Черновая работа - Анатолий Гончар

— Что они нам-то не сказали?

— Да сказали. Максим забегал, я ему отмашку дал, чтобы без нас шли.

— Ясно. Так идём? — спросил-предложил Андрей. Вместо ответа Гордеев взял в руки пакет со шмотками и шагнул к выходу. На улице было ещё светло, солнце хотя и скатилось к горизонту, но его последние лучи, вырывавшиеся из-за горного хребта, ещё освещали раскинувшуюся вдаль и вширь предгорную равнину. Андрей, выйдя из палатки, с удовольствием вдохнул наполненный свежестью воздух и направился вслед за потопавшим в сторону бани Гордеевым.

— Андрей ты чего так долго? — Алексей скорчил недовольную рожу, но в его голосе недовольства не было. — Мы тут уже по третьему разу в парилку заглянули, весь сок выпили, а вас всё нет.

— Значит, будем наверстывать, париться за раз по два раза и сок, который закончился, за вас допьем! — он протянул руку и вытащил из большого пластмассового таза с водой полуторалитровую пачку сока. Еще две таких же пачки оставались мерно колыхаться в холодных водах.

— Ну, вот, ещё не парился, а уже весь сок выдуть решил! — усмехнувшись, Курагин обмотал голову полотенцем и, резко открыв дверь парной, заскочил вовнутрь.

Андрей покосился на раздевающегося Гордеева, вскрыл упаковку, сделал несколько больших глотков.

— А сок ничего. Вадим, ты будешь? — Соколов протянул пачку в сторону уже полностью раздевшегося капитана.

— Нет, я его уже в палатке вволю напился.

— Вот, блин, и когда только люди успевают? — вроде бы с вполне искренним недоумением посетовал Андрей.

— А ты побольше с личным составом возись! Запомни, Андрюха, во всём нужна мера! — Гордеев назидательно покачал пальцем в воздухе.

— Иди уж, — беззлобно буркнул Соколов, сделал ещё один глоток и, поставив пачку с соком обратно в таз, приступил к неспешному раздеванию. Предвкушение горячей парилки и сам процесс — это удовольствие, а удовольствие тоже надо уметь растягивать…

… четыре дня назад наш «Урал» чуть не подорвали, — Алексей, опускаясь на горячие доски парилки, поморщился.

— В смысле? — Гордеев вопросительно взглянул на блаженно закрывшего глаза Курагина.

— Да какой тут смысл? Прямо перед радиатором фугас жахнул. Воронка в метр глубиной осталось. Хорошо хоть взрыв направленный был. Зампотыл чуть в штаны не наложил, а машину, считай, и не задело.

— Что, совсем? — во столь счастливое стечение обстоятельств не слишком верилось.

— Да крылья малость камнем покоцало и всё. Даже фары целы остались.

— Вот уж повезло так повезло! — с определённой долей иронии заметил Гордеев. — И как так получилось? «Чех» расстояние не рассчитал?

— Да водила, говорят, тормознул на колдобине. Вот жив и остался.

— Да, действительно, ведь повезло. Много не доехал?

— Я же говорю, с метр.

— Нда, а что тут ещё новенького?

— Ну, с минированием больше ничего, теперь там пехота на день блок выставляет. А вообще слушок среди бойцов покатился, что какие-то крутые наёмники-сапёры в Чечню приехали. Инструкторы, блин.

— Ты что думаешь, это они фугас заложили?

— Они — не они, а минная война в последнее время в нашей зоне ответственности активизировалась. Под Ники-Хитой БМП в прошлый понедельник подорвали, позавчера на разминировании осколками двух морпехов посекло. Да там ещё много чего. И вообще «чехи» по горам, говорят, табунами бегают. А в районе, блин, забыл как называется, там, вообще, ротный сказал, «край непуганых идиотов», банда на банде и бандой погоняет.

— Значит, работы нам хватит. — Беря в руки веник, подытожил всё сказанное Андрей. — Ты, кстати, карту уже получил?

— Естественно.

— Придем в палатку, дашь посмотреть?

— Да куда ты торопишься? Завтра сам получишь.

— Да мне сегодня поглядеть охота. А как здесь с привязкой на местности?

— Да сдалась она тебе, эта привязка, нам тут всем джипиесы повыдавали. Кнопочку нажал — и вот тебе координаты. И с привязкой к местным предметам заморачиваться не надо. Красота!

— Джипиес — это хорошо, но и с картой как следует разобраться надо. Вот как вражья техника откажет, и что делать будешь?

— Да ладно ты, надо будет, определимся.

— Нет, Андрюха прав, джипиес джипиесом, а своя голова — это своя голова. Я тоже завтра над картой посижу.

— А, — махнул рукой Курагин, — делать вам нечего, вот вы сами себе яйца и парите.

— А ты сейчас что делаешь?

— Я? Сижу… — Алексей, не зная, что ответить, несколько растерялся.

… яйца парю, — докончил за него во весь рот улыбающийся Гордеев.

— Ха, ха, ха, как смешно! — Курагин пару раз хлестанул себя веником и слез с полки. — Пойду я от вас, злые вы! — он широко улыбнулся и выскочил из парилки в прохладное помещение предбанника. Вслед ему кто-то плеснул горячей водой и та, шлёпнувшись о дверь, растеклась по щелям деревянного пола.

— Что-то мне с непривычки жарковасто стало, как бы не поплохело, — Гордеев поправил на ноге тапочек. — Андрей, пошли охланёмся, что ли?

— Пошли, посидим немного, — Андрей, ещё не до конца прочувствовав банный жар, не спеша спустился вниз.

— Что значит, посидим? В бассейн пошли.

— Тут и бассейн есть? Не верю своим ушам! — Андрей шмыгнул в дверь вслед за Вадимом.

— Естественно. — Гордеев улыбнулся и добавил, понизив голос до шёпота, словно выдавая нечто совсем тайное: — В Греции всё есть!

Вода в бассейне оказалась обжигающе приятной. Ночная прохлада остужала врытый в землю огромный металлический квадрат, заполненный водой, а нависающий над бассейном козырёк жестяной крыши не давал ему нагреться от лучей уже тускнеющего осеннего солнца.

— Ух, хорошо! — окунувшись с головой, Андрей вынырнул на поверхность.

— Лепота! — Гордеев, оттолкнувшись от дна, во весь рост вытянулся на поверхности. — У нас сейчас самая рыбалка начинается.

— У вас — это где?

— У нас — это не где, а у подводных охотников. Я в октябре обычно в Астрахань дней на пятнадцать уезжаю. Рыбалка там… — капитан мечтательно закатил глаза, — в прошлом году сома на пятьдесят два килограмма прищучил.

— На сколько? — не поверил ему Андрей.

— На пятьдесят два. Из командировки приедешь, я тебе фотографии покажу.

— А какую рыбу еще стреляешь? — Андрей не был страстным рыболовом, но как всякого нормального мужика его нет-нет да и тянуло к исконному мужскому делу, то бишь к охоте и рыбалке.

— Да разную: язь, голавль, щуку на десять с половиной кило стрелял, карпа почти на пятнадцать, вот судаки мне большие не попадались, ну и лещи там, караси; да в общем всё приличное, что в реке водится. Линей хороших стрелять пару раз доводилось.

— С аквалангом ныряешь? — интерес Андрея к подводной охоте увеличивался всё сильнее и сильнее.

— Да ну, с аквалангом запрещено.

— А я видел, мужики с аквалангом ныряют и всем по барабану.

— Ныряют, что говорить, но это уже считается браконьерством. У меня тоже акваланг есть, но я в нем, даже если бы было разрешено, не полез. Не интересно, понимаешь? Это почти как в аквариуме рыбку ловить. Ну, подстрелю я сома гигантского в омуте, а чем хвалиться? Тем, что привязанного взял? С аквалангом — это всё равно, что зайца из-под машины… Слушай, мы тут сейчас с тобой до того договоримся, что дуба давать начнём. Пошли в парилку!

Андрей подгрёб к бортику бассейна и, уже поставив ногу на железную ступеньку, почувствовал, как его начал пробирать леденящий холод.

В парилку они влетели наперегонки…

— Всё, мужики, пора заканчивать! — после третьего или четвёртого захода в парную Андрей чувствовал себя чистым, свежим и приятно уставшим. — А то уже бойцы после ужина подтягиваются, надо бы и им место освободить, да и нам на ужин пора, а то без жратвы останемся.

— Не останемся! Если что — на склад кого зашлём, уж пару банок тушняка нам всегда притарабанят! — уверенно заверил уже пообвыкшийся на новом месте Курагин.

— Ладно, пошли, а то уже от жары голова начала болеть! — капитан Гордеев спустился с верхней полки и, сунув под мышку веник, вслед за Андреем поспешил выйти из парилки.

— Так, что у нас здесь на ужин? Каша а ля гречка и консервы «Братская могила»? — Гордеев, широко улыбнувшись, отодвинул стул в сторону и, сморщив нос, уселся за стол.

— Вадим, «Братская могила» — это не актуально. В Чечне вообще и в нашем отряде в частности сейчас модно именовать этот изыск кулинарного искусства «Красной рыбой».

— Тоже неплохо, — капитан ковырнул стоявшую посередине стола банку с килькой и, попробовав, скривил рот. — Нда, когда эта рыба называлась «Братской могилой», она была вкуснее!

— Когда это было! — задумчиво протянул садящийся рядом Соколов. — Впрочем, раньше и трава была зеленее, и облака летали выше и…