Отто-носорог - Оле Киркегор

— И-и, — смущённо повизгивала она. — А я даже не слыхала, что вы перебрались вниз.

Она дружелюбно посмотрела на пожарного, который подхватил её.

— Понимаете, — сказала она, — я так плохо слышу. Пожарный кивнул головой.

— Да, — сказал он, потрепав её по щеке. — Но в кофе вы толк знаете, и это отрадно!

— Не-е, — ответила фру Флора. — У меня нет сада. Но зато мой балкон полон цветов. Вы их увидите, когда выпьете свой кофе.

Глава 10

Множество людей, и особенно детей, бежало за пожарными машинами, надеясь увидеть грандиозный пожар, и кое-кто из них был ужасно разочарован и сердит, увидев, что никакого пожара вообще нет.

— Ой! — закричал один из них, топнув ногой. — Ведь ничего и не горит!

— Нет! — воскликнул другой. — Пожар без огня, хуже этого я ничего на свете не видел.

— Да! — воскликнул третий. — Нас водили за нос. Мы будем жаловаться!

И все они, злые и оскорблённые, отправились в город — жаловаться.

Но нашлись и другие, более разумные люди. Почуяв запах кофе, они ринулись толпой в кафе «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ».

Там они увидели жёлтого носорога и много-много радостных пожарных.

— И-и! — закричали они, хлопая в ладоши. — Это — гораздо лучше, чем какой-то там пожар!

И папа мальчика Вигго — господин Лёве, — который, изливая жёлчь, в припадке бешенства, вырвал большую часть своих реденьких волос, внезапно стал очень счастливым человеком. Потому что все люди, которые вошли в его кафе, не желали довольствоваться только тем, чтобы смотреть на жёлтого носорога. Им тоже захотелось и содовой, и кофе, и водки, и всяких горячих закусок.

Под конец кафе «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ» оказалось так набито гостями, что им пришлось сидеть буквально друг на друге. Выше всех сидели маленькие дети; они пили лимонад и ели сосиски, с которых на волосы их мам капал кетчуп. А ниже всех стоял Отто, повторяя: «ХОНК» и «ГРУММП» — и чувствуя, что ему тепло и радостно.

— Ох, — сказала старая фру Флора и залезла под стол, чтобы её хоть немного оставили в покое. — Столько гостей сразу мне никогда прежде видеть не доводилось. Какой чудесный праздник!

— Оцень чудесный плазник, — подтвердил маленький мальчик и затрубил в её слуховую трубку, так как решил, что это настоящая труба. — Оцень цудесный плазник.

И в самом деле, начался чудеснейший праздник, который кончился только ночью, когда месяц поднялся над крышами города.

Месяц смотрел вниз на город и с особым любопытством смотрел он на большой красный дом близ морской гавани.

Он видел, как множество гостей со своими спящими детьми, приникшими к их плечу, распрощавшись, пошли домой по улицам города.

Он видел, как пожарные, вскочив в свои машины, умчались прочь. Он видел, как господин Лёве, стоя в дверях, махал рукой гостям. А когда он заглянул в окна, то увидел, как фру Флора, стоя посреди кафе с кофейником в руках, смотрит на дыру в потолке.

— Послушайте, — говорила фру Флора. — Где мне теперь жить? Ведь я никак не могу жить в квартире с огромной дырой в полу.

Добрый господин Хольм откашлялся, щеки его при этом слегка покраснели.

— Гм-м, — произнёс он, дёрнув себя за усы. — Вы могли бы переехать ко мне, милейшая фру.

— Что вы говорите? — спросила фру Флора. — Вы, в самом деле, хотите ещё кофе?

Господин Хольм покачал головой. Потом, схватив листок бумаги и карандаш, написал большими буквами:

«ПЕРЕЕЗЖАЙТЕ КО МНЕ, МИЛЕЙШАЯ ФРУ ФЛОРА».

Фру Флора взглянула на записку.

Потом она взглянула на господина Хольма и улыбнулась.

— Хорошая идея, — сказала она. — И знаете что, господин Хольм. Я захвачу с собой кофейник. Нам обоим, наверняка, потребуется глоток кофе.

Щеки господина Хольма покраснели сильнее.

— Наверняка, — сказал он. — Абсолютно наверняка, да.

Чуть позднее месяц увидел, как Отто, самый жёлтый и самый трехрогий носорог в мире, улёгся в стог сена. И увидел, как полицмейстер, который больше не желал быть полицмейстером, привалившись к огромному животному, зевнул и впал в сон.

Месяц увидел, как господин Лёве пересчитывает те огромные деньги, которые он заработал в тот день. Он увидел, как господин Лёве закрывает двери и гасит свет в кафе, а немного погодя он услыхал массовый храп, доносящийся из красного дома.

Но самый глубокий и самый могучий храп издавал Отто.

Самый тонкий и самый пискливый — Вигго, а самый своеобразный и булькающий — господин Хольм.

Потому что господин Хольм храпел через свою носогрейку.

Но вдруг месяц испуганно подскочил на небе, потому что увидел некую мрачную личность, приближавшуюся к дому.

У мрачного типа на спине был огромный мешок, и он двигался крадучись и тайком. Подойдя к красному дому, тип огляделся по сторонам.

Потом он скользнул к двери со стороны кафе «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ» и стал красться по скрипучим ступеням в одних чулках, принюхиваясь в темноте.

— Кофе, — бормотал он, — кто-то пил кофе.

У дверей квартиры, где спали Топпер и его мама и видели сны о носороге, о карандашах и о маленьких девочках на жёлтых велосипедах, незнакомец снова остановился и прислушался. Он долго прислушивался к их храпу, улыбаясь в окладистую бороду.

— Ох-хо, — пробормотал он. — Спят мёртвым сном, но чем крепче, тем лучше.

Открыв дверь, он прокрался в комнату, оставив у двери свой большой мешок.

Он стал на цыпочках ходить по комнате.

Но мрачный тип не очень хорошо видел в темноте и не увидел, что посреди комнаты в полу зияет невероятно огромная дыра.

С ужасающим рёвом рухнул он в дыру, пролетел комнату фру Флоры и через дыру в её полу, наконец, приземлился ПРЯМО НА ЖИВОТЕ СПЯЩЕГО ПОЛИЦМЕЙСТЕРА.

— У-ф-ф-ф! — заорал полицмейстер и проснулся. — Радуйтесь, что я больше не полицмейстер, а не то бы я засадил вас в тюрьму. Законом запрещается прыгать на животы людей.

Он зажёг свет, и то же самое сделали все остальные жильцы красного дома, потому что они не привыкли, чтобы кто-нибудь кричал «У-ф-ф-ф! » посреди ночи.

Даже Отто пробудился и несколько раз пробормотал: «ХОРК, ХОНК».

Мрачный тип поглядел на носорога, поглядел на дыру в потолке над кафе и давай хохотать. Он смеялся так, что слезы катились по его загорелым щекам и исчезали в окладистой рыжей бороде.

— Топпер! — взревел незнакомец. — Что же ты такого натворил, олух ты этакий?

— Извините, — сказал полицмейстер. — Вы знаете этого мальчишку?

— Знаю ли я его! — вскричал человек с рыжей бородой и ударил полицмейстера по плечу. — Этот мальчишка — мой сын!

— Отец! — заорал Топпер и помчался, перепрыгивая через провалившиеся половицы. — Привёз попугая?

— Двух, — пробормотал отец и так сжал Топпера в объятиях, что у того совершенно посинело лицо. — Махнемся?

— На что махнемся? — спросил Топпер.

— На этого носорога, — ответил отец.

— Послушайте-ка, — вмешался полицмейстер, — ведь вы же не собираетесь отнять носорога у ребёнка! А что стану делать я?! Я ведь так ужасно полюбил это животное.

— ХОНК, — произнёс Отто и ущипнул полицмейстера за руку.

— А теперь послушайте, — сказал отец Топпера. — Я знаком с одним вождём на островах Фитти-хули в Бенговом море, который страшно обрадуется такому жёлтому и милому носорогу. «Жёлтый носорог, — сказал мне однажды вождь, когда мы, сидя под Южной Звездой, пили пальмовое вино, — жёлтый носорог — моя величайшая мечта. Если ты, моряк, добудешь мне жёлтого носорога, получишь трех моих самых красивых жён». Так он сказал. И было бы грешно разочаровывать доброго вождя, когда возвращаешься домой и находишь такого вот носорога в своём собственном доме. И подумать только, трех красивых жён за одного носорога! Да это же просто по дешёвке!

— Ты что! — сказал Топпер. — У тебя ведь уже есть жена.

— Есть, — согласился с ним отец и подхватил маму Топпера, которая слетела к нему в объятия прямо с третьего этажа. — У меня уже есть красивая дородная жена, а у вождя на островах Фитти-хули нет никакого носорога, а он ему нужен.

— Ну а что будет со мной? — с несчастным видом пожаловался полицмейстер. — Кончится тем, что мне снова придётся стать полицмейстером.

— А ты, само собой, отправишься вместе с Отто на острова Фитти-хули, — решил папа Топпера. — И получишь всех трех красивых жён.

— О! — слегка испугался полицмейстер. — Мне бы хоть одну.

— Да, но об этом тебе лучше переговорить с самим вождём, — предложил папа Топпера, а потом спросил: — Сынок, откуда взялась эта жёлтая животина?

Топпер отвёл отца в сторону.

— Ты умеешь хранить тайну? — прошептал он.

— Ясное дело, — прошептал в ответ отец. — Ясное дело, сынок.

— Я нарисовал его, — прошептал Топпер и вытащил из кармана маленький карандаш, так, чтобы отец мог увидеть его.

— Ты нарисовал его? — спросил отец.

— Ага, — подтвердил Топпер. — Все, что рисуют этим вот карандашом, оживает.