Гаран вечный - Андрэ Нортон

Хорошо. Она могла идти, не боясь, что при следующем шаге свалится, — вот что сделала пища. Теперь, стоянка флиттеров — медленно и спокойно, но не слишком медленно.

Харат закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он спит, но когти, впившиеся ей в плечо, говорили об обратном.

Он закрыл свой мозг, так же, как и она закрыла свой. Но ей, чтобы идти, были нужны глаза. Харат просигналил: «охотник». Но преследователем могла быть и женщина. Четыре, пять, шесть — десяток людей в поле зрения.

Некоторые — простые посетители, или по крайней мере не торопятся никуда. Трое других — все мужчины — в одежде торговцев. Если бы она могла использовать чтение мыслей, то сразу же определила бы врага, но это раскрыло бы и ее. Ей нужно заметить лица, чтобы быть уверенной, что никто из них не Последует за ней до виллы.

Она подошла к лифту, поднимавшему на стоянку флиттеров, и начала подниматься наверх, страстно желая оглянуться и посмотреть, есть ли слежка. Но годы тренировки не прошли даром, и она вела себя так, как будто ее ничего не интересовало. Затем она нажала кнопку вызова автоматического Флиттера. Последние секунды ожидания, пока перед ней опустится свободная машина, были самыми трудными: так близка возможность побега и вдруг в последний момент ее схватят.

Флиттер опустился, дверь кабины открылась, и Дзианта вошла туда, может быть, немного поспешнее, чем этого требовала осторожность. Сразу же она потянулась к кодовому ключу, задавая пункт назначения. Теперь она рискнула бросить взгляд назад на платформу. Никаких признаков преследования.

Но это не доказательство, что она не под наблюдением.

Минутой позднее она уже приземлилась на огромном, заполненном народом главном рынке, который находился совсем рядом с космопортом. Здесь купцы торговали товаром, купленным у космопилотов, которым, разрешались законом небольшие торговые сделки, хотя они промышляли и контрабандой. Гильдия имела здесь, в таком важном пункте, много контактов, установленных в стратегических местах, и ни один сенситив не смог бы преодолеть их защитные доля. Дзианта наконец-то смогла расслабиться — насколько позволяло ей содержимое кошелька. Она шла по узким проходам между лавками. С контакта Гильдии она могла заказать транспорт на виллу, чтобы ускользнуть от преследования патрульных, если, конечно, ее преследуют.

Покалывание на запястье левой руки вело ее туда, где она могла заказать помощь. Близились сумерки, Харат щелкал клювом, предупреждая ее, пушок его становился дыбом. Ему вовсе не нравился холод приближающейся ночи.

Светящиеся буквы на лавке образовали имя Какиг, и Дзианта повернула туда в соответствии с покалывающим показателем. Человек, который встретил ее, был таким же серокожим, как и все саляриканцы, но без кошачьих особенностей, свойственных его расе. Очевидно, к крови его предков примешалась кровь гуманоидов.

Дзианта подняла руку, как бы поправляя одну из булавок в своей прическе, а на самом деле показывая браслет на запястье.

— Девушка, — голос его был тонким и пронзительным, как будто выходил не из горла, а из какой-нибудь другой части тела.

— Взгляните — здесь находятся ароматы сотен звезд. Огненное Дыхание Андроса, Алмазная Пыль Алабана…

— У вас есть Серповидная Лилия с Цветения Десятого Дня?

На его лице оставалось выражение вежливого торговца, проявляющего внимание к покупателю.

— Эта редчайшая жидкость готова вылиться в ваши руки, милая девушка. Но не Здесь, как вы сами понимаете. Такая деликатная вещь портится на открытом воздухе.

Он хлопнул в ладоши, и маленький мальчик в ливрее появился как из-под земли.

Какиг щелкнул пальцами.

— Отведи девушку к Ларосу…

Дзианта кивнула в знак благодарности и поспешила за мальчиком, который передвигался в шумной толпе гораздо быстрее и свободнее, чем она. Они пришли к пыльной площадке, на которой парковались флиттеры.

— Четвертый. — Ее провожатый подтвердил переданную информацию, указав на флиттер грязным пальцем. Он быстро и внимательно осмотрелся. — Пора. — Она быстро пробежала через открытое пространство и села в кабину.

За панелью управления сидел саляриканец, который внимательно оглядел ее, чтобы убедиться, что она не шпионка. В кабине стоял тонкий запах Серповидной Лилии, который сушеные лепестки Десятого Дня Цветения могли сохранять годами. Любимый аромат Язы был везде, что имело отношение к ней.

В первый раз после предупреждения Харата об опасности она рискнула использовать передачу мыслей, чтобы общаться со своим покрытым мехом товарищем.

«Мы свободны?»

«Уже», — Если бы мысль могла выражать раздражение, то короткий ответ Харата выражал именно это чувство. Он ничего не прибавил к ответу, что было необычно для него, но Дзианта не настаивала. Теперь, когда она была в безопасности, факт, что она принесла с собой то, что не имела права добывать, начал угнетать ее.

Все зависело от того, насколько ценна ее добыча. Если она значила для Юкундуса не больше, чем все остальные безделушки, которые стояли на столе, то он даже не заметит ее отсутствия. А если бы она имела какую-то ценность, то не стояла бы на виду на столе, а была бы спрятана в сейф.

Дзианта все время держала руку на выпуклости кошелька, обуреваемая тем же страстным желанием, которое завладело ею со времени первого контакта. Она хотела исследовать этот странный предмет, но она боялась его. Однако она была уверена, что ее желание проникнуть в тайну сильнее страха. Возможно, что в исследовании таится риска не больше, чем она испытала при его добывании.

Она намеревалась хранить тайну — да. Но долго это не могло быть тайной — Харат. Он передаст информацию Огану. В этом можно не сомневаться. Конечно, все его поведение не обусловлено человеческими мотивами, он запрограммирован на работу определенной последовательностью импульсов — что означает…

Харат недовольно щелкал клювом, избегая мысленного общения. Она поставила его на землю, когда покинула кабину Флиттера, приземлившегося в парке виллы, и он исчез из вида с такой скоростью, которую трудно было в нем заподозрить. Дзианта оценила это как предупреждение и поспешила в свою комнату. Если она сможет как-то использовать то, что приобрела, это нужно было сделать там и сейчас.

Бросившись на постель и зарывшись в подушки, она достала комок, на этот раз безо всяких предосторожностей. Держа его в ладонях, она поднесла его ко лбу, как будто боясь, что сюда ворвутся Оган и Яза и отнимут его.

Она отшатнулась, скорчившись от резкой боли. Мгновенный ответ, который она получила, был сильный и неожиданный как удар в лицо. Она не могла определить весь комплекс ощущений, который обрушился на нее так внезапно. Самым худшим из них был леденящий страх, подобного которому она никогда не испытывала. Возможно, она вскрикнула, когда этот страх охватил ее, этого она не знала.