Зов Праматери - Nastya M

В мае того года Бану предстоял второй тяжелый экзамен. Начиная с этого испытания, сказал ей Гор, в качестве зрителей допускаются все желающие горожане. Бану кивнула – ей какое дело? Третьегодок в тот раз было восемь человек, и они состязались между собой в разных парах с копьем, короткими мечами, двуручным, кинжалами, саблями. В финале каждому испытуемому предстояло сражение с Клинком Богини из второй десятки. Её противником на огромной круглой арене – сегодня девочка первый раз оказалась в этом месте – стал Астароше.

– Да направит наши умы и руки Кровавая Мать Сумерек! – проговорили одновременно Бану и Астароше… Спустя четверть часа юноша, улыбаясь, поднял её с лопаток.

Девочке бесспорно присудили двадцать шестой ранг. В одиннадцать-то лет?!

После того успеха, когда раны зажили, Гор заявил, что настало время отучаться бояться стихии. Погрузил девочку на лодку, вышел в море, держась береговой линии. С присуждением ей двадцать шестого ранга Гор стал как будто мягче и добрее.

Сидя в лодке и наблюдая за наставником, Бану не задавала вопросов. Они наловили немного рыбы, молча посмотрели на закат. Наступила ночь, стало холодно. Гор принялся рассказывать о созвездиях. Потом неожиданно попросил достать воды из сумки, что у Бану за спиной. Девочка потянулась, а мужчина смаху ударив её веслом, вышиб из лодки в море. Вернулся на остров без ученицы. Бансабира, дрожащая от холода и голода, приплелась в Храм Даг только утром…

Гор продолжил тренировки, как ни в чем не бывало, теперь чередуя два дня занятий в подземельях с одним днем на солнце. На той же неделе увел девочку на конюшни, вывел одного коня на пустырь в северной части острова, седлал его и пустил по кругу, оставив Бансабиру с луком в руках.

– Будь готова! – прокричал ей всадник, продолжая кружить. Бану приладила стрелу.

Гор взметнул яблоко. Звон тетивы – и пронзенный фрукт рухнул на землю, разбившись.

Девочка усмехнулась. Гор подкинул еще шесть яблок подряд. Бану прострелила все.

– Неплохо, – Гор слез с коня.

– Неудивительно, – ответила девочка. В темноте-то она уже три года училась делать нечто подобное.

Настало время научиться владеть луком, мечом и подходящим по размерам, но все равно тяжелым копьем наперевес, сидя верхом. Это был новый этап обучения. Бану не протестовала. А когда становилось совсем невыносимо, когда все тело сводило от судорог, она терпеливо разминала мышцы и все равно поднималась. Оттачивая мастерство, как заклинание вдалбливала самой себе то на всеобщем, то на ангоратском, то на ласбарнском:

– За маму, – выпад, – за папу, – подсечка, – за Руссу, – замах, – за смерть всех Шаутов, – удар ногой с разворота, – за Руссу, – удар коленом и локтем, – Русса бы смог, – захват, – Русса бы нашел силы, – бросок…

Вместе с тем, какой бы Гор ни был сволочью, после первых трех лет жить Бансабире стало, пусть немного, но легче. Более того, благодаря патрулю и другим групповым заданиям, у неё появились друзья – стройный красавец Астароше, невысокая огненноволосая Аннамара с васильковыми глазами, невысокий и неприметный сероглазый Рамир, и ближе других – Шавна, ученица Ирэн Безликой. В ней было, по меньшей мере, пять футов и семь дюймов роста; блестящие черные волосы до плеч, всегда собранные в хвост, и миндалевидные аметистовые глаза над выдающимися широкими скулами выдавали ласбарнские корни Шавны. С Бансабирой их разделяло четыре года, и разница чувствовалась сильно – по телосложению, привычкам, предпочтениям, даже в манере одевать, казалось бы, одинаково пошитую форму. Аннамаре тогда было уже семнадцать, а Астароше почти девятнадцать, и много выпало совместных заданий на их отряд, возглавляемый Рамиром, одним из учеников мастера Фатаира. Он почти год был неизменным лидером группы и девятым номером ста шестого поколения.

В это время Сурха, ученик Гора, умер от ран, которые нанес ему разгневанный до белого каления наставник.

Когда Бансабире исполнилось двенадцать, характер её обучения переменился. Теперь в числе того или иного отряда, лидером которого всегда безусловно считался тот, чей номер был наименьшим, она стала не только патрулировать улицы города в ночное время, но и гоняться за пиратами. Каждые два месяца выходил в море карательная бирема или дромон, отгонявший от берегов храма пиратов и привозивший рабов из их числа. В двенадцать с половиной впервые углубилась на восток, за Бледные острова. За три месяца до тринадцати Гор взял её в путешествие по Ласбарну.

Так первый раз в жизни Бану оказалась в пустыне. Впервые вскарабкалась на верблюда, впервые замотала лицо от угрожающего знойного ветра, впервые ела соленых сырых и едва поджаренных змей, впервые увидела каракуртовое гнездо и песчаную бурю, впервые с тех времен, когда скиталась по Ясу, умирала от жажды. Впервые почувствовала, как впиваются в тело ядовитые клыки гадюк…

Гор не дал ей умереть и тогда.

По возвращению домой девочка прошла еще один экзамен-испытание в паре с Габи, уже три года как отучившейся ученицей Мастера Ишли, имевшей восемнадцатый ранг. Бансабире присудили шестнадцатый.

В тот день очередного успеха в жизни Бансабиры случилось две вещи. Во-первых, о ней стали говорить, что она идет вперед семимильными шагами и что она наверняка дочь самой Богини Возмездия. А во-вторых, Бану поняла – она умирает. Девочка давно знала, что ничем хорошим не кончатся эти бесконечные тренировки, побои, каторжная работа, голод и недосып. Ничем хорошим не кончатся! И оказалась права – у неё открылось кровотечение в самом неожиданном месте! Дрянь дело! – думала девочка. Скажи она, что настолько расклеилась Гору, наставник опять посмеется (он всегда деловито усмехался, когда Бану корчилась от боли) и отвесит тумаков. Но делать-то что-то надо!

Девочка, едва выдалась свободная минута, побежала к Шавне. Зашла в комнату – в отличие от самой Бану и всех тех, кто еще проходил основной, пятилетний курс обучения, Шавна жила в немного более светлом и просторном помещении, расположенном на первом этаже основного здания храма. Шестнадцатилетняя брюнетка доучивалась уже седьмой год и усиленно тогда готовилась к решающему состязанию. При виде Бансабиры её светлокожее, обычно бесстрастное лицо всегда прояснялось, а в аметистовых глазах появлялась теплота:

– Привет, родная, – встретила Шавна подругу. – Что стряслось?

Паника, охватившая Бану, не укрылась от девушки.

– Шавна, – задыхаясь от сдерживаемых слез, обратилась Бану, – Шавна, миленькая… я умираю!

Шавна нахмурилась.

– Умираешь? Что ты такое говоришь, Бану? В чем дело?

Бансабира молчала, подавляя всхлипы.

– Это Гор опять разошелся? Бану, объясни толком.

– У… у меня кровь…

Бансабира объяснила симптомы в двух словах. Шавна расхохоталась. Отпустила руки Бану, подошла к сундучку в своей комнате, достала тонкую светлую ткань-сетку из льна.

– На, держи, будешь пользоваться этим.

Бансабира недоуменно уставилась на подругу, принимая дар.

– Как, Шавна?

Как эта чертова тряпка поможет ей спастись от кровотечения?! В таком месте жгутом ничего не перетянешь!

– Бану, успокойся, – примирительно сказала Шавна, все еще хихикая. – Будешь мучиться с этим теперь каждый месяц. Но иначе никак.

Бану спрашивала что-то еще, долго, настойчиво. Шавна её научила.

В октябре того года Гор снова отправил Бану в Ласбарн для заключения сделки с работорговцами.

– И помни, время и золото требуют опытных рук, – напутствовал Гор. – Так что постарайся.

Девочка кивнула и пошла по сходням.

В их отряде было четыре человека, командиром для подобных кампаний всегда назначался воин из первой десятки. На этот раз это был двадцатишестилетний Шухран, номер девятый, последний ученик Мастера Салазара. Следом шла Бансабира с её шестнадцатым местом, и еще двое юношей рангом ниже двадцатого. Отряд выглядел, мягко говоря, странно, но дело свое сделал – привез в Багровый храм и деньги, и рабов. Как бы все эти купчие в Ласбарне ни пытались подтрунивать над двенадцатилетней девочкой. Один был даже настолько смел, что потянул к ней свои смуглые руки. Девочка оказалась быстра, и мгновение спустя стояла за его спиной, прижимая к шее хама, под самым ухом, сверкающее лезвие. Где был нож еще секундой раньше, никто не знал.

Шухран хмыкнул, глядя на этих двух. Бансабира действует красиво. Он бы даже сказал, изящно…

Лидер отряда поведал об увиденном старейшинам храма – мастерам с номерами в первой тройке.

– Ну что ж, Гор, – сказал Ишли. – Если ты не изуродуешь её своей наукой, то когда-нибудь девочка обставит и тебя.

– Сомневаюсь, – сухо ответил Гор.

Через две недели Шавна закончила свой седьмой год и по прошествии кровавого состязания получила девятнадцатый ранг. Её наставница, Ирэн Безликая, явно гордилась:

– Пойдешь по моим стопам, девочка. Я точно также после семи лет приземлилась на девятнадцатое место.