B щупальцаx смертельной гонки - Джордан Кралл

I

Ее тошнило от других водителей. Для нее они были просто ничтожествами, преследующими желанный приз. Это была история ее жизни: люди пытаются отнять то, что принадлежит ей по праву, крадут у нее внимание, пытаются сделать свою жалкую жизнь важной.

Она держала свой Камаро на одной скорости, потому что хотела позволить двум тупицам перед ней побороться. Она изучит их стиль вождения и придумает, как использовать их слабости. Люди всегда считали ее глупой из-за того, что она была блондинкой, но Гэбби знала, что за её красотой скрываются острый ум и расчётливость.

Она собиралась использовать свой ум, чтобы убить этих придурков и выиграть гонку.

Гэбби никогда раньше не бывала в Гирсе. Ее первым впечатлением было то, что город выглядел как дыра в сельском сортире, как гигантская свалка. Дома были покрыты металлом, автомобильными деталями, выцветшими фарфоровыми вывесками и другим неопознанным хламом. Это напомнило Гэбби жалкие гаражные распродажи, на которые мама вечно таскала ее в детстве.

Пока она не сводила глаз с Драка и Самсона, что-то выскочило перед ее машиной. Гэбби увернулась, но все равно врезалась в это.

- О боже, это ещё что за чертовщина? - Почему все должно быть так сложно? Ее тошнило от всего, что мешало ее счастью.

То, что она сбила, теперь лежало на крыше ее машины. На лобовое стекло упало лицо. Гэбби закричала, но скорее от отчаяния, чем от страха.

Это был механический жук, жертва радиации, с конечностями, ампутированными только для того, чтобы быть замененными деталями машин. Также у этого была шестерёнка вместо левого глаза и голова, полная проволоки вместо волос. Его пальцы превратились в ржавые медные когти.

- Убирайся с моей машины, придурок! - Гэбби несколько раз вильнула на дороге, чтобы сорвать жука с крыши, но тот держался крепко и медленно пробирался к пассажирскому окну.

Гэбби ударила по тормозам, и существо на крыше вылетело на дорогу перед ней. Она остановила машину и истерично закричала.

Этот урод на дороге должен был умереть. Она не могла позволить какому-то мудаку выставить ее на посмешище перед всеми. Люди смотрели на нее, ожидая, что она будет победительницей, принцессой, единственной, кто заслуживает внимания.

Она была единственной Милой Шестнадцатилетней.

Гэбби вытащила что-то с заднего сиденья и вышла из машины. В руках у нее была розовая кувалда.

- Эй, пидорюга! - Она подбежала к механическому жуку, который изо всех сил старался встать, несмотря на свои раны.

Перекинув кувалду через плечо, Гэбби опустила её на лицо жука. Его голова взорвалась. Кровь, череп, масло и проволока украсили асфальт своими узорами. За спиной Гэбби послышались металлические шаги. Приближались новые жуки.

- Давайте, ублюдки!

Они выбежали, как голодные тараканы, суетясь вокруг нее. Лицо Гэбби покраснело, руки задрожали от ярости. Эти придурки ни за что не уйдут живыми. Если они хоть на шаг приблизятся к ней, то будут раздавлены.

Один побежал вперед – на этот раз женщина с грудной клеткой, сделанной из частей рулевого колеса. Она присвистнула сквозь пластиковые зубы. Затем ее металлическое лицо расплющилось от удара кувалды.

Другой подбежал к Гэбби сзади и порезал ее ржавым куском металла в форме рыбы. Гэбби толкнула его локтем и быстро ударила кувалдой, обнажив плоть, сшитую тонкой проволокой. Она ударила снова, но на этот раз с большей силой. Его грудь сдавило. Еще один удар – и он отправился на встречу со смертью.

Три оставшихся механических жука теперь неохотно двигались. Гэбби насмехалась над ними, призывая их подойти и попробовать то, что получили их товарищи. Она знала, что они сдались и просто спасают свою репутацию, оставаясь рядом с ней. Нахмурившись, она вернулась к своей машине и умчалась.

- В следующий раз удачи вам, придурки! - крикнула она в окно. Она почти жалела, что они не напали на нее. Было бы здорово убить еще несколько бесполезных кусков дерьма. Она лишь надеялась, что зрителям понравилось ее выступление. Лучше бы вокруг было несколько камер, фиксирующих это действие. Если бы их не было, кому-то пришлось бы расплачиваться за это жизнью. В конце концов, она не зря напрягалась. Она заслужила быть звездой.

II

Десять лет назад.

Накануне ее шестнадцатилетия пришла новость: все крупнейшие страны мира готовятся к войне.

Ядерной войне.

Соединенные Штаты. Китай. Северная Корея. Пакистан. Индия. Великобритания. Черт возьми, даже Япония бросила свою шляпу на ринг, несмотря на свою трагическую историю с ядерным оружием.

Гэбби было все равно. Война или не война, для нее это не имело значения. Что имело значение, так это то, что это отвлекало внимание от ее дня рождения. Ей исполнилось шестнадцать. Сладкие шестнадцать! Но теперь все говорили о войне и о том, что она может стать концом света.

Кого это, блядь, волнует, верно?

Родители запланировали для нее грандиозную вечеринку. Они сняли кафе и все такое. За Гэбби заедет лимузин и отвезет ее на вечеринку, а друзья будут с благоговением наблюдать, как она демонстрирует свое платье за восемьсот долларов, которое купил ей отец.

Она знала, что некоторые из ее друзей говорили за ее спиной, называя ее баловнем и "папиной принцесской", но что хорошего может быть в отце, если он не собирается покупать ей шмотки? В конце концов, она подарила своим родителям такую красивую дочь, так что самое меньшее, что они могли сделать, это дать ей то, что она хотела, даже если это означало накопление чудовищных долгов. Но Гэбби это не волновало. Это был их долг, и им не следовало заводить детей, если они не хотели по максимуму использовать свои кредитные карты.

Гэбби проснулась утром, улыбаясь при мысли о том, что сегодня ее шестнадцатый день рождения и весь день будет посвящен ей. Это не будет день ее друзей, ее младшей сестры, ее бабушки и дедушки, ее родителей или кого-то еще в целом мире. Это будет ее день – и только ее. Никто не собирался спорить с этим, но если бы они попытались, она бы закатила истерику.

- Мама! Я хочу капучино! - крикнула она с кровати. Ответа не последовало. - Мама!

Она хотела выспаться, позавтракать в постели и расслабиться, прежде чем собраться на вечеринку. Но где же ее мать? Ей следовало бы стоять в ногах кровати и ждать приказаний Гэбби.

- Мама! - крикнула она громче. – МАМА,