Арфист на ветру - Патриция МакКиллип

Элиард разглядывал лицо Моргона со странным интересом.

– Так все дело в загадке? Это она помешала тебе убить его?

Моргон сел на свое место. С минуту он молча потягивал пиво, размышляя: а имело ли хоть что-нибудь, что он делал в жизни, какой-то смысл для Элиарда? Тем временем брат его подался вперед и мягко ухватил Моргона за руку.

– Ты однажды обозвал меня дубовой головой. Возможно, ты и прав. Но я рад, что ты его не убил. Я понял бы почему, если бы это понял ты сам. Но, боюсь, я никогда не буду уверен в том, что ты мог бы, а чего не мог бы сделать. – Он выпустил руку Моргона и протянул ему гусиную ножку. – Поешь.

Моргон посмотрел на брата и мягко произнес:

– У тебя задатки прекрасного отгадчика.

Элиард покраснел и фыркнул:

– Ты бы не загнал меня в тупик в Кэйтнарде. Ну ешь же.

Он нарезал тонкими ломтями хлеб, сыр, мясо и придвинул к Рэдерле. Поймав ее улыбку, он наконец-то смог с ней заговорить.

– Вы с ним... Вы поженились?

Она покачала головой, откусывая от ломтя хлеба с мясом.

– Нет.

– Тогда что же выходит? Ты решила приехать сюда, чтобы ждать его возвращения? – Элиард выглядел настороженно, но голос его потеплел. – Мы рады принять тебя.

– Нет. – Рэдерле говорила с Элиардом, но Моргону казалось, что она отвечает ему. – Я больше не стану ждать.

– Тогда что же ты собираешься делать? – спросил Элиард. – Где ты будешь жить? – Взгляд его обратился к Моргону. – А что собираешься делать ты? После того, как покинешь нас на заре? У тебя есть об этом хоть какое-то представление?

Моргон кивнул:

– Есть. Правда, довольно смутное. Мне нужна помощь. И нужны ответы. По слухам, последние из волшебников собираются в Лунголде, чтобы бросить вызов Гистеслухлому. Волшебники могут оказать мне помощь. А Основатель может дать кое-какие ответы.

Элиард посмотрел на него с удивлением, вздохнул и тяжело поднялся на ноги.

– Почему ты просто-напросто не задал свои вопросы, пока был на горе Эрленстар? Это избавило бы тебя от лишних хлопот. Что ты собираешься делать, Моргон? Кого расспрашивать? Клянусь, у пробки в пивном бочонке больше здравого смысла, чем у тебя. Что он, по-твоему, сделает? Вытянется по струнке и ответит?

– Чего ты от меня хочешь? – Моргон вскочил, разрываясь от гнева и муки, пытаясь понять, спорит ли он с Элиардом или с косностью и упрямством родного острова, где для него вдруг больше не оказалось места. – Ты хочешь, чтобы я сидел здесь, пока он не постучит в твою дверь, явившись за мной? Может быть, ты откроешь глаза и увидишь меня вместо призрака, который живет в твоих воспоминаниях? Я заклеймен звездами во лбу и роговидными шрамами на руках. Я могу принять почти любой облик, который имеет хоть какое-то название. Я сражался, я убивал, я намерен убивать еще и еще. У меня есть имя, которое древнее Обитаемого Мира, и нет дома, разве что в воспоминаниях. Я загадал загадку два года назад и теперь заблудился в лабиринте новых загадок, едва ли я знаю, как начать искать выход. Сердце этого лабиринта – война. Хотя бы раз в жизни взгляни за пределы Хеда. Или ты не чуешь, какой кругом ужас? Весь Обитаемый Мир на грани войны. И нет защиты для Хеда.

– Война? О чем ты говоришь? Идут бои в Имрисе, но в Имрисе всегда идет война. Она была, есть и будет.

– А ты знаешь, с кем сражается Хьюриу?

– Нет.

– И он тоже. Элиард, я видел мятежное войско, когда проходил через Имрис. Там есть люди, которые уже умерли, но по-прежнему бьются, и тела их одержимы чем-то нечеловеческим. Если им вздумается напасть на Хед, чем ты будешь защищаться?

Элиард издал невнятный звук.

– Высший защитит, – откашлявшись, ответил он. Кровь отхлынула от его лица. – Брат, – прошептал он, и Моргон снова сжал кулаки.

– Да. Мертвые дети называли меня человеком мира, но, боюсь, я не принес ничего, кроме хаоса. Элиард, в Ануйне я говорил с Дуаком о том, как защитить Хед. Он предложил послать людей и корабли.

– И они с тобой?

– Корабль, который стоит в Толе, – тот, на котором мы прибыли сюда, – наконец решившись, сказал Моргон, – кроме обычного груза привез королей и владетелей, великих воинов трех уделов...

Элиард схватил брата за руку.

– Что это за короли?..

– Они понимают, что такое любовь к родной земле, и знают, что такое война. Они не поймут Хеда, но они будут биться за него. Они...

– Ты привел на Хед призраков из Ана? – прошептал Элиард. – И они сейчас в Толе?

– Еще шесть кораблей ждут меня в Кэйтнарде.

– Моргон Хедский, в своем ли ты уме?!

Пальцы Элиарда впились в руку Моргона со всей силой могучего земледельца и землеправителя. Еще через секунду, отпустив брата, Элиард поднял кулак, который молотом упал на поднос – по комнате разлетелась еда и глиняная посуда, лишь кувшин с молоком остался невредим, поскольку его успела подхватить Тристан. Она сидела на лавке, белая, как это молоко, несколько капель которого все-таки упали на стол, прижимала к груди кувшин и слушала, как кричал взбешенный Элиард.

– Моргон, – кричал он, – я слышал молву о хаосе в Ане! Я слышал о том, как там находят по утрам загнанных насмерть животных, как гниют в полях хлеба, ибо никто не решается выйти на жатву. И ты хочешь, чтобы все это свалилось на наш остров? Да как ты можешь просить меня об этом?!

– Элиард, мне не нужно просить!

Братья не отводили друг от друга яростных глаз. Моргон безжалостно продолжал, чувствуя, как меняется его образ в мыслях Элиарда, как нечто дорогое, неуловимое ускользает все дальше и дальше.

– Если бы мне понадобилось замлеправление на Хеде, я бы смог его вернуть. Когда Гистеслухлом отбирал его у меня по кусочку, я осознал, что сила землезакона имеет строение и четкие границы, и я знаю до последнего усика на побеге хмеля строение хедского землезакона. Если бы я пожелал отнять его у тебя силой, я бы сделал это с легкостью. Точно так же благодаря этому знанию я заставил явиться сюда древних мертвецов трех уделов...

Элиард, отступивший от брата почти к очагу, содрогнулся.

– Что ты такое?..

– Не знаю. – Голос Моргона задрожал. – Наконец-то ты спросил о самом главном.

С минуту в комнате царило молчание, не нарушающее мирный, ровно льющийся голос хедской ночи. Элиард сделал шаг вперед, поддал ногой подвернувшиеся черепки, положил на стол ладони и, склонив голову, сказал глухо, словно звук его голоса проходил через толстую подушку:

– Моргон, они же мертвые.

– Значит, у них есть преимущество в бою перед живыми.

– А ты не мог привезти просто живое войско? Мне кажется, это было бы проще.

– Привезти на остров вооруженных людей – это все равно что пригласить сюда тех, кто желает напасть. И они напали бы, не сомневайся...