно понять, чем он мог привлечь Марию. «Скорее все-таки он чиновник», — решила я. Танька хмуро разглядывала свою будущую родню, не желая скрывать эмоций.

— Примерно так я себе это и представляла, — произнесла она вслух, хотя могла бы и помолчать.

— Не нравится? — подняла брови блондинка.

— Если честно, не очень, — ответила сестрица.

Антон захохотал, Ирина растерянно ахнула, остальные безмолвствовали. Тут Ирина пришла в себя и затараторила, стараясь скрыть неловкость:

— Это наша Верочка, дочка тети Ани. Витя вам, наверное, рассказывал? Маша дочка Петра Вениаминовича, Антон сын Аркадия Вениаминовича…

— Это девушкам неинтересно, — перебил ее Антон.

— Почему же? — возразила я.

— Воспитанность здесь демонстрировать необязательно. Наши родители друг друга не жаловали и терпеть не могли покойного. Кстати, было за что. К нам «добрые» чувства перешли по наследству.

Егор, симпатичный мужчина, старше всех собравшихся, невольно поморщился. Выглядел он очень респектабельно.

— Егор у нас политик, — тут же переключился на него Антон. — Оттого любит наводить тень на плетень. Все должно быть благопристойно, это наше главное кредо.

— Ты о своем кредо подумай, алкаш несчастный, — взъелась блондинка.

— А где, кстати, Андрей? — ничуть не обидевшись, спросил Антон. — Или такие мелочи, как наследство, нас не интересуют?

— Рассчитываешь на чужую долю? — съязвила Верочка.

— Если она будет… Моя маменька утверждает, что ждать добра от покойника — дело бесперспективное.

Дверь за нашей спиной распахнулась, и в гостиную вошли сразу двое мужчин. Первый был блондин, рослый, симпатичный, чем-то неуловимо похожий на Верочку, что и неудивительно: они оказались родными братом и сестрой. Второй очень эффектный мужчина неопределенного возраста, ему могло быть и тридцать, и сорок. Любое женское сердце начинало биться сильнее при одном взгляде на него. Среднего роста, нормальной комплекции, но в походке, во взгляде, в улыбке было что-то волнующее и неотразимое.