Битва при Тюренчене - Николай Васильев

Впрочем, обед у редактора прошел для Карцева вполне ожидаемо. Почти сразу Егор Федорович объявил, что повесть о жизни старателей на Аляске чудо как хороша, все сотрудники газеты ее прочитали и сошлись на том, что она произведет у красноярцев большой фурор. Отдельно он расхвалил работу переводчика ("у Вас, Сергей Андреевич, американцы получились почти как наши, русские, и это хорошо!") и обрисовал обедающим лучезарное будущее Городецкого и красноярской "роман-газеты". Однако вскоре тему разговора сменила хозяйка, подступившая с вопросами к Елене Михайловне ("правда ли, что Вы раздобыли где-то модные фасоны женского белья и сами их шьете?"... "нельзя ли нам тоже их заказать?"). Ответ был дан положительный, и обрадованные фемины клана Кудрявцевых (числом четыре) стали выпытывать подробности этих фасонов... Егор Федорович пришел в смущение, стал было возражать (в том смысле, что за столом надо соблюдать приличия и отложить обсуждение фасонов до кулуаров), но с ним домочадцы привыкли, видимо, не особо считаться.

Тем более, что вскоре в эти обсуждения был вовлечен и Сергей, представленный основным инициатором модных новаций. "Причем тут я? - пытался протестовать он. - Я лишь нашел журнал..." - но женщины предпочли иметь дело с живым носителем нового. " Вы нарисуете нам после обеда какую-нибудь футуристическую вещь? Платье, например, или шляпки?"... "А модные прически там тоже есть?"... "А сумочки..."... "А обувь..."... В общем, после обеда гости были взяты плотно в оборот: Сергей рисовал "умеренно футуристические модели", Елена Михайловна объясняла преимущества и прелестные сюрпризы бюстгальтеров, а Катя, улучив момент, увела в детскую двух младших девочек и там, вероятно, продемонстрировала свои обворожительные трикотажные трусики...

Через какое-то время Егор Федорович (тоже все-таки увлекшийся новинками) узнал, что Городецкие должны быть сегодня на званом вечере у Кузнецовых и что Сергей представит обществу новую салонную игру.

- Так вот в чем дело! - вновь воскликнул он. - Мы с Сонечкой тоже приглашены, что бывает достаточно редко - только если им надо, чтобы события вечера получили освещение в моей газете. Но Вы-то, Сергей Андреевич, каковы: кругом сеете новинки...

- Сам себе удивляюсь, Егор Федорович, - без лишней скромности заулыбался новатор. - Видимо, это тот самый переход количества в качество, о котором писал Гегель: я много читал в отрочестве и многим интересовался в Петербурге...

- Ну, хорошо. Не буду выпытывать у Вас заранее, что это за игра. Но после, если я не все пойму на вечере, обещайте растолковать: мне ведь о ней придется писать очерк... Да, вот еще: я обещал заплатить Вам аванс за повесть и приготовил некоторую сумму... Боюсь только, она недостаточно солидна...

- Егор Федорович... У нас с Вами, вроде бы, не разовое сотрудничество намечено. Сколько дадите сейчас, все будет хорошо. Вот пойдут доходы от публикации - и дополните.

- Да, да. Вы не представляете себе, скольких расходов требует издание газеты. Иногда концы с концами совершенно не сходятся. Но Ваша идея с "роман-газетой", думаю, окупится сторицей. Скорей бы наступило следующее воскресенье, когда я опубликую ее первый номер, с началом Вашей повести...

- Кстати, Егор Федорович, а не стоит ли во всех номерах этой недели дать анонс предстоящего выпуска "роман-газеты"? Чтобы она сразу была раскуплена?

- Точно! А я ведь об этом не подумал. Обязательно поместим. А может, краткие выдержки стоит опубликовать?

- Стоит, еще как стоит. Читатель должен быть в предвкушении...

К Кузнецовым семья Городецких явилась после шести вечера, с намеренным опозданием на двадцать минут, на котором настоял Сергей (с подачи Карцева). Дом Кузнецовых поразил их сразу с прихожей. Что это была за прихожая! Обширный высокий зал с рядом окон "в рост" по фасаду, паркетным полом, уставленным кадками с разнообразными пальмами и разрозненными стульями, множеством зеркал (тоже в рост) на стенах и обширном гардеробе и, в довершении ансамбля, черным лакированным роялем!

На входе их встретила миловидная прислуга в аккуратном, не без изящества, фартучке, помогла с раздеванием, развешала пальто и рассортировала по ячейкам обувь. После того как гости оглядели себя в зеркалах и поправили прически она же (разузнав у Елены Михайловны фамилию и статус их группы) провела их к дверям во внутренние покои дома, открыла их настежь и звучно объявила: - Семья Городецких!

После чего гости не без робости вошли гуськом в столь же обширную гостиную, где в креслах и на диванах сидело с десяток дам и несколько мужчин (среди них Кудрявцев). Тотчас с дивана поднялась хозяйка дома, то бишь Евдокия Петровна, одетая в шелковый халат, завязанный на спине и затканный яркими бабочками, на основании чего этот фасон получил в среде красноярских дам название "кимоно".

- Елена Миха-айловна! Дорогая! - раскрыла радушные объятья хозяйка. - Вас просто не узнать! Какой шик, светский стиль... Мне сразу стало неудобно за свой домашний вид...

- Простите меня, Евдокия Петровна... Я знала, что на Ваших вечерах не принято сверкать нарядами, но на данное время это мое единственное приличное платье. Впрочем, я постараюсь в ближайшее время расширить свой гардероб и появляться в одеждах, подобающих каждому случаю...

- Не сомневаюсь. Вы такая мастерица... Кстати, - понизив голос, шепнула хозяйка, - Вы обратили внимание, что у меня под кимоно бюстгальтер?

- Конечно. Как и у меня под платьем. Правда, удобно?

- Исключительно удобно. Но простите...

И хозяйка оборотилась к Сергею.

- Сергей Андрееви-ич! Вы совершенный денди, светский хлыщ! Такое впечатление, что всю жизнь носили только смокинг! И бальные туфли!

- Это моя спецодежда на сегодняшний вечер, - чуть покраснев, парировал Городецкий. - Если, конечно, Вы не передумали играть в ту детскую игру...

- Нет, нет, обязательно сыграем. Я оповестила уже большинство своих приятельниц. Но они, как всегда, тянутся... А эта барышня - Ваша дочь, Елена Михайловна?

- Да, это моя Катенька...

- Ну, ее впору уже Катериной Андреевной величать, почти взрослая девица. Вон как бюст-то обозначился... Ох, Катенька, прости, не смущайся...

- Господин и госпожа Гадаловы! - вдруг объявила от дверей служанка.

- Верочка! - вновь раскрыла объятья Евдокия Петровна. - Петр Иванович! Рада, что вы откликнулись на мое приглашение. Вы всех здесь знаете, кроме, пожалуй, семьи Городецких, у которых сегодня что-то вроде бенефиса в нашем кругу... Итак, Елена Михайловна и ее дети: Сергей Андреевич и Екатерина Андреевна. Прошу любить и жаловать.

- Я примечал Елену Михайловну в нашем магазине, - молвил Петр Иванович, прекрасно одетый, почти светский человек, но безусловный торговец. - Счастлив познакомиться лично.

- И я рада, - жевнула губами дама в строгом глухом платье из вишневого бархата, отчего казалось, что ей уже за сорок.

Господин и госпожа Серебрянниковы! - оборвала знакомство вещунья.

Сергей обернулся на вход и позвоночник его на мгновенье оцепенел - так хороша была моложавая, статная, улыбчивая дама при высоком господине в до горла застегнутом сюртуке. Евдокия Петровна вновь защебетала, стала, видимо, и тех знакомить с Городецкими, а он смотрел и смотрел, не в силах отвести глаз от искрящихся радушием очей замужней женщины.

"Что, дружок, обалдел? - поддел Городецкого Карцев. - Вот они какие бывают, красавицы-то... Знаешь что чужая, что тянуться к ней нельзя, но сердцу не прикажешь... Хорошо, что я у тебя есть и приказать вполне могу; все, брысь, отвернулся и смотришь на любых других дам. Среди них ведь тоже есть хорошенькие - например, во-он та, в кресле под пальмой..."

Тем временем гости все прибывали и почти заполнили всю немалую гостиную. По знаку хозяйки вошли слуги с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским и рюмки с коньком и водкой, а также горой лежали бутерброды: с икрой, красной рыбой, сервелатом, сыром и огурцами... У Карцева вдруг прорезался жуткий аппетит, но застенчивый Сергей взял лишь один бутерброд.

"Нас же двое, не забыл? - почти взвыл подселенец. - Возьми два и коньяк для меня!"

"Ага, пить будешь ты, а пьянеть я?"

"Да что тебе станет, с одной рюмки?"

"Может стать, я уже пробовал... К тому же скоро наш выход, наверное"

И в самом деле, после того как общее оживление, связанное с выпивкой и перекусом, пошло на спад, Евдокия Петровна вышла на середину гостиной, к средних размеров столу и объявила:

- А сейчас состоится основное действие нашего вечера: новая салонная игра, которую нам привез из Петербурга Сережа Городецкий. Как, Сереженька, Вы готовы начать?

- Готов. Игра заключается в правильном ответе на мои вопросы из трех предложенных мной же вариантов. Просьба зрителей без моего призыва не подсказывать. Правила я, наверное, буду объяснять по ходу игры, а начать ее предлагаю вам, Евдокия Петровна и Елизавета Петровна - вы-то с игрой уже знакомы...