Медитация в действии - Чогъям Трунгпа

Если человек богат, он может сказать: "Вот теперь у меня есть возможность практиковать великодушие, потому что у меня есть, с чем его практиковать". Но для боддхисаттвы такой вопрос вообще не возникает; здесь нет речи об обладании чем-нибудь. Великодушие — это просто особое умонастроение, когда у нас нет и желания владеть чем-то, а потому мы можем раздавать свое богатство людям. Опять-таки, великодушие относится не только к практике медитации, во время которой мы можем ощущать своеобразное безличное состояние, чувствовать, что мы ничего не удерживаем; но в нем есть также нечто позитивное. В писаниях Будда говорит о практике великодушия, пользуясь образом протягивания руки и удерживания ее. Есть рассказ из времен Будды о нищенствующей женщине, одной из самых бедных в Индии, ибо она была бедной родом и бедной умом. Ей хотелось очень многого; и это заставляло ее чувствовать себя даже более бедной, чем это было на самом деле. Однажды она услышала, что Будда приглашен в дом Анатхапиндики в роще Джета; Анатхапиндика был богатым человеком и щедрым благотворителем. Поэтому она решила следовать за Буддой, зная, что он подаст и ей что-нибудь из оставшейся еды. Она присутствовала на церемонии подношения угощения сангхе и Будде, а затем уселась в стороне, ожидая, пока Будда заметит ее. Он повернулся к ней и спросил: "Что тебе надо?". Конечно, он знал, что ей нужно, но надо было, чтобы она сама увидела и выразила свое желание. Она ответила: "Я хочу есть, я хочу, чтобы ты дал мне то, что останется." "В таком случае, — сказал Будда, — тебе необходимо сперва сказать "нет". Когда я поднесу тебе пищу, ты должна сначала отказаться от нее". Он протянул ей пищу; и тут она обнаружила, что сказать "нет" ей очень трудно. Она поняла, что за всю свою жизнь никогда не сказала "нет". Всякий раз, когда кто-нибудь что-то ей подавал, она говорила: "Да, хочу". И теперь оказалось, что ей очень трудно сказать "нет", поскольку она совсем не привыкла к этому слову. Но после большого затруднения она наконец все же сказала "Нет!" — и тогда Будда подал ей пищу. Благодаря этому она поняла, что ее подлинным внутренним голодом было желание владеть, хватать, обладать, хотеть чего-то. Это пример того, как можно практиковать великодушие. С этой точки зрения можно практиковать великодушие и по отношению к самому себе; ибо дело здесь в том, чтобы освободить себя от обладания, от непрерывного желания.

Тогда, конечно, следующим шагом будет способность отдать то, чем мы владеем. Это не обязательно связано с суровостью к себе; это не значит, что вы не должны иметь совсем ничего, что вам необходимо немедленно раздать все, что вы имеете. Вы можете иметь большое богатство, много средств, можете даже наслаждаться ими; вам может нравиться обладание ими, у вас может оказаться личная заинтересованность в них, как, например, у ребенка или подростка, который любит свои игрушки. Вопрос не в том, чтобы не видеть ценности имущества, — а в том, чтобы одинаково легко отдать его. Если кто-то просит у вас особый предмет, который вам нравится иметь у себя, вам нужно отдать его без колебаний. В действительности, здесь вопрос стоит об отказе от самого понятия обладания. Ибо и в действии скрывается особого рода голод. В Тибете существует история о двух братьях; у одного из них было девяносто девять яков, а у другого — только один. Бедный брат вполне довольствовался своим одним яком; он был совершенно счастлив и считал себя очень богатым. Его единственный як и был тем, что ему действительно нужно; ему было вполне достаточно этого яка, но он и не особенно боялся потерять его. Фактически радость обладания превышала страх утраты, в то время как другой брат всегда очень боялся потерять своих яков. Ему приходилось постоянно следить за ними; а обычно на Тибетском плоскогорье обитает множество волков и гималайских медведей; к тому же, яки часто гибнут во время трудной зимы. В этой части света для ухода за скотом существует гораздо больше помех, чем где бы то ни было. И вот однажды богатый брат подумал: "Пожалуй, стоит попросить у брата подарок." Понимаете, он не только боялся потерять своих яков, но также неустанно стремился собрать их побольше. Тогда он отправился к брату и сказал: "Вот, я знаю, у тебя есть только один як, и это не составляет для тебя никакой разницы: если бы его у тебя не было, это почти ничего не меняло бы. А если ты отдашь своего яка мне, у меня их будет сто, и для меня это значит очень многое. Я хочу сказать, что сотня яков — действительно кое-что; если бы у меня было столько яков, я был бы по-настоящему богат и известен". Таким образом, он попросил брата подарить ему яка, И другой брат без всяких колебаний отдал ему своего яка — просто отдал. В Тибете эта история стала пословицей; она иллюстрирует тот факт, что имеющий много хочет еще большего, а имеющий мало готов отдать то, что имеет; так что здесь налицо чувство обладания, психологический голод; и это относится не только к деньгам и богатству, но к глубоко скрытому чувству, к желанию обладать, держаться за вещи, к желанию, чтобы вещи определенно принадлежали вам. Предположим, например, что вы смотрите на витрину. Один человек может быть все время несчастным, и когда он видит нравящиеся ему вещи, это всегда вызывает у него душевную боль, потому что он думает: "Если бы только у меня были деньги, я мог бы купить это!" А другой человек может просто наслаждаться зрелищем товаров. Таким образом, это желание владеть, обладать чем-то и неподготовленность к тому, чтобы отдавать, по существу не является слабостью по отношению к какой-либо отдельной вещи. Гораздо чаще оно являет собой желание просто чем-то занять себя, а если вы утратили или утрачиваете интерес к этой отдельной вещи, вы всегда готовы поставить что-то на ее место. Дело, в частности, не в том, можете ли вы обойтись без автомобиля, центрального отопления или чего-то другого. За этим всегда скрывается нечто — нечто фундаментальное, своеобразное желание обладать, чем-то владеть; это желание всегда меняется и развивается, заменяя один предмет другим. Так что здесь налицо подлинная слабость; вернее, это не совсем слабость, а род привычки, которая имеет тенденцию к формированию в силу невротического типа мышления. Все наше существо кипит в этом потоке набегающих друг на друга мыслей, постоянно текущем через наш ум. Мы никогда не позволяем, чтобы в нашем уме действительно произошло что-то неожиданное. В нем появляется одна какая-то мысль, и, прежде чем мы покончили с ней, приходит вторая, как бы покрывая собой первую; а за этой появляется еще одна. Такое положение становится устойчивой потребностью, непрерывным процессом создания желания обладать. Именно потому необходимо выработать это великодушие истинного самораскрытия.

Следующая стадия будет, пожалуй, более глубокой формой великодушия. Иначе говоря, это готовность делиться своими переживаниями с другими людьми. Однако, это довольно рискованная вещь, ибо здесь существует также и опасность того, что вы попытаетесь учить кого-то другого тому, что вы узнали. Возникает довольно тонкий вопрос; вы можете раскрыть нечто отчасти потому, что вам хочется об этом поговорить. Предмет может оказаться несколько возбуждающим; пожалуй, вы знаете о нем больше, нежели другой человек, и вам хочется это показать. Такой образ действий немного рискован; тем не менее, облечь в слова все, чего вы достигли, и передать другому — единственный способ саморазвития. Это в особенности относится к учителям; а для продвинутых учителей — да фактически и для всех учителей — необходимо не просто усваивать знания и сохранять их, но также использовать и воплощать в действие, передавая другим, однако, без мысли о какой-либо награде. Это явление известно под названием дана-дхарма, т. е. непрестанного процесса отдачи. Конечно, следует быть очень осторожным, чтобы не дать человеку подарка, который ему не нужен, в котором он не нуждается. К примеру, предположим, что человек не очень расположен слушать о ваших переживаниях, связанных с медитацией и тому подобными предметами; тогда вам не следует продолжать об этом разговор, ибо в таком случае не будет никакой дана. Пожалуй, для подобного человека найдется что-нибудь более подходящее, нежели дхарма. Имея дело с такой личностью, нужно смотреть при помощи праджня-парамита: с пониманием, ясностью и мудростью. Но, в целом, если мы хотим что-либо получить, мы должны отдавать. Здесь имеет место непрерывный процесс преобразования. В Тибете существует традиция: если вы хотите получить какое-либо учение или наставление, вы обычно подносите гуру подарок. Кстати, это не значит, что я хочу собирать пожертвования от вас, от моих слушателей. Но за такой традицией скрывается особая концепция: если вам что-то нужно — "я хочу получить учение, я хочу что-то узнать" — тогда и вы должны также что-то отдать. Это касается и другого вопроса: вы оказываетесь не совсем бедным человеком, зависящим от другого, вы не испытываете унижения, когда просите о помощи, ибо у вас есть нечто дорогое, что вы можете отдать. В тибетской традиции буддизма было установлено правило: когда тибетцы шли в Индию, чтобы переводить тексты и получать учение от индийских мастеров, они перед этим в течение двух лет собирали золото по всему Тибету. Они всегда что-то давали прежде, чем получить наставление. И все дело здесь в том, что мы должны понять ценность учения, хотя оценить его по-настоящему нам невозможно, если мы будем пользоваться понятиями материального богатства. Однако, необходимо быть готовым отдать нечто, и, разумеется, одна из самых важных вещей — это отдать "я", драгоценнейшее и значительнейшее из наших обладаний; и вы должны отдать это "я". В тибетской традиции существуют и другие виды практики, такие, как простирание, при котором прежде, чем мы сможем практиковать какую-то следующую ступень медитации, нам необходимо выполнить сто тысяч простираний; эта практика связана с буддийской йогой. Сама идея простирания заключается в том, что вы отдаете нечто, отдаетесь, открываетесь — это своеобразный процесс опустошения, процесс приготовления сосуда, вместилища, приготовления к тому, чтобы получить. Вам нужно открыть и опустошить уже чистую чашу. Именно это вы должны преподнести — и тогда вы сможете получить все нетронутым, все самое ценное, наивысшего качества.