Лапа в бутылке - Чейз Джеймс Хэдли

– Никуда ты не зайдешь и чаю не получишь, – огрызнулась Джули. – А если хочешь получить назад свои кольца, придется заплатить.

Он резко повернулся взглянуть на нее: губы растянулись в улыбке, но глаза смотрели жестко.

– Но я хочу поговорить с тобой, а здесь неудобно. Будь умничкой, пригласи меня в гости.

– У меня нет привычки приглашать мужчин к себе в такой поздний час. За кольца я хочу пятьдесят фунтов, и, пока не заплатишь, колец тебе не видать.

Он негромко присвистнул.

– Побойся бога, крошка. Пятьдесят! Да эти железки столько не стоят.

– Они стоят тысячу, и ты это прекрасно знаешь. Деньги можешь принести завтра утром, иначе я их сама продам. – Джули рывком распахнула дверь, успела выскочить из машины, взбежать по ступенькам и открыть дверь квартиры, прежде чем Гарри опомнился.

– Эй, Джули! – крикнул он из машины.

– Завтра утром, иначе тебе их не видать! – победно бросила она и захлопнула за собой дверь.

Гарри не уезжал достаточно долго. Дождавшись, когда зажегся свет в окне первого этажа, он улыбнулся своим мыслям, запустил двигатель и быстро покатил по улице. Район был ему хорошо знаком, и он знал, что поблизости имеется круглосуточный гараж. Он оставил там машину и пешком вернулся к квартире Джули. Несколько минут постоял, оглядывая улицу. Шел четвертый час ночи, и лишь бродячая кошка привлекла его внимание. Затем, двигаясь легко и уверенно, он перемахнул через железное ограждение цокольного этажа, ухватился за водосточную трубу и поднялся на подоконник Джули. Подняв оконную раму, он шагнул в комнату и закрыл за собой окно. Все это он проделал за несколько секунд, действуя необычайно быстро и практически бесшумно.

Гарри сдвинул в сторону штору. Комната, в которой он очутился, была просторной, убого обставленной и неуютной. Лампа у кровати бросала розоватый свет на безвкусные обои и ветхую мебель. Дверь в конце комнаты была полуоткрыта. По шуму бегущей воды он определил, что там ванная. Он слышал, как Джули тихонько напевала, готовясь ко сну, и ухмыльнулся. Сняв шляпу и пальто, он уселся в кресло и закурил сигарету.

Несколько минут спустя Джули вошла в комнату, облаченная в изумрудно-зеленую пижаму, выгодно подчеркивающую стройную фигурку; волосы девушки были распущены, свободно падая на плечи. Увидев Гарри, она застыла на месте, сначала побледнела, затем покраснела.

– Приветик, помнишь меня? – небрежно проговорил он. – Давай в кроватку, Джули. Хочу поговорить с тобой.

Диким взглядом она обвела комнату, глаза задержались на туалетном столике, и она метнулась к нему. Но Гарри оказался проворнее и схватил со стола два бриллиантовых кольца, полуприкрытых ее сумочкой.

– Положи на место, – яростно прошипела она.

Гарри преспокойно опустил кольца в карман.

– Извини, солнышко, это слишком серьезные вещи, чтобы шутить с ними шутки, – мягко сказал он. – Не злись. Лучше давай подружимся. Сделай мне чашечку чая, у меня к тебе разговор.

– Гад ты ползучий! – зло воскликнула она. – Я для тебя все сделала, а ты даже заплатить мне жмешься. Пес шелудивый!

– Кто сказал, что я не заплачу? Тебе же теперь нужна работа, верно? А у меня для тебя есть конкретная работа. Честное слово!

– Что еще за работа?

– Чайку принеси. И перестань хмуриться. Ну же, Джули, без чая у меня язык не ворочается.

– Ты невыносим, Гарри! – проговорила она, сдаваясь. – Видно, все же придется поить тебя чаем. Я скоро.

Пока она готовила чай, Гарри докурил сигарету.

«С ними только так и надо, – подумал он. – Кажется, я чудненько обкатал ее. Еще немного, и будет у меня как шелковая».

Джули вернулась в комнату, поставила поднос на стол и разлила чай.

– Так что насчет работы? – требовательно спросила она, подавая ему чашку. – И не забудь: ты должен мне пятьдесят фунтов.

– Сколько тебе платил Сэм?

– Двенадцать фунтов в неделю.

Он тихонько присвистнул.

– Столько ты найдешь не скоро, разве только… – Он помедлил, затем продолжил: – Если не будешь слишком уж щепетильной в своих поступках. Это довольно рискованно.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал. Давно ты у Сэма?

– Шесть месяцев.

– А раньше где работала?

– В двухпенсовой библиотеке.

– А до того?

– На фабрике. – Джули нахмурилась, что-то припоминая.

– То есть при деньгах ты была всего полгода?

– Да, и сделаю все, чтобы не оставаться без них. – Взгляд Джули сделался тяжелым. – Никогда я еще не получала удовольствия от жизни. И что, думаешь, тебе удастся найти мне что-то стоящее?

– Не думаю – знаю.

Он отхлебывал чай, испытующе поглядывая на нее.

– Я не верю, что у тебя для меня есть хоть какая-то работа, – сказала она, видя, что он колеблется. – Просто морочишь мне голову. И если так… ты очень пожалеешь! Ничто ведь не мешает мне встретиться с Доусоном и рассказать о кольцах, верно?

Гарри едва не выронил чашку. Угроза не казалась шуточной, даже если Джули блефовала: он верил, что она говорит всерьез.

– Погоди, Джули. Не стоит так бросаться словами. Знаешь, как называют девушку, которая стучит полиции? Словечко довольно мерзкое.

– Слова меня не особо задевают, – парировала Джули, вскинув голову. – Так что насчет работы?

– В настоящий момент одна из самых высокооплачиваемых должностей для тебя – работа горничной, – осторожно начал он. – Моя хорошая приятельница держит контору по найму прислуги. У нее появилась вакансия, она может тебя пристроить.

Джули резко выпрямилась и возмущенно зыркнула на него:

– Ты предлагаешь мне стать служанкой?

– Джули, остынь. Что ты все время ерепенишься? Не все ли равно, как зарабатывать деньги, если это деньги большие, разве не так? Что плохого в работе горничной? Сама-то работала в кафе, тоже не бог весть какое престижное место. Я предлагаю тебе хорошую работу. С проживанием в шикарной квартире, кучей свободного времени, хорошим питанием и зарплатой…

– Но прислугой… – Она встала и принялась вышагивать по комнате. Гарри не сводил глаз с ее фигурки в пижаме, отчетливо сознавая, что течение мыслей отклоняется от делового направления. – Нет, правда, я не могу. Хьюарт платил мне двенадцать фунтов в неделю. И на меньшую сумму я не могу, да и не стану жить. А прислуге и столько никто не платит.

– А там заплатят, – с улыбочкой возразил Гарри. – Это особенная работа. Что скажешь о пятнадцати фунтах в неделю плюс бонус в пятьдесят по окончании срока?

– Никто столько не даст! – воскликнула она, круто развернувшись к нему.

– Больно ты дотошная. – В его голосе прозвенела нотка раздражения. – Я хочу, чтобы ты заработала немного легких денег и не слишком интересовалась, как они тебе достаются. Ты ведь достаточно смышленая девушка, чтобы понять это?

– А, поняла, – тотчас насторожилась Джули. – Речь о какой-то афере?

– Вроде того. Но если не будешь знать, что к чему, не нарвешься на неприятности, верно?

«Все тот же избитый аргумент, – подумала она чуть устало. – Гарри прав. Хьюарт, кстати, приводил тот же довод. Ничего не видишь, ничего не знаешь – и будешь в шоколаде. До сегодняшнего дня работало».

– Все, что от тебя требуется, это примерно с месяцок поработать в определенном месте, – продолжил Гарри. – Получать будешь три фунта в неделю, но на всем готовом. Я договорюсь, чтобы ты имела двенадцать фунтов сверху и в качестве бонуса по окончании – пятьдесят фунтов. Более того, я прямо сейчас выдам тебе десятку, если согласишься.

– Но, Гарри, я бы хотела подумать…

– Ладно, скажешь завтра. Утро вечера мудренее. Пятнадцать фунтов в неделю и пятьдесят бонус. Не кот начихал.

– Ты точно не дуришь меня? – спросила она, вновь став подозрительной. – Я ведь не вчера родилась. Ты запросто можешь уйти отсюда, оставив меня с носом. Ищи тебя свищи. Что я тогда буду делать?

Он поднялся с кресла, подошел к кровати и сел рядом с Джули.

– Открою тебе секрет, – сказал он, привлек ее к себе и зашептал в ухо: – Я не собираюсь оставлять тебя сегодня ночью.