Знак даосов (СИ) - Шубникова Лариса

- Ты сам болен. Ну что, что я могу?! У него глубочайший кризис. Я что должен сделать, по-твоему? Мозг ему вынуть и прополоскать? – Илья Ильич снял очки и протер их белоснежным носовым платком.

- Валуй, все, что нужно у тебя будет. Лекарства, деньги. Беру на себя. Только без огласки! История болезни пустая должна быть. Ты понял меня? – Генерал надавил голосом, сверкнул сталью глаз, и Илье Ильичу осталось только развести руками и согласиться.

- Как скажешь, Аркаша. Но я ничего тебе не обещаю. Ты пойми, чугунный лоб, он медперсонал не подпускает. У него рана на боку загноилась. Еще немного и сепсис. Необратимо. Мне надевать бронежилет прикажешь и идти самому делать перевязку?

- Я могу пойти с тобой, если у тебя такие неженки в штате. А может ему укол всандохать, а?

- Прекрасно! У него эмоциональный срыв. Я понятия не имею, как повлияет успокоительное. Впрочем, есть один вариант…

- Какой?! Что нужно? – Аркадий Борисович придвинулся к приятелю – они стояли в коридоре центра.

- От тебя ничего. Это мне придется послать к нему Нору. А это, между прочим, лучшая медсестра моего госпиталя! Если он ее обидит, я лично тебе ухо откушу.

- Что за Нора?

- Нора Штейнер. Работает с тяжелыми. Девочка уж очень хорошая. Учится в меде, но взяла академ по личным причинам. Немного странная история, но не о том сейчас.

- Веди Нору. Веди немедленно. У меня лучший агент пропадает. Илька, вот хренли ты опять телишься? – Генерал злился, грозно супил брови.

- Вот давай без этих твоих солдафонских намеков. – Илья Ильич сморщился. – Стой здесь. Пойдешь в палату вместе с нами. Я объясню Норе, в чем дело. И прошу, Аркаша, без твоего командного тона. Ты не у себя в бюро.

- Ладно, молчу. Но веди сейчас!

- Вот за что мне это? И все потому, что когда-то меня угораздило сидеть с тобой за одной партой. – Илья Ильич ушел, причитая, а Жаров остался возле палаты.

Минут через десять в коридоре показались Валуев и миниатюрная девушка с белом халатике и тугой шапочке.

- Нора, я не настаиваю, девочка. Ты моешь отказаться, поскольку больной не в себе. Это опасно. Я пойду с тобой, но твоя задача понять, как с ним работать. Помнишь, что было с Елисеевым, когда он только поступил к нам? Вот тут такой же сценарий, но только Елисеев ушел в себя тихо, а тут буйное состояние.

- Я поняла, Илья Ильич. Сделаю все, что смогу.

Они подошли к Жарову и тот с интересом начал разглядывать хрупкую красавицу.

- Нора, это Аркадий Борисович, друг мой давний. В палате его подопечный. Но ты должна понимать – все, что увидишь, услышишь – тайна.

- Добрый день. – Нора поздоровалась с Жаровым. – Я постараюсь.

- Приветствую. Сделайте одолжение, Нора. Очень ценный офицер. Вы не волнуйтесь, мы будем рядом. Одну не оставим.

- Я не волнуюсь. Все в порядке.

В руках Нора держала бикс с перевязочными и контейнер инструментом. Она первой шагнула к двери, дождалась, пока ее откроет Илья Ильич и смело шагнула к тому, о ком уже шептался весь младший персонал клиники.

Очень крупный, высокий мужчина, коротко стриженный, стоял спиной к входу. Грязная больничная пижама с засохшими пятнами крови, сжатые кулаки. Босой.

- Я сказал, я же сказал, идите все к чёрту!!! – Мужчина схватил лампу, что стояла на столе одиночной ВИП палаты, повернулся к вошедшим и бросил ее.

Никто и ничего не успел сделать! Лампа, брошенная мощной рукой, просвистела снарядом и ударилась о стену прямо над головой маленькой Норы. Осколки зазвенели, посыпались. Нора зажмурилась, но не закричала, просто открыла глаза и посмотрела на мужчину.

Тот с трудом сфокусировал взгляд на девушке, моргнул несколько раз, будто узнавая, опустил плечи, разжал кулаки и выдохнул:

- Нора…

Глава 9

Игорь смотрел в окно на дождь и опадающую листву, но видел совсем иное. Другой мир, другое место, другое время.

Пыль, жара, обломки зданий и среди всего этого его отряд – шесть человек. Рука Митьки Шаповалова, оторванная мощным взрывом, присыпанная пылью, беспалая. Развороченный живот Лёхи Зенина. Остекленевшие глаза Юрика Белебекова. Остальных прикрыло куском стены. И он, Игорь Мелехов, единственный выживший, тяжелораненый. Один, в чужой стране, среди взрывов, стрельбы, с важными сведениями и без возможности связаться со своими. Ровно две недели он выбирался из города, который на его же глазах превращался в руины. Раз сто готов был принять смерть, но она будто обходила его стороной: заставляла мучиться от жажды, жары и голода.

Один раз ему повезло – нашел флягу с водой. Игорь дошел, точнее, дополз. И снова удача была на его стороне. Игоря подобрал военный транспорт, чудом оказавшийся в точке, куда он выполз.

Хуже всего было то, что Игорь винил себя в смерти своих ребят. Сам остался жив только благодаря Норе, как всегда…. Козявка еще в Москве подарила ему на прощание свою смешную заколку, а Игорёк, тогда еще подросток, для чего-то решил сделать из нее брелок. Залил эпоксидкой*, отшлифовал и с тех пор не расставался с поделкой.

От автора: Эпоксидка – эпоксидная смола.

Она прошла вместе с ним по самым горячим точкам мира, и ни разу не подвела. Мелехов суеверным не был, но знал – Норкина чудная заколка его бережет.

И тут сработала. Отряд его проходил мимо жилого дома в тот момент, когда начался легкий артобстрел. Мелехов, как обычно, глянул на ремень, где болтался розовоухий заяц, но его не увидел! Пригнулся, заозирался и приметил брелок среди кучи мусора. Солнце – злое, жаркое – блеснуло на отшлифованном боку самоделки, и Игорь тот блеск засёк.

- Бель, прикрой.

Игорь пробежался, пригибаясь, до места, где валялся потеряшка, ухватил его, повернулся к ребятам, а тут взрыв. Мелехов получил кусок железяки в бок. Боль скрутила, повалила за землю. В ушах зашумело.

Операция опасная – об этом знали и понимали заранее, потому и направлены были лучшие из лучших – отчаянные, хорошо обученные ребята. И всех Игорь оставил там, под палящим солнцем и обломками стены.

В транспорте, когда солдаты попытались снять с него одежду, чтобы осмотреть, он сопротивлялся. Вмазал одному по морде, облаял матом и те прекратили. Всю дорогу Игорь прижимал к груди то, что вынесли он и его погибшие уже ребята из того пекла.

Потом все как в тумане: полевой госпиталь, перелет, генерал Жаров. Снова госпиталь. Снова Жаров. А Игорь не хотел выныривать из мглы, орал, чтобы дали ему уйти спокойно, отвязались, оставили.

Мелехов услышал, что открывается дверь, сжал кулаки и вызверился мгновенно!

- Я сказал, я же сказал, идите все к чёрту!!!

Слов ему показалось мало, а потому он схватил лампу со стола и швырнул ее не глядя. Развернулся и увидел Нору. Синие глаза, которые он узнал бы и через сто лет. Через тысячу. Злость смыло сразу, кулаки разжались сами собой.

- Нора…

Она - невысокая, в белой шапочке и сестринском халате - смотрела так, как тогда, в детстве.

Осколки от лампы усыпали пол, а Нора, словно не замечая, выронила из рук какие-то металлические коробки и пошла к нему навстречу. Под ее ногами хрустело стекло.

- Игорь…

Чем ближе она подходила, тем страшнее делалось Мелехову. Он замер, застыл, превратился в камень. Нора горестно изогнула брови, потянулась к Игорю и обняла. Прижалась головой к груди.

Руки его дрогнули, поднялись, обняли хрупкую Нору, а потом сжались крепко.

- Козявка, где же ты была?

- Я вас ждала.

Игорь понимал, что в палате был кто-то еще, но ему было все равно. Нора здесь, рядом. Всё. Теперь всё, можно уйти туда, за грань.

Он обнял девушку еще сильнее, приподнял, уткнулся носом в ее шею. Не удержался на ногах, но Норы из рук не выпустил. Они оба рухнули на пол, да так и остались сидеть.

Она гладила его по голове и молчала, а Мелехов просто дышал. Слов не было.

Никто из них не заметил, как вышли доктор и генерал. Вероятно, поняли – лишние.

- Игорь, я так ждала вас. – Голос Норы, тихий, трепетный вывел Игоря из ступора.