Жена Убийцы Короля - Марина Парфёнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не стоит думать об этом, когда мы уже в пути, господин. Я прекрасно себя чувствую, и лёгкая задумчивость никак не связана с недомоганиями, — говоря это, Алисия внезапно осознала, что речь могла прийти к ней вместе с поселением в это тело. Если существует мышечная память, то должно быть что-то ещё, верно? Она отлично владеет импровизацией, иначе сложно выжить в приюте, но не до такой степени. Нередко её язык начинал что-то нести даже раньше, чем сама Алисия решит, хочет ли высказаться.
— Тогда, миледи, не сочтите за грубость мой интерес, но что же занимает ваши мысли? — прямо сейчас? Только варианты, как же остановить этот высокопарный разговор. Необходимость держаться строгих формулировок и витиеватых фраз была непривычной и очень быстро утомляла, а Самуил всё ещё во многом пугал её. Та невидимая опасность, хищность, читаемая на его лице, напряжение в плечах, вены на руках, спрятанные одеждой, но уже раскрытые ей, тревожащие тем, как легко спрятать эту мощь. Слова срывались у неё необдуманно слишком уж часто, и именно рядом с мужем, которому Алисия могла доверять сейчас меньше, чем той злосчастной ступеньке. Так что всё, чего она хочет — поскорее заставить его замолчать, а с тем замолчать и самой.
Вырвалось же совсем другое.
— Скажу лишь потому, что вы сами меня спросили, и не думайте потом, что я жаловалась вам весь путь, а сами вы и слова не сказали, — уже на этом стоило остановиться, не продолжать, когда она и сама понимала, что ничего хорошего не скажет. Но едва ли теперь можно было так оборвать мысль. — В моей комнате почти нет мебели, служанка не имеет ни одного костюма на выход в люди, стол богат на выбор только потому, что Саманта обратилась к поварам и сообщила, что я была больна и мне нужны витамины. Скажите, герцог, вы бедны?
— Совсем нет, миледи.
— Сколько же у вас есть?
— Мы следующие после королевской семьи.
— И с этим всем в доме пустота! Ответьте, моя комната такая из-за нашей свадьбы? Если я вам жена поневоле, то заслуживаю только минимума? Но пусть я, вы не хотели видеть меня в своём доме и можно понять такую неприязнь. Но чем же тогда вас обидела моя служанка? Или вы не хотели видеть в своём доме женщин вообще? — смотря на его абсолютно ничего не понимающее лицо, она не стала продолжать эту мысль, вместо этого возвращаясь к главному. — Сегодня я хотела бы приобрести всё, что посчитаю необходимым, и надеюсь, что дорогой муж не станет в этом препятствовать.
— Что вы, миледи. Я сказал вам, что желаю показать себя с лучшей стороны, и я не возьму своего слова назад. Прошу вас не стесняться брать всё, что посчитаете необходимым, а также всё, что придётся вам по вкусу.
Смотря на Самуила, прикрывшего глаза, слегка склонённого вперёд, словно в извиняющемся поклоне, Алисия отдала бы многое, лишь бы понять, что в голове у этого человека. Раскаивается? Верится с трудом. Что-то задумал? Вероятно, так и есть, но вот что? Как ей готовиться, когда этот человек в совершенстве владеет собой и пока что ни разу не выдал ей своих истинных чувств? Если не считать насмешку и ехидство, конечно, но даже это она скорее воображала, чем чётко видела на его лице.
На том разговор закончился. Повернувшись к окну, Алисия наткнулась на толстую кирпичную стену ворот в город. Они проделали большой путь за время разговора, о чём она почти жалела. Хотелось рассмотреть дорогу, по которой они двигались, узнать, что окружает поместье, в котором она теперь живёт. Хотя бы на самый отчаянный случай, если ей понадобится бежать после смерти короля и защищать свою голову. Она точно не мечтала стать главным участником на казни.
Но исследованием можно заняться и на обратном пути. Сейчас же Алисия примкнула к окну, рассматривая очаровательные одно- и двухэтажные домики, словно созданные в сказке. Ровные жёлтые здания, виноградная лоза опутывала их стены, цветы наполняли улочки, магазинчики были чистыми, с приветливыми продавцами и вежливыми покупателями.
Они не проехали далеко, карета остановилась на главной площади. Самуил вышел первый, Алисия, придерживая платье и приняв его помощь, второй. Саманта уже слезла, помахав на прощание кучеру и становясь чуть позади Алисии.
— У меня есть некоторые дела, так что присоединюсь к вам позднее. Здесь должно быть достаточно на покупки, но даже если нет, я наверняка уже вернусь к вам и просто дам ещё, — Самуил достал шёлковый кошель и подал его Алисии. Не заглядывая внутрь, она убрала его в сумочку, а ту вручила Саманте.
— Благодарю за вашу щедрость, господин. Мы будем на рынке и постараемся не покидать его, пока не встретим вас, — она слегка поклонилась, как её учили утром, и выпрямилась. Видя, что муж не торопится, Алисия дёрнула бровью, но более ничем не показала своего недоумения. — Вы хотели сказать что-то ещё, дорогой муж?
— Совсем нет. Просто мне очень нравится на вас смотреть, — Самуил улыбнулся. Как бы это сейчас ни звучало, но Алисия не видела, чтоб эта улыбка затронула его глаза.
— Тогда посмотрите дома, когда мы вернёмся. Я уверена, ваши дела не терпят отлагательств.
Задумчиво и спорно фыркнув, словно услышав какую-то глупость, Самуил поцеловал ей руку и ушёл. Будто избавившись от невидимого груза чужого присутствия, с уходом мужа Алисия тут же выпрямилась, засияла и стала оглядываться, жадно впитывая в себя пейзажи нового места. Если в поместье ещё можно сделать вид, словно она никуда не переносилась и всё так же, как и было, просто без телефона и иных благ, то в городе совсем другая история. Тут и там сновали мужчины в рабочей одежде, вели лошадей или мулов, тащивших телеги, на лавочках сидели дамы в длинных, минимум двуслойных платьях, с рюшками, бантиками и кружевами, в широкополых шляпках, украшенных цветами. Во всём этом круговороте жизни только Алисия выделялась своей чёрной наружностью и необычными, словно не имеющими радужки, глазами. И слугой позади себя.
Дело не в том, что в этом мире мало кто имеет слуг. Просто здешнее общество совершенно иначе решило выставлять их существование, так что на выход у служанки знатной дамы всегда имеется отдельное платье
