Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев

Повезло — мне ответила сама Нина. Если бы трубку телефона снял ее муж, я не стала бы разговаривать. Уже слишком поздно.

— Добрый вечер, Нина, — продемонстрировала я правила хорошего тона. — Вот решила поболтать с тобой еще раз, прежде чем заключать завтра договор с твоими соседями.

— Очень хорошо, — отозвалась она немного упавшим голосом. Кажется, Нина догадалась, чем был вызван мой неожиданный поздний звонок. — Я недавно еще раз говорила с Медеей.

— А я встретила во дворе Эльвину с их собакой. Мы мило побеседовали.

— У них, кажется, не складываются отношения, — сообщила Нина, — Медея недовольна ее работой. Она думала, что Эльвина сумеет заменить Таню, которая теперь работает у них на даче, но они не сошлись характерами.

— Может, Медея хотела сделать Эльвину нянькой при их взрослом оболтусе? — не выдержала я. — И специально наняла молодую красивую женщину, чтобы занять мальчика?

— О чем ты говоришь? — испуганно пробормотала Нина. — Это Эльвина рассказала тебе такие гадости? Ничего подобного! Медея очень пунктуальная и требовательная, а Эльвина бывает не совсем обязательной. Вот и вся суть их конфликта.

— Насчет Эльвины, может быть, ты права. — Я не хотела подставлять молодую домработницу, открывшую мне правду. Ведь Нина непременно расскажет Медее о нашем разговоре. — Может, у них действительно несовпадение характеров, хотя мне показалось, что Эльвина добросовестная девушка. И аккуратная…

— Она провинциалка, — заявила Нина. — Приехала из Молдавии. И конечно, с трудом вписывается в столичную жизнь.

Мне хотелось возразить. Рассказать об ее отце юристе, о высшем образовании самой девушки и ее лексиконе. Но зачем портить жизнь Эльвине и пугать Нину? В конце концов, я позвонила не для этого.

— Возможно, все так, — согласилась я. — Зато Медея у нас типичный образец столичной богемы.

Эти слова Нина обязательно передаст своей соседке. Как писал Юлиан Семенов? Запоминается последняя фраза. Но мне пришлось продолжить, чтобы отвести все подозрения от домработницы.

— Я говорила с Сашей, и он мне сообщил, что Костя в последнее время немного изменился. А ты мне ничего об этом не сказала.

— О чем ты? — Уже по тому, как Нина спросила, я догадалась, что она все поняла.

— О «болезни» Кости. Ты ведь знала, чем он увлекся?

— Только не говори на эту тему с Медеей. Несчастная мать и так вся извелась.

— Раньше нужно было думать, когда он только начал принимать эту гадость.

— Кто мог подумать, что все сложится именно так? Родители Кости часто уезжали, оставляли его с домработницами. И вот получили такой результат. У Левчевых чудесная дочь — и такая трагедия с сыном…

— Нужно было с мальчиком вовремя заниматься, — жестко выговорила я моей кузине. — А мне, разумеется, сообщить в первых строках, чем увлекся этот мальчик из хорошей семьи.

— Это такая трагедия! — запричитала Нина.

— И еще, — быстро перебила я мою двоюродную сестру, — тебе следовало честно мне сказать, что твой Роман хорошо знает Костю и довольно тесно с ним общался. Почему ты сказала, что они лишь «шапочно знакомы»? Я твои слова точно запомнила. Ведь на самом деле они дружили?

— Это неправда! — почти выкрикнула Нина. — У моего Ромы не было ничего общего с этой компанией. Неправда.

— Ты так нервничаешь, что мне сразу слышно — говоришь неправду. Так они дружили?

— Они только знакомые. Как соседи. У них не было ничего общего. И не нужно впутывать моего Рому в эту историю. Я поэтому и попросила тебя быть их адвокатом, чтобы ты могла оградить нашу семью от ненужных вопросов.

— И поэтому скрыла от меня правду?

— Какую правду? — Я чувствовала, как Нина буквально задыхалась от волнения. — Я тебе сказала, что они знакомы. Иногда Костя к нам заходил. И Роман иногда бывал у него. Ничего в этом особенного нет. В их возрасте все ребята обычно дружат. Тем более мы соседи. Но они учатся в разных школах, и мой Рома не имеет никакого отношения к этой неприятной истории.

— И все-таки ты могла бы мне честно сказать, что они знакомы.

— Я и сказала. Но не близко знакомы. При чем тут мой мальчик?

— Нина, — я поняла, что ее трудно переубедить, — ты ведь сама понимаешь, какая у твоей соседки трагедия. Исчез сын. И не просто исчез. Как я случайно узнала, в последние месяцы он крепко подсел на наркотики. Это очень страшно. Но любая информация может помочь его найти. Давай мы с тобой сразу договоримся. Если завтра профессор Левчев приедет к нам в офис, я ему откажу. И соглашусь только в том случае, если ты позволишь мне поговорить с твоим Романом, а он честно ответит на все мои вопросы. Если ты мне пообещаешь, что не будешь мешать нашему разговору, я попрошу завтра Марка Борисовича заключить этот договор с Левчевым. В ином случае — откажусь.

— Зачем ты так говоришь? — В голосе Нины звучала обида. Я знаю мою сестру. Если на нее немного надавить, она легко пойдет навстречу. — Конечно, ты можешь поговорить с Романом и расспросить его о чем хочешь. Но не нужно впутывать сюда милицию. Рома собирается поступать на юридический. Если там окажется какая-то неприятная история, ему просто испортят биографию. Ты меня понимаешь? Сама его спрашивай о чем хочешь, но никому о вашем разговоре не рассказывай.

— Ладно, — в конце концов, каждая мать думает только о своем ребенке. И по большому счету она права. — Только ничего больше от меня не скрывай. Договорились?

— Спасибо тебе, — вдруг заплакала Нина, — ты просто наша палочка-выручалочка.

Напрасно она заплакала. Теперь я окончательно убедилась, что Нина скрыла от меня какую-то важную информацию. Может, самую важную. Решив завтра же поговорить с Романом, я попрощалась с Ниной и положила трубку. Завтра профессор Левчев приедет к нам. Откуда мне было знать, что начиная со следующего дня события начнут развиваться совсем не так, как я предполагала? И что будущая трагедия созрела уже сегодня? Нет, не так. Она созрела еще вчера, а сегодняшний день — это только прелюдия к трагедии.

ГЛАВА 5

Профессор Левчев появился в нашем офисе ровно в одиннадцать часов утра. До этого я уже успела обработать Марка Борисовича, рассказав ему о выдающихся заслугах знаменитого искусствоведа. К моему удивлению, все прошло достаточно гладко. Розенталь имеет кучу знакомых. И среди них немало людей из мира искусства, в котором, как известно, преуспевают представители еврейской национальности. Впрочем, скажите мне, в каких областях они не преуспевают? Если врачи — то самые лучшие. Если адвокаты — то самые пробивные. Если музыканты — то самые талантливые. Если поэты… Между прочим, Пастернак, Мандельштам и Бродский — мои самые любимые поэты. Честное слово, когда я над этим задумываюсь, мне кажется, что евреи владеют очень важным секретом — они знают, как делать из детей гениев или хотя бы талантливых людей. Не понимаю, почему другие народы у них не научатся? Вместо этого евреев уже столько тысяч лет убивают, презирают, обижают. По-моему, это от чувства собственной неполноценности. Ведь все видят, что евреи действительно умеют выживать и умеют воспитывать своих детей. Не скажу, что это богоизбранность, но все-таки что-то божественное в этом есть.

Наш Марк Борисович — выдающийся адвокат. А остальные? Могу на выбор назвать еще несколько десятков человек, которых знает вся Москва, например, среди финансистов или олигархов. Но сколько в нашей стране представителей этой нации в процентном отношении? Вот в этом и дело. А они очень правильно растят своих детей. Только как именно — никому не говорят. Но внуки Марка Борисовича никогда не станут наркоманами или алкоголиками. Может, потому, что его дочь, их мама, занимается своими мальчиками с утра до ночи и с ночи до утра? Ее мальчики учатся в музыкальной школе, владеют английским и французским, успели посетить все самые интересные музеи Европы. А ведь одному из них только десять, а другому двенадцать лет. Конечно, среди евреев тоже встречаются и дураки, и уроды. Но почему так много талантливых людей и почти нет неудачников? Может, потому, что все они всегда друг друга поддерживают? Или потому, что знают: в этом мире они должны овладеть своими профессиями лучше других, лучше всех?

Не обращайте внимания на мои дурацкие дилетантские рассуждения. Но вспомните о них, когда ваш ребенок пойдет в школу. Там наверняка окажется хотя бы один еврейский мальчик, который никогда не будет драться, сквернословить, пропускать занятия, бездельничать. Он будет читать, заниматься, серьезно относиться ко всем предметам и в результате станет самым лучшим. Еврей-двоечник — это нонсенс. Хотя попадаются и такие. Может, им религия помогает? Или опыт выживания? Не знаю. Только нам всем нужно бы у них поучиться. Вот такая я «жуткая антисемитка». Я им ужасно завидую и хочу, чтобы мой Саша был таким, как внуки Розенталя.