B щупальцаx смертельной гонки - Джордан Кралл

Ответа по-прежнему не было, но на этот раз Гэбби услышала приглушенные голоса. Теперь она знала, что происходит. Ее семья планировала сделать ей сюрприз. Гэбби быстро поправила прическу и села в постели, ожидая, когда они придут с изысканным завтраком и первыми подарками.

Она подождала минут десять, но никто не пришел.

- МАМА!

Черт, ей просто придется спуститься вниз, чтобы посмотреть, что, черт возьми, мешает им уделить ей то внимание, которое она заслуживает. Она сердито встала с кровати, убедившись, что топает по полу достаточно громко, чтобы ее семья могла подготовиться к буре дерьма, которую она собиралась устроить.

Войдя в гостиную, она увидела родителей и сестру, сгрудившихся у телевизора и смотревших новости.

- Что, черт возьми, здесь происходит? - спросила Гэбби. - Вы даже не пришли поздравить меня с днем рождения? Это моё Шестнадцатилетие!

Мать обернулась и приложила палец к губам.

- Ш-ш-ш! Смотри.

По телевизору показывали грибовидные облака, обломки, тела в колесных бочках, плачущих людей, политиков, качающих головами, торжественных дикторов, протестующих, самолеты, сбрасывающие бомбы, и другие короткие кадры разрушений.

- Что происходит? - спросила Гэбби, подходя к семье сзади. - Вы смотрите новости? В мой день рождения? Это же моё Шестнадцатилетие!

Ее отец обернулся:

- Габриэлла, тихо!

Гэбби хмыкнула.

- Неудачники. - Она пошла на кухню, но вместо изысканного завтрака, который ожидала увидеть, обнаружила недоеденный тост. Она топнула ногой и начала рыться в кухне.

Звук телевизора стал громче.

- Северная Корея нанесла ответный удар, сбросив еще не идентифицированное биологическое оружие над Манхэттеном...

- Ужас, - ахнула мать Гэбби. Она повернулась к мужу и увидела, как его глаза расширились от ужаса. Но это не был ужас, вызванный новостями по телевизору. Это был ужас, вызванный ножом, перерезавшим ему горло.

Именинница стояла у него за спиной и кухонным ножом отпиливала отцу голову. Ее мать и сестра закричали, в шоке отползая назад. Гэбби выдернула нож и вонзила его в лицо матери.

Ее родители истекали кровью на полу, в то время как ее младшая сестра истерически рыдала, пятясь по полу.

- Гэбби, Гэбби! Что ты делаешь?

- Заткнись, Тара! - Она прыгнула на сестренку и села ей на грудь. - Мама и папа были неудачниками. Разве ты не видишь? Сегодня моё Шестнадцатилетие! И что они сделали? Они смотрели чертовы новости!

Оседлав Тару, она нащупала что-то в её кармане.

- Что это? - Гэбби вытащила какой-то предмет. - Ты взяла мой айпод? Опять? Я же говорила тебе, чтобы ты держала свои ебаные руки подальше от него!

Гэбби сняла наушники с айпода и обернула их вокруг горла сестры, сжимая их, пока девочка не посинела. Она отпустила провод и позволила сестре перевести дух.

- Спасибо, - прошептала Тара. На ее глаза навернулись слезы.

- За что? - спросила Гэбби, снова хватаясь за провода наушников и снова пытаясь сжать их. Лицо Гэбби стало темно-красным, когда она убила свою младшую сестру.

- Сегодня моё Шестнадцатилетие!

Расправившись с семьей и перетащив их трупы в подвал, она позвонила друзьям, но никто не взял трубку. Неужели все бросают ее в этот особенный день?

Она сама приготовила себе завтрак, чего никогда раньше не делала. Странно, но она сделала все, что могла, и села перед телевизором.

- Черт! - Воскликнула она, поняв, что на экране нет ничего, кроме новостей. В бессильной ярости Гэбби включила DVD с "Сексом в большом городе".

Она подумала о своей мертвой семье внизу и пробормотала:

- Сегодня моё ёбанное Шестнадцатилетие!

ГЛАВА 6

Ну, я это уже говорил, но повторю еще раз: Е-е-ех-А!

Молодая и красивая Гэбби Перечная Мята действительно сошла с ума, и теперь она держит путь через Грисби. Я почти уверен, что механические жуки больше не будут с ней связываться, вы согласны?

И Адская Мамаша, черт возьми, ну, она пытается проехать через Ротвилль в целости и сохранности после того, как Дзюнко оставила ее в пыли. Мне не терпится посмотреть, как она это сделает. Сделает ли это милая Адская Мамаша, или она разъебенится ко всем херам?

Давайте посмотрим!

I

- Глупая желтая шлюха, - сказала Адская Мамаша, наблюдая, как Дзюнко мчится вперед, оставив ее посреди зубастого торнадо.

Она ничего не имела против других водителей, кроме этого японца. На самом деле тот другой водитель, тот парень Самсон, он был симпатичным. Если бы выдалась такая возможность, она бы с удовольствием сделала ему минет.

А может, и нет.

Люди – это собаки. Им нельзя доверять. Конечно, они могли построить дом, поставить еду на стол и сделать небольшой ремонт дома, но они были хороши только для этого. Они, конечно, не удовлетворяли никаких эмоциональных потребностей, и редко кто из мужчин удовлетворял ее сексуальные потребности. Если ты найдешь мужчину, который будет хорошо трахаться, он будет продолжать это делать только до тех пор, пока ты ему не наскучишь или он не станет слишком стар, чтобы тратить энергию на секс.

Да, мужчины не стоили таких хлопот.

Но с Адской Мамашей все было в порядке. Она была довольна гонкой. В свободное время она любила помогать молодым людям, с которыми сталкивалась во время своих путешествий по Пустошам. Обычно она помогала только молодым женщинам, которых находила. Молодые люди могли сами о себе позаботиться. Когда ее муж Нейт был жив, они помогли десяткам молодых женщин перебраться в безопасные убежища.

Адская Мамаша чувствовала, что заслужила что-то для себя, что-то, что, по крайней мере, напоминало бы пенсию в послевоенную эпоху. Жизнь в этом городе с Мистером Сильвером казалась ей чем-то, с чем она могла справиться, пока Мистер Сильвер будет держаться подальше от неё.

Она нажала на газ, повернула руль и выехала из торнадо, ведя фургон вокруг гротескных ветвей деревьев, разбросанных вдоль дороги. Она поняла, что это не ветки, а кости какой-то ядерной дикой живности.

Оказавшись достаточно близко, Адская Мамаша вытащила еще одну ракетницу и выстрелила в Дзюнко, которая помчалась еще быстрее, уходя с линии огня.

- Желтый урод! - сказала Адская Мамаша. Она подумала о том, что Дзюнко – мужчина, одетый как женщина. Она считала себя довольно терпимой и любящей личностью, но трансвеститы, гомосексуалисты и другие сексуальные извращенцы находились за пределами ее терпимости. Они были больными мерзостями, богохульными примерами того, что происходит, когда общество забывает Бога.

После войны Мамаша думала, что разруха может привести к переменам, в которые она сможет