Остров - Ширли Рейн

Антар молчал и это меня обеспокоило. Я спрятала серьгу в небольшую сумку, которые все мы обычно носим у пояса – вот и еще один экспонат для Дома Удивительных Вещей – и полезла дальше. Тропа круто уходила вверх и вскоре закончилась большим отверстием, через которое падали косые солнечные лучи. Я выбралась наружу и огляделась.

– 7

И не сразу поняла, где нахожусь, а когда сообразила, то невольно попятилась. В нашей части острова это самая высокая скала и называется она Веревка.

У нас все названия связаны с каким-нибудь событием, причем не обязательно значительным, чаще просто по какой-то причине памятным.

Так, про эту скалу рассказывают, что когда-то с нее спускался человек, а веревка, которой он привязался, лопнула. Человек упал на прибрежные скалы и разбился. Прежде наверх вела тропа – не изнутри, как шли мы, а снаружи – следы которой сохранились до сих пор. Но в некоторых местах она угрожающе обвалилась, и в последнее время считается, что на вершину Веревки забраться невозможно. Кроме того, поговаривают, будто это одно из запретных мест острова, где обитают духи. Как известно, такие слухи никогда не возникают на пустом месте, и мне сразу же стало не по себе.

Мы стояли на самом краю обрыва, и когда я посмотрела вниз, у меня захватило дух. Высокая скалистая стена круто уходила к берегу, усыпанному крупными валунами, между которыми лениво плескались морские волны. Океан, казалось, тянулся и тянулся без конца. Над темно-синей водой, залитой оранжевым золотом огромного, уже довольно низкого солнца, парили розовые в закатном свете чайки. Изредка то одна, то другая стремительно падали вниз и тут же взмывали снова, унося в клюве добычу.

Обернувшись, я увидела другую сторону Веревки, обращенную к суше. Вся она густо заросла деревьями, оплетенными яркими вьющимися растениями. Между деревьями видны были редкие зеленые прогалины. Тут и там порхали и перекликались между собой разноцветные птицы, большие и маленькие. В высокой траве гнили плоды манго и хлебного дерева, перезрелые желто-красные груши и кокосы. Еще ниже тянулись небольшие пятна полей батата и плантаций ананасов, а справа от них лежал наш маленький город.

Двухэтажные деревянные дома, в беспорядке рассыпанные посреди зелени, с этой высоты казались игрушечными. Слева от города, за полями и кустарником, начинался и уходил вдаль дремучий лес, такой же бескрайний, как океан.

Деревья, ярко-зеленые вблизи, с расстоянием сливались в однородную массу синевато-зеленого оттенка, у самого горизонта затянутую туманной дымкой.

Вид был, конечно, поразительный, но… Все знают, что просто так, ни с того, ни с сего, место запретным не становится. И что лучше этого запрета не нарушать.

– Как ты нашел эту тропу? – спросила я, поеживаясь от сильного прохладного ветра, – И с какой стати вообще мы сюда забрались, ведь все говорят…

Я замолчала на полуслове. Антар стоял у самого обрыва вполоборота ко мне, глядя на море и прижимая к глазам… очень странный прибор или инструмент.

Никогда не видела ничего подобного, даже на картинках в книгах. Он состоял из двух небольших ребристых, слегка расширяющихся к одному концу трубок с блестящими ободками, соединенных между собой тонкой изогнутой пластинкой. Трубки были черного цвета, хотя во многих местах краска облезла, и обнажился серебристый металл. Более узкие отверстия трубок находились друг от друга как раз на расстоянии глаз.

– Что это?

– Подойди сюда, – сказал Антар и протянул мне эту странную штуку. Я взяла ее и заглянула в отверстия трубок. Там что-то поблескивало. Приложи к глазам и посмотри. Только отойди от края, а то свалишься еще.

– Почему это?

– От неожиданности.

Я фыркнула, поднесла прибор к глазам и сквозь отверстия в трубках увидела что-то сине-зеленое, переливающееся, мутное.

– Постой-ка…

Антар выхватил у меня прибор и, поднеся его к глазам, слегка повернул трубки, которые, при ближайшем рассмотрении, оказались вставлены внутрь других, более широких. Снова вложив мне в руки это удивительное устройство, он взял меня за плечи, развернул, и внезапно как будто прямо в двух шагах передо мной возникло лицо девочки лет трех с широко распахнутыми синими глазами и рыжими кудряшками.

– Ой! – вскрикнула я и чуть не выронила прибор. Что это? Как это?

Никакой девочки, конечно, рядом с нами не оказалось.

– Это такие как бы… очки, – объяснил Антар. Ты ведь видела очки в Доме Удивительных Вещей? – я кивнула. Там действительно есть очки, правда, всего с одним стеклом, но они ничуть не похожи на этот прибор. Ну вот, это то же самое, только сильнее. Там внутри, – он ткнул пальцем в одну из трубок, – тоже специальные стекла, и они делают так, что далекий предмет становится как бы ближе. Гораздо ближе. Вон…

– Откуда они у тебя? – перебила я его.

– Оттуда же, откуда и монеты. Рядом со скелетом нашел. Ты вон туда посмотри.

Он снова слегка переместил меня, Я поднесла эти странные "очки" к глазам и увидела… Сначала просто кусок изгороди, на котором висело что-то длинное, голубое.

Но потом, когда я пригляделась повнимательнее, стало ясно, что это… мое собственное нарядное платье! И вдруг его заслонила мохнатая фигура – это неторопливо проплыла куда-то по своим делам Королева Мэй. Я, точно притянутая неведомой силой, повела "очками" следом за ней.

Впервые в жизни я имела возможность рассмотреть ее как бы вблизи, и меня точно холодом обдало. С какой стати я вообразила, будто лицо нашей Королевы похоже на человеческое? Наверно, это произошло потому, что я никогда не смотрела на нее прямо; да что там прямо – на самом деле, я вообще видела ее лицо лишь мельком и всегда тут же стремилась опустить взгляд.

Сейчас, когда я могла видеть на нем каждую впадину, каждый бугорок, стало ясно, что его и лицом-то можно назвать лишь условно. Верхнюю часть головы покрывал блестящий черный мех, который вполне можно было принять за волосы. Сразу под ним шел костный выступ наподобие лба, а еще ниже – огромные, немигающие круглые глаза, черные и сверкающие. Между ними возвышался и уходил вниз еще один вырост, напоминающий длинный приплюснутый нос. С боков маленького, плотно сжатого рта выступали, загибаясь вниз, челюстные отростки – наверно, ими Королева и впрыскивала своим жертвам яд. Ничего похожего на шею видно не было – сразу под костистым подбородком начиналось ворсистое туловище. Когда она повернулась, выходя со двора, стали видны и другие глаза, расположенные вокруг всей головы.

Боже, какая страшная, в ужасе подумала я! И тут Королева Мэй резко повернула голову и, казалось, вперила прямо в меня свой холодный, нечеловеческий взгляд. Как будто почувствовала, что я смотрю на нее. А вдруг и в самом деле почувствовала? Я в испуге опустила "очки".