Мясо, прощай! роман дель арте - Борис Георгиев

Странный корпоратив. Поначалу мне казалось, все они бухгалтерши разных калибров. Может, так оно и есть? Вывезли их за город, чтоб в непринуждённой обстановке познакомить с новым программным обеспечением, провести семинары, тренинги или ещё что. Но разговоры не бухгалтерские. Кто же они? Гербалайф? Фармацевты? Признаки манипулирования… Психологи?

– Ты слушаешь или нет? – спросил Яков.

– Да, – ответила я.

– Что «да»?

Спрашивал, слушаю ли его. Я не ответила, потому что в зал вошёл кое-кто знакомый. Некто, кого я не ожидала увидеть. Яков, по лицу судя, тоже. Собирался от меня ответа добиться, проследил за взглядом и замер с открытым ртом.

Лена-Елена ворвалась в ресторан, прижимая к груди внушительную стопку брошюр. Успела переодеться, теперь была в джинсах и бесформенном свитере грубой вязки. Вид хипповый, но хаер… Попса, химия. Значок нацепила – большой, круглый, из тех, на которых обычно бывают глупости вроде: «Хочешь похудеть? Спроси меня как». Ей-то худеть незачем. Не бесплотна, но и не корова. Третий номер.

– Что такое, программки ещё не розданы? – всполошилась распорядительница – Ленчик, ну как же так?

– Сейчас, Елена Васильевна, – отозвалась Лена-Елена.

«Рыжая распорядительница, стало быть, тоже Елена. Почему Кохановский разнервничался? Кто-то ещё ему знаком, кроме Лены-Елены. Рыжая? На неё косился волком. С официанткой резковато общался. Для меня что-то заказал? Не помню, чтоб я… А, да. Наверное всё-таки сообщила, чего хочу съесть. Солянку, да. Какую-то пасту. Цезарь. Аве, цезарь! Который с сухариками. Идущие на смерть с хрустом приветствуют тебя. Интересно, что за макулатура у Лены-Елены? Программки, говорила рыжая Елена Васильевна. Надо бы раздобыть, тогда не придётся гадать что за корпоратив».

Лена-Елена с катастрофически отощавшей стопкой брошюр подошла к соседнему столику, накрытому на шесть персон. Никого, кроме Елены Васильевны, там пока не было. Раздобыть программку? Нет ничего проще!

– Лена! – позвала я. – Можно попросить?..

Яков глянул на меня как на безумную «Ты что? Зачем?» И снова втянул голову в плечи.

Обе Елены, рыжая и черноволосая, ко мне повернулись. «Рыжая старше, чем кажется. Сорок пять, не меньше».

– Можно попросить программу? – уточнила я.

– А я не дала вам? – удивилась подойдя Лена-Елена. – Вот, пожалуйста.

Я прочла у неё на значке: «Я не одинока!» Похвально, конечно, но зачем сообщать об этом каждому встречному?

– А вам? – обратилась она к Якову. – Не дала? Что-то не припомню.

– Нет. Мне не надо.

Деревянным голосом ответил, гипнотизируя взглядом остатки моей солянки. Всем дала, ему не дала, потому что ему не надо.

– Не интересуетесь программой занятий? Напрасно, вам бы не помешало. Возьмите программку.

Мне не понравилось, как она смотрела на Якова. Липучка. Яша тоже не был в восторге.

– Спасибо, нам хватит одной на двоих, – сказала я.

– Вы думаете? Ладно, как знаете.

Двусмысленно прозвучало это её «вы думаете». «Не думаю, а именно что знаю», – подумала я, но вслух не сказала. Кое-что лучше держать про себя, а не вывешивать на всеобщее обозрение, как делают некоторые я-не-одиночки.

Лена-Елена театрально отбыла. Уж не знаю, для кого старалась, для меня или Яши, если для него – впустую, уткнулся в – что у него там? – пельмени по-царски заказывал, запечённые в горшочке, с грибами и сыром. На название польстился: по-царски ему захотелось, но пельмень он и есть пельмень, хоть по-царски, хоть по-боярски, хоть по-людски. Падок до названий, словам придаёт слишком много значения, именам… Любая Елена у него обязательно Прекрасная по-троянски, но на деле-то пельмень, как его ни подай, в конечном счёте всего лишь пельмень. Вот так, Лена-Елена, если театральный выход на меня был рассчитан, пропал даром. И всё же я не смогла от театральщины отделаться, временами на меня накатывало: казалось, не за ресторанным столом я, а в ложе. Рядом Яков, в соседней ложе тот хмурый, долговязый, который у стойки. На сцене, как дома у себя в столовой комнате, Елена Васильевна: рыжая, властная. Вырядить бы её арлекином! К столу павой подплывает Лена-Елена в нелепом свитере и тёртых джинсах. Два арлекина, не слишком ли много? Разве бывают арлекины женского рода?

Елена Васильевна. Ленчик, ты моих не видала?

Лена-Елена. Можно? (не дожидаясь ответа, садится за стол против Елены Васильевны) Приятного аппетита. Нет, ваших не видала, (в сторону) только одного моего.

Елена Васильевна. Приятного.

Лена-Елена. О да, во всяком случае раньше он казался мне приятным.

Елена Васильевна. Я про аппетит.

Лена-Елена. Это приходит во время еды (принимается за еду).

Яков (мрачно). Скорее проходит.

Марина. О чём ты?

Яков. Я про аппетит.

Марина. Что, не оправдали ожиданий пельмени? С ними всегда так. Тоже подслушиваешь? Забавная компания. Мастер-классы, занятия… Интересно: чему они учатся? Ты разгадал?

Яков (раздражённо). Зачем гадать, ты же выклянчила программку.

Марина. И то правда. (кладёт ложку, отставляет пустую чашку из-под солянки, берёт брошюру, читает) Клуб Одиноких Сердец. Это они так называются?

Яков. Да.

Марина. А ты откуда знаешь?

Яков. На арке с сердечками, что при входе, было написано. А на шариках адрес: эйчтитипи тридаблью что-то там.

Елена Васильевна (жуя). Где же мои? А, вот и они, явились.

Я занялась своим «цезарем», поэтому и пропустила явление тех, кого Елена Васильевна назвала своими. Яков – тот заметил.

– Нет, ну это уже ни в какие ворота! – сказал он и с лязгом положил на стол вилку.

Я думала, в горшочке с пельменями отыскал что-то непотребное, но оказалось – не в том дело. Еда забыта, Яков, откинувшись на спинку стула, неприлично таращился на вошедших.

– Не может быть! – бормотал он. – Как будто нарочно… Таких случайностей…

– …не бывает, – подсказала я и оглянулась через плечо, решив, что поступила очередная порция женщин. Права оказалась лишь отчасти. Вошли трое: девчушка, девушка и седовласый мужчина – за пятьдесят, грузный, краснолицый, солидно-пиджачный. Девчушку я бы отнесла к разряду фифочек, но во-первых, не доросла – лет пятнадцать отроду, не больше, – во-вторых, в латиноамериканском карнавальное платье и босоножках на шпильках было ей неуютно. Сутулилась и поводила плечами, как будто под лопатку ей колола шпилька.

– Ди, тебе не холодно? – спросила Елена Васильевна.

– Мама! – огрызнулась девчонка, садясь по левую руку от неё. Стул выдвинула и придвинула со скрежетом; ворчала при этом: «Ненавижу, когда меня так называют. Всем это прекрасно известно».

«Чьё появление ввело Якова в ступор? Впрочем, уже опомнился, ещё чуть-чуть и станет привычно язвить. Кто же из них для Якова не лезет в ворота? Седовласый? Девочка? Или та, третья?»

Третью я как следует не разглядела, отметила только: длинноногая и длинноволосая блондинка скандинавского типа. Какая-то обесцвеченная вся. Времени она не теряла, шустро устроилась рядом с Леной-Еленой. На мой взгляд, двадцать пять ей уже стукнуло, но я бы не поручилась; вечно ошибаюсь в возрасте женщин, особенно если они анемичны.

– Владик, котик, – обратилась к седовласому Елена Васильевна, – Что так долго?

– Котик ей приходится мужем, – шепнул Яков, заметив, что прислушиваюсь к беседе. Опоздал с разъяснениями, кем они друг другу приходятся, я вижу. Не поняла только…

– С женщинами свяжешься, – добродушно прогудел седой котик.

– Настоящий полковник, – съязвил Яков. – Или под.

– Под чем? – не поняла я.

– Под полковником. Был.

«Не смешно».

– Но ведь это мы вас ждали, Владислав Вадимович! – выглянув из-за Лены-Елены возразила блондинка.

– З-зануда! – в сердцах прокомментировал Яков.

«Ага, вот чьё появление так тебя поразило».

– Леночка, вы не слыхали про эту, как её, копро… кор-по-ративную этику? – бархатным басом мурлыкнул котик Владик. – Могли бы поддержать шефа.

«И эта тоже Елена? Вот странно: три Елены. Совпадений не бывает, сказал Яков, и я ему верю, однако…»

– Скучно, – заявил Кохановский. – Пойдём отсюда. Ну их к дьяволу вместе с корпоративной этикой. Смотри, они уже расходятся.

«Улизнуть собираешься, милый? Ну нет, теперь я хочу дослушать».

Женщины сыто гомоня потянулись к выходу. Из-за них я перестала слышать, о чём говорят за соседним столом. Эти пятеро никуда не спешили.

– Вот и хорошо, что расходятся, – сказала я. – Я бы выпила чего-нибудь этакого. Есть у них мартини? Закажи, а?

«Официантку звать не стал, сам к стойке отправился. Зачем? С долговязым болтает. Тот недоволен – отвлекли от планшета. Может, и вправду заскучал, может, я выдумала – про трёх Елен? Жаль, ничего не слышно из-за корпоративного кудахтанья».