Милый плут - Полина Федорова

Руки у братьев оказались достаточной длины, чтобы достать его и в Петербурге. Когда по немецкой слободке, что еще при Петре Великом обосновалась в восточной части Васильевского острова, разнесся слух, что в Санкт-Петербург прибыли по частному делу фёрсты братья фон Готтлибы, Факс скоренько завербовался в состав китайского посольства князя Куракина в качестве врача. Вместо доктора Корнелиуса Пагеншахера, коего он уговорил уступить ему это место.

Посольство отправилось в Китай, фон Готтлибы последовали за ним. Они вот-вот должны были уже нагнать посольский караван, как Альберт Карлович исчез. Испросив себе жалованье на месяц вперед. Через две недели Факс объявился в Казани.

О, как Альберт Карлович благодарил себя, что тогда, в Аахене, догадался спрятать свою магистерскую диссертацию под жилетку, а иные нужные бумаги, в том числе и матрикул, что звался у русских формулярным списком, рассовать по карманам! Без них ему не удалось бы получить во Врачебной управе патент на отправление в Казани врачебной практики и подать прошение о предоставлении ему места профессора медицины в Императорском Казанском университете, который вот-вот должен был отделиться от гимназии и открыться как самостоятельное учебное заведение.

Купив пузатый докторский саквояж из свинячьей кожи и необходимый врачебный инструментарий и получив патент на занятие лекарской практикой, он успешно ставил пиявиц, пускал кровь, срезывал мозоли и изготовлял по собственным и одному ему известным рецептам микстуры, декокты и тинктуры, которые вскоре стали пользоваться среди казанцев немалым спросом.

Ему снова везло.

Своими микстурами и пилюлями, изготовленными из теста, сахара и лимонного сока, он излечил от ипохондрических припадков декана отделения физических и математических наук университета ординарного профессора Мартина Федоровича Бартельса и практически вернул к жизни ректора университета Иоанна Баптиста Брауна, задумавшего проверить отхожие места студентов. Ректора угораздило провалиться в яму студенческого нужника, и он едва не задохнулся насмерть от тамошних ядовитых миазмов. Конечно, когда встал вопрос о замещении ваканции профессора врачебного веществословия, фармацевтики и врачебной словесности на отделении медицины и хирургии, явственно всплыла кандидатура Альберта Карловича Факса, к тому времени уже подавшего прошение о предоставлении ему в университете профессорского места. И ему было предложено занять сию ваканцию с непременным, однако, условием наличия докторской диссертации.

— Имеется у вас опубликованная докторская диссертация? — спросил Факса Браун при личной беседе.

— Конечно, — не сморгнув глазом, ответил Альберт Карлович и посмотрел на ректора лучистым взором. — Надо только, чтобы ее прислали. Из Марбурга.

Иной человек клял бы себя почем зря за сию необдуманную ложь. Но не таковским был Альберт Карлович. Взяв свою магистерскую диссертацию и один из трудов своего учителя доктора Иоганна Фридриха Блюменбаха, Факс в две ночи состряпал себе докторскую и глубоко задумался. А где и как ее напечатать?

Решение пришло не сразу. Помогла ипохондрия профессора Мартина Бартельса. Пользуя его, Альберт Карлович узнал, что у профессора есть связи в Дерптском университете, куда тот со временем намеревался перебраться.

— А немецкая типография там имеется? — как бы между прочим, спросил Факс.

— Конечно, — ответил Бартельс. — Еще когда университет был Академией святого Густавиана.

— Да? — раздумчиво произнес Альберт Карлович. — Тогда, может быть, вы мне поможете?

Через три недели на столе ректора университета, готовящегося к его открытию и погрязшего в спешке и сутолоке приуготовляемых по сему поводу мероприятий, лежала напечатанная докторская диссертация кандидата в университетские профессора Альберта Карловича Факса, что подтверждало его докторскую степень. Препятствий для предоставления такому приятному молодому человеку, как доктор Факс, ваканционного места не оставалось, и к июлю 1814 года попечителем Казанского учебного округа его превосходительством Михаилом Александровичем Салтыковым Альберт Карлович был утвержден профессором отделения медицины и хирургии Императорского Казанского университета.

Когда новоиспеченный профессор явился на квартиру попечителя с изъявлением благодарности, то с поклоном вручил ему небольшой конверт с приглашением прибыть на торжественный акт открытия университета. Его превосходительство с удовольствием принял конверт, вскрыл его и прочел:

По повелению

Державнейшаго Великаго Государя

Александра I

Императора и Самодержца Всероссийскаго,

данному среди звука оружия и грома побед на поле брани подъятой ко благу человечества,

для защищения попранных и угнетенных прав Европейских народов и возвращения свободы и мира, имеет совершиться сего 1814 года месяца Июля 5-го дня

Торжественное открытие

Императорскаго Казанскаго Университета щедротами Монаршими учрежденного 1804 года Ноября 5-го дня и основанного 1805 года Февраля 14-го дня о чем по приказанию

Его Превосходительства г. Действительнаго

Камергера,

Казанскаго Университета и его Учебнаго Округа

Попечителя

Михаила Александровича Салтыкова извещая почетнейших О.О. Пастырей и Наставников церкви,

г. г. Военных и Гражданских Начальников и чиновников, и других покровителей и споспешествователей просвещения и всех, всякаго состояния, любителей наук и познаний,

к соучавствованию в сем торжестве здешних

Муз усерднейше просит и приглашает

Ректор сего Университета

Иван Браун медицины доктор и профессор.

Начало акта в 4 часа пополудни.

На открытии присутствовала вся городская и губернская головка. Совет университета благодарил Салтыкова, его превосходительство попечитель благодарил Совет, и все ликовали. Неделей раньше введенный в состав Совета Альберт Карлович был весел и счастлив. Две тысячи рублей годового жалованья, плюс кормовые, плюс казенная квартира — это ли не мечта изгнанника! Плюс врачебная практика, которая через месяц, после опубликования письма прапорщика Чибисова в «Казанских известиях», резко пойдет в гору и станет приносить доход в два раза больший, нежели университетское жалованье.

Жизнь налаживается, господа!