Злая зима - Ярошинская Ольга

– Окна и двери были заперты?

– Да. И прислуга клянется, что никто не заходил.

– Если это был старый вампир, то он мог внушить им это, – сказала Эльза. Она поставила чашку на стол, улыбнулась старушке как ни в чем не бывало.

– Именно! – согласилась та. – Они только делают вид, что подчиняются законам. А сами плюют на них с этой своей башни, тень от которой рассекает весь город! Толерантность сыграла с нами, людьми, плохую шутку. Все после того случая в двадцать втором, когда кровосос обратил дочку министра. Все поправки к законам, принятые для уравнения особых в правах, – от лукавого. Вампиры, ведьмы, лепреконы и прочая нечисть паразитируют на человечестве! Надо было уничтожить особых вместо всех этих глупых поправок. – Она осеклась, поймав мрачный взгляд Бруна. – Хотя против оборотней я ничего не имею. Вы могли бы жить в заповедниках.

– Хорошо, я мог бы взяться за ваше дело, – согласился Брун, мысленно приписывая нолик к счету, который он выставит, – но пока не совсем понимаю, чего вы хотите. Состава преступления как такового нет.

– Дело в том, что все репортеры, коллекционеры и прочая шелупонь интересовались, есть ли у меня другие предметы «вампирской» тематики, помимо кольца Бальтазара, – ответила старушка, она отпила из чашки, оставив на белом краешке тонкий розовый след.

– Кольцо Бальтазара? И оно связано с вампирами?

– По-видимому. Но мне об этом неизвестно. Я хочу, чтобы вы узнали, что им всем нужно. И не продешевила ли я с кольцом. – Она хохотнула, выпила еще глоток чая.

– У вас остались фотографии кольца?

– Да, я ведь размещала его фото на сайте аукциона.

– Я могу осмотреть хранилище?

Айседора задумалась, окинула Бруна внимательным взглядом, явно что-то прикидывая.

– Боюсь, вы в него не поместитесь, – сказала она наконец. – Возьмите свою девочку-секретаршу.

– Я без нее никуда, – вздохнул Брун.

Договорившись с Айседорой о времени визита и выпроводив ее из офиса, Брун мрачно посмотрел на Эльзу.

– Шопинг? – Она выпрыгнула из-за стола, мгновенно накинула шубку.

– Мне надо еще кое с кем встретиться, – сказал он.

– А потом…

– Да… Я же обещал.

– Ладно, – милостиво согласилась Эльза. – Поехали на встречу.

Метель унялась, но небо повисло над городом тяжелым смятым одеялом: того и гляди полезет снежный пух. В грязной каше на дороге пролегли две глубокие колеи для колес, машина скользила по ним, как по лыжне. Через несколько кварталов Брун свернул на пустую стоянку, припарковался.

Эльза вышла из машины, запрокинула голову вверх, рассматривая вывеску. Гамбургер размером с летающую тарелку опасно накренился над парковкой. Нарисованный кетчуп облупился и потемнел до бордового, словно запекшаяся кровь.

Открыв тугую стеклянную дверь, Брун пропустил Эльзу вперед.

– Кафе? – удивилась она. – Мы ведь час назад завтракали!

Брун лишь хмыкнул. Он уселся на потрепанный кожаный диванчик, подгреб к себе меню. Эльза повесила шубу на рогатую вешалку и опустилась на стул напротив, с любопытством изучая заведение. Плетеные перегородки, разделяющие кафе на секторы, были обвиты живыми цветами, картины в виде фальшивых окон зрительно раздвигали пространство. В первом окне была улица, блестящая от недавнего дождя, в лужах отражалась радуга и плясали солнечные зайчики. Вторая картина изображала лавандовые поля – ровные сиреневые ряды, тянущиеся к закатному солнцу. Из третьего открывался вид на пустынное побережье с полосатым маяком, такой реалистичный, что оттуда будто бы тянуло солоноватой свежестью моря.

– Привет, Брун. Тебе как обычно? – полноватая официантка в желтом платье, немилосердно обтягивающем все ее складочки, облокотилась на стол и мягко улыбнулась. Острые ноготки впились в деревянную столешницу.

– Мне томатный сок, – сухо обозначила свое присутствие Эльза.

– Привет, Марта, – ответил Брун. – Как обычно и еще вишневый пирог. Я гляжу, у вас малолюдно.

– Да, после завтрака народ разошелся, а время обеда еще не подошло. Не ожидала увидеть тебя до полудня. Неужели медведю не спится зимой? – Она томно выгнулась, облизала Бруна взглядом.

Брун молча протянул ей меню, скупо улыбнувшись. Официантка выпрямилась, царапнув ноготками стол, и наконец удостоила Эльзу взглядом. Зрачки в зеленых глазах сжались в узкие щелки. Марта сморщила нос, тихо фыркнула и ушла на кухню, покачивая крутыми бедрами.

– Кошка. Не любит других самок на своей территории, – пояснил Брун.

– Как-то это не очень для бизнеса, – заметила Эльза.

– Сюда в основном полицейские заходят, – Брун кивнул на отделение через дорогу. – А там женщин мало.

– Мы встречаемся здесь с полицейским?

– Нет.

– Хоть с человеком?

– С оборотнем. Но мы тоже люди, ты даже признала, что не второго сорта.

Эльза поерзала на стуле.

– Ты раньше работал в полиции?

– В БОРе, – ответил Брун, снова кивнув на полицейский участок. – Бюро особых расследований. Туда попадают дела, связанные с оборотнями, вампирами и прочими не второсортными людьми.

– И за что тебя поперли? Дай угадаю – за то же самое, из-за чего бирка в твоем ухе пожелтела.

– Да ты прям детектив, – усмехнулся Брун.

– Так что ты натворил?

– Может, это не твое дело?

– А может, мне стоит знать, раз уж мы живем вместе?

Эльза чуть повысила голос, будто специально, чтобы Марта, которая как раз подошла к ним, услышала. Официантка громко брякнула поднос на стол, кофе в стеклянном чайнике колыхнулся и едва не выплеснулся.

– А если это что-то страшное, то ты вернешься домой? – Брун подвинул поднос к себе, с наслаждением втянул пар, исходящий от овсянки. Располовинив свежую булочку, он намазал ее толстым слоем масла, положил внутрь ломтик ветчины.

– Вряд ли, – признала Эльза, наблюдая за его действиями. – Но за серьезное преступление тебя бы упекли за решетку, а потом выпустили с красной меткой в ухе. Так что предположу, что провинность была мелкой. Ты не там припарковался? Нецензурно выражался в людном месте? Украл печенье в магазине? Судя по тому, сколько ты ешь, тебе вряд ли хватает денег на еду.

– Пей свой сок, – добродушно предложил Брун. – Я угощаю. Заодно помолчишь хоть немного.

– Я угадала? – Эльза взяла солонку и несколько раз тряханула ее над стаканом.

– М-мм, – Брун покачал головой. – Я обернулся.

– Днем? В общественном месте?

– Угу. Спонтанный оборот. Ничего интересного, – уклончиво ответил Брун. – О, вот и Клиф! Привет, зверюга!

На стул рядом с Эльзой плюхнулся мужчина. Лицо, пятнистое, как яйцо перепелки, было таким смятым и кривым, будто его вылепил из пластилина трехлетний ребенок. Глаза, прячущиеся в складках подпухших век, явно косили.

– Брун, все еще не в спячке. Ты знаешь, что на тебя в «Козлином копыте» делают ставки? Десять к одному, что ты все-таки уснешь.

– Есть новости?

– Немного, но, я смотрю, у тебя тоже есть что рассказать. – Клиф повернулся к девушке. Один его глаз смотрел на нее, а другой в фальшокно с маяком, и Эльза немного растерялась. Широкий нос дернулся, ноздри раздулись. – Ты опять связался с человечкой? Вы ведь не оборотень, прекрасная леди. Что же вас привлекло в таком старом ворчуне, как мой мохнатый друг?

– Я очень милый, – ответил Брун, делая себе еще один бутерброд.

– Я не…

– Не леди? Что ж, ночка явно была горячей, судя по аппетиту Бруна. Но вашей репутации ничего не грозит. – Он поджал губы и сделал движение рукой, будто застегнул рот на молнию.

– Ничего у нас не было, – с достоинством произнесла Эльза. – А Брун, похоже, всегда столько жрет.

– Эльза, – Брун ткнул в ее сторону откушенной булкой, – это Клиф. Он та еще гиена, так что не обращай на него внимания.

Клиф притворно вздохнул.

– Да, прекрасная Эльза, не обращай на меня внимания, я привык к роли тени, – сообщил он трагическим тоном. – Привык к тому, что остаюсь невидимым, пока и лавры, и женщины падают к медвежьим лапам.