8, 9 – аут. Таинственная река - Владимир Буров

Ей потом сказал Витя:

– Если ты забываешь что-то, то помни хотя бы, что ты пьяная. А если ты пьяная – значит все не по-настоящему.

– И что дальше? – спросила дама.

– Дальше? А дальше это означает, что не надо бездумно молотить своего соперника. А надо думать:

– Что у нас сегодня? Пятница? Значит, что я должна сделать? Проиграть, или выиграть?

– Ну, а как я вспомню, что мне надо сегодня делать? Выиграть надо, или проиграть?

– Очень просто, – ответил Витя, официант, – ты просто вспомни:

– Разлила ты уже масло?

– Или еще нет! – радостно воскликнула Аннушка. И добавила: – Хорошо придумано, умно.

Но сегодня она забыла и это. Разлила она уже масло, или нет.

– Не могу вспомнить, – сказала она, садясь за стол к тем же самым гостям.

– Что именно? – спросил один из них, по имени Вася Коломенский.

– Та ни чё. Впрочем, извольте. Более того: вот, как скажете, так и будет. Хотите, чтобы я сегодня выиграла?

– Я не хочу, – сказал Петя Таганский. – Я уже поставил на Зойку. На твоего противника.

– Я поставил на Аннушку, – сказал Лёва Сибирский. И добавил: – Хочу, чтобы она выиграла.

– Ну, а ты, Вася? – спросила Аннушка.

– Я всегда за тебя, дорогая, – сказал Коломенский.

– Ради тебя я обязательно выиграю, – облегченно вздохнула Аннушка. Ибо верила в предсказания. Она выпила рюмку Камю, и уже хотела встать, чтобы выйти на ринг, как услышал голос:

– А моё мнение ты узнать не хочешь? – Эта была женщина. И она только вошла. Лева и Петр встали, и отодвинули для дамы стул. Они уже хотели опять придвинуть стул к столу, чтобы на него без проблем, с удобством села дама, но она сказала:

– Я хочу, чтобы стул придвинул Вася.

Аннушка была шокирована. И не только уважением, выказанным даме ребятами, но самое главное ярким букетом цветов, который леди держала в руках. Это были желтые, как солнце, орхидеи.

Боксерша встала.

– Вы желаете высказать свое пожелание? – спросила она.

– Пожелание? – переспросила дама. И представилась: – Марго. – Она подняла руку ладонью в сторону Аннушки, предупреждая излишние объяснения. – Я знаю, как вас зовут. Можете не представляться. И да:

– Я против.

Боксерша пошла к рингу в глубоком размышлении. Способ, который она только что придумала, не сработал. Как будто эта Марго нарочно уровняла шансы боксеров на победу. Что делать?

– Буду драться практически по-честному, – сказала Аннушка самой себе. Дело в том, что она хотела навсегда расстаться с боксом, и стать частным детективом. Более того:

– Если получится – адвокатом. – Как?! Образование-то хоть есть? Нет.

– Нет. А что есть?

– Просто чисто высшее образование.

– В принципе сегодня этого достаточно. Надо только найти помощника с работающей головой. Ведь в принципе-то адвокатов бродит по Москве, как собак… впрочем, собак уже нигде нет. Часть съели, часть Лужкин увез с собой в Австралию. Ибо:

– Псарня нужна, а кругом только эти… как их? Кенгуру. Ну, не знаю. Может, лучше содержать кенгуру? Оставил бы здесь собак. Пусть бы побирались, как раньше у метро и у входа в магазин. Нет, всё утащил с собой:

– И собак, и деньги, и жену. – И, между прочим, жену взял не из-за денег. Просто так любил. Ох, как любил! Ибо:

– Человек с деньгами – это Человек Счастливый. А Счастливый Человек может полюбить кого угодно. Даже свою бывшую жену. Почему бывшую? Ну, она все время на стройке, строит дома для бездомных, в банке, выдает деньги, не имеющим их, на стадионе, расставляет пластмассовые стулья для зрителей. Те-то, вчерашние, сломали уже, как водится. А он, как обычно, в мэрии. Руководит коррумпированными заместителями.

– Зачем? – спросил вдумчивый читатель. – Ведь если они уже коррумпированы, значит, и без него знают, что надо делать. Или иногда надо делать перекоррумпировку? Вполне возможно.

И вот теперь они, наконец, вместе. Живут – не тужат, ходят с собаками на охоту, как раньше делали только короли. Карлы там, Георги, Генрихи и Людовики. Упрек справедливый. И не в том дело, что непонятно, зачем ходить на охоту, если есть овчарня. Свои собственные, так сказать, бараны. Просто все действительно должно иметь соответствующее положению название. Людям ведь не зря давали, дают, и будут давать имена. Хотя, кажется, было бы намного проще называть их просто:

– Первый, второй, третий. – И так далее. В Индии так и делают. По крайней мере, раньше точно делали. Например, одну прекрасную девушку звали:

– Фрау четыреста двенадцать. – Помните:

Я в японских ботинках!Разрисована-а…, как картинка!В русской шляпе большо-й!И… и с индийскою душо-й.

Я в носках американских!В узких брюках я британских!

Этот второй куплет уже играл местный джазбанд. Так сказать, урезал марш по просьбе зрителей. Не дал нам досказать, что Лужкин дал объявление в местную австралийскую газету по поводу того, что в ближайшем будущем примет имя… нет, не бывшего царя, разумеется, а что-то новенькое. Как-то:

– Среднее арифметическое между Кайзером и Людовиком. – И добавлено: – Скорее всего, это будет новый Людовик Девятнадцатый.

Думаю, зря. Ибо у французов на каждого Людовика найдется своя гильотина. Впрочем, дело было… нет, не в Пенькове на этот раз. Дело-то уже в Австралии. Но и там, далеко, за синими морями, аборигены, как говорится:

– Практически съели Кука. – Но некоторым, никакая наука не указ. Хочу иметь Роллс Ройс старинного производства, Титул и Жену – миллиардершу.

Но не в нашем случае. Здесь никто ничего не просит. И не думает, что ему всё это и так дадут. Он мичуринец. И взял всё это добро своими собственными руками. Не под Интернационал, разумеется, а под любимую песню:

Дорогая моя Столица!Золотая моя, Москва!

– Эх, нам бы в Москву-то!

Музыка резко оборвалась. Бой начался. Точнее, последний раунд.

– Подойди к ней поближе. Ближе, я тебе говорю. Еще ближе! – как обычно сказала Аннушка себе. Она, как я уже говорила, научилась этому у Шерлока Холма, в том смысле, что у Дауни Младшего, который рассказал, что когда-то давно именно так делал Шерлок Холмс. И оказалось, что это не бессмысленная шутка. Сейчас уже есть экспериментальные компьютеры, работающие от внушения. Человек просто говорит, говорит самому себе, чего хочет. Ну, как обычно:

– Стой там! Иди сюда! – И так далее. И это работает. Аннушка тоже сказала себе:

– Хочу победить. – И:

– Правой по корпусу. Хук левой, хук правой! Удар в солнечное сплетение! Апперкот! – И Зойка вылетела за канаты. В порыве гнева она вроде хотела опять пролезть назад в ринг, но не смогла зацепиться за канаты. Повисела так пару секунд, и упала на первый ряд зрителей. Сломала при этом падении, между прочим, не один, а два стола.

Что тут началось! И не в сказке сказать! Оказывается, многие знали о ставке Михаила и Гриба. Более того, знали, что при выигрыше Аннушки Булгаков теряет свой знаменитый ресторан. В этот день он должен был отыграться. Грибоедов поставил на победу Аннушки, а Булгаков на Зойку, на проигрыш Аннушки. Но, Аннушка, все-таки умудрилась забыть, что должна была сегодня проиграть.

– Ты что наделала, дура? – мягко спросил Миша. – Где ты теперь будешь работать? Нигде! И знаешь почему? Есть и другие боксеры. Кроме тебя. Теперь они будут здесь рубить бабло.

– А я?

– А ты будешь работать тоже здесь. И знаешь почему? Ибо долги надо отрабатывать.

– И кем я буду работать? Менеджером?

– Х… Нет, дворником.

– Дворником я никогда не отработаю много денег.

– За всю оставшуюся жизнь отработаешь.

– Ну, а вам-то что колотиться? Вы ведь все равно проиграли этот московский кабак.

– Нет, моя дорогая, нет, – радостно потер руки Михаил. – Ибо…

– Что ибо? – не поняла девушка. – Что вы будете ставить? Я думала, вы проиграли всё, что у вас было последнего. Более того, остались должны.

– Это верно. Но Грибуля согласился еще на один бой. Точнее, на два боя. В первом я должен отыграть свой долг. Во втором – выиграть свой кабак. Разумеется, если я одержу победу в первом.

– Я так и не поняла, что вы будете ставить?

– Вас. Тебя, моя дорогая.

– Да? Я стою так дорого? – Аннушка сразу села в кресло у стола и попросила налить ей что-нибудь, добавив: – Лучше Хеннесси.

– Х… Впрочем, если хочешь, я скажу, чтобы тебе принесли Мартини Бианко.

– Сам его пей. И да: с таким к себе отношением, я драться не буду.

– Так и не надо! – сказал Михаил радостно. – И знаешь почему? Ты больше не боксерша моего ресторана. Всё! С меня хватит твоих выкрутасов. Ты – просто ставка. Уж не знаю, зачем ты ему понадобилась, но Грибоедов согласился принять тебя в качестве моей ставки за долги. Или ты против? Это ведь ты проиграла. Хотя мы договаривались, что ты проиграешь. Проиграешь этот бой. Ты поняла, что я ставил на твой проигрыш? Ты помнишь наш договор? Или тебе показать официальную бумагу?