Зов Праматери - Nastya M

Бану сглотнула слюну, но к еде не притронулась.

– Вы не могли нанести ему тех ран. Воин сказал, что убил противника.

Сосредоточенно жуя, Гор пожал плечами:

– Иногда нужно уметь умирать для тех, кто хочет видеть нас мертвыми, и воскресать для тех, кто хочет, чтобы мы жили.

– Зачем? – не поняла Бану.

– Так ты узнаешь цену людям. И заодно избавляешься от тех, кто тебе до смерти надоел или просто не несет никакой ценности.

Бансабира протянула руку и взяла кусочек мяса. Она видимо напряглась, однако предпочла сначала дожевать, а потом спрашивать – вдруг придется бежать.

– Зачем вы стали преследовать меня? Вы тоже из Шаутов?

– Нет, девочка. Я не ясовец. Но, признаться, мне показалась занятной твоя живучесть. И твоя скорость – до сих пор помню, как ты отпрыгнула от того мальчика! – откупорил мех с разбавленным вином, отпил.

– И с тех пор вы шли за мной?

– Верно, смышленая моя. Или ты думала, я каждый день спасаю незнакомых девочек в переулках?

– Ммм, – отрицательно покачала головой. – Но вы так и не сказали мне, зачем так поступили.

– Обещай, что ответишь на мои вопросы, если я отвечу на твой?

– Обещаю, – взяла еще мяса.

– Я наставник Храма Даг, или, как его еще называют, Багрового храма. Слыхала о таком?

Детская память изыскала обрывки фраз из прошлого, брошенных кому-то её отцом. Девочка кивнула.

– Слышала. Но не помню, что.

Гор улыбнулся.

– Как наставник, я подумал, что мог бы многому научить такую, как ты. Каждый Клинок Богини ищет себе ученика, который его превзойдет. Глядя на тебя, я решил, что ты бы пришлась в Храме Даг к месту.

– И чему учат в вашем храме? Имейте в виду, писать и читать я уже умею.

«Слишком самоуверенна, чертовка» – подумал Гор, протягивая девочке мех. Она приняла питье.

– Убивать. Наказывать. Мстить.

Травянистого цвета глазенки вспыхнули. Победа была близка, Гор продолжил.

– У тебя хорошие задатки. Я мог бы сделать из тебя идеального воина, – «убийцу», сам себя поправил Гор мысленно. – Что скажешь?

Девочка задумалась, нахмурив лобик.

– Вы можете отвезти меня домой, если я попрошу? Вам хорошо заплатят.

Гор удивился, но виду не подал.

– Нет. У меня есть другие дела.

– Вам нужно найти в Ясе учеников?

Гор покачал головой:

– Нет. Ты встретилась мне случайно, но как всякий Клинок Богини я знаю, что случайностей не бывает.

– Далеко до этого вашего Храма Даг?

– За месяц доберемся.

– Я смогу уйти из него, когда захочу?

Мужчина опять покачал головой:

– Только когда станешь Клинком Богини.

– Кем?

– Воином.

– Хорошо, – девочка встала, вернув закупоренный мех. Маленькая, семилетняя, тощая, она смотрела на открывавшуюся им реку так, будто была, по меньшей мере, хозяйкой танаара. – Я поеду с вами, Гор.

Мужчина мысленно хохотал, глядя на этого высокомерного ребенка. А, казалось бы, еще час назад была оборванка оборванкой. Да, она приживется в храме…

– Если прежде ответишь мне на вопрос. У нас ведь был уговор, помнишь.

Девочка, обернувшись, кивнула:

– Спрашивайте.

– Так откуда у тебя был тот роскошный нож из мирасийской стали?

– Я не украла! – прошипела с новым огнем, «заняв стойку», как ощетинившаяся волчица.

– Я и не говорил, что ты украла, – смеясь, поднялся и Гор. – Я просто спросил, где ты его взяла.

Девочка справлялась с гневом, за который поглубже прятала страх.

– До-дома, – пробормотала она.

– Дома говоришь, – Гор потянулся и пошел убирать остатки еды и питья обратно в сумку. – Да продав тот нож, деревню купить можно. Что ж у тебя за дом такой?

«Ему совсем не нужно это знать! – внутренний голос настойчиво проскандировал нравоучение. – Совсем не нужно! Не смей рта открывать!».

Гор расхохотался во все горло.

– Ты бы сейчас свое лицо видела, крошка! Видит Мать, до чего потешно!

– Не смейтесь надо мной, Гор!

– Ну, малышка, не тебе мне указывать, – Гор засыпал костер землей (зря разводил: здесь, на юге страны, осенью не холодно, да и спутница не выглядела продрогшей). – Так что насчет дома?

Девочка вскинула на спасителя ясные глаза:

– Тан Сабир Яввуз мой отец.

Гор подхватил ребенка на руки, усадил в седло, сел следом, подмечая, как уверенно девочка сидит и как по-свойски вцепилась в луку. Тронув коня, он, наконец, позволил глазам расшириться, а бровям поползти вверх. Эка ж шутка Кровавой Матери, танин Яввуз!..

Через два дня они пошли через лес. Коня Гор держал шагом. Бансабира услышала мужские голоса в чаще недалеко от тропинки.

– И не говори, та пурпурная шлюха знатно визжала! – загоготал один. Бану прислушалась.

– А то! – заржал еще кто-то. – Наш Юбо всем жеребцам жеребец!

– Эй, недоноски! Вы опять обсуждаете ту рыжую суку с пятном на лице? Хватит уже, жрите быстрее и выдвигаемся!

Бансабира ловко выпрыгнула из седла и побежала на голоса.

– Яввуз! – негромко позвал её Гор и развернул коня, осматриваясь. Нельзя же орать на весь лес – мало ли что тут. Бану исчезла в кустах. Не слыхать даже.

– Вот дура, – в сердцах выругался Гор и спешился. Топот копыт неприятели тоже наверняка услышат, а кто знает, сколько их там?

Через какое-то время до него донесся тот же голос, который велел всем есть.

– Эй, девочка! Тебе чего?

– Ого, – сказал еще кто-то, – страшная-то какая.

Четверо сидящих мужчин загоготали.

– У меня есть золотой, – проговорила Бансабира, – можно я у вас за него еды возьму?

– С какой стати? – огрызнулся главный в отряде.

– А золотой давай, – протянул тот, что сидел к Бану ближе всех. Он обернулся в пол-оборота, протягивая руку.

– Вот, держите, – Бану, приближаясь, протянула монету.

– Стой, где стоишь, паскуда! – приказал командир отряда.

– Но он же сказал отдать ему золотой, – невинно пропела девочка и вложила металлический диск в грубую ладонь. Мужчина обернулся к своим (к Бану спиной), растекаясь в улыбке:

– Вот же дура, видали?

– Юбо!! – вскинулись трое, но поздно – Бансабира уже вогнала ему нож промеж шейных позвонков. Вытащила и с черным смакованием всадила снова. И снова, и снова. Зеленые глаза горели ненавистью.

– Тварь! – заорал лидер. – Держи малявку!

Мужчины повскакивали, кинулись на Бану. Вдруг блеснула сталь, и фонтаном вздыбилась горячая кровь убитого.

– А ты еще кто?! – кто-то провернулся, чертыхнувшись на мешающий движению плащ, и прошелся острием по мягкому кожевенному доспеху. Удара хватило, чтобы и этот встречный пал. Третьего спаситель обошел сзади, колющим вогнал меч врагу в печень.

– Рука Праматери, – ответил Гор и четким движением довернул на себя левую руку, которой мгновение назад держал неприятеля за голову.

– Во имя Матери, ты что творишь? – сердито посмотрел на девочку Гор.

Бансабира молчала, тяжело дыша. По беленьким детским ладошкам, одна из которых сжимала рукоять кинжала, каплями катилась кровь. Гор окинул её взглядом со знанием дела.

– О ком они говорили?

– Тетя Фахруса, двоюродная сестра отца. Она одна была рыжей из всех Яввузов. И у неё на лице, под левым глазом, красный след от ожога. В семье её называли «Поцелованная огнем», – ответила Бану, не сводя немигающих глаз с собственных рук. Гор кивнул:

– Откуда у тебя нож?

Девочка, наконец, подняла глаза и уставилась на мужчину:

– У тебя.

«Рука Праматери» помолчал с полминуты, потом изрек:

– В следующий раз предупреди меня, я помогу.

– Угу.

Когда двое вернулись к подвязанному коню, Гор бросил Бану тряпку, чтобы втерла руки, и посоветовал привыкать носить перчатки. Когда снова оказались в седле и вышли на сквозную через заросли тропу, девочка выговорила:

– Бансабира.

Вскоре Гор вместе с Бану поднимался по сходням корабля.

– Ты ведь ясовка, и танин к тому же, – проговорил мужчина. – Моря не боишься?

Бану помотала головой.

– Я была в море, дважды, с братом.

– Плавать умеешь?

– Плавать все умеют, – авторитетно заявила девочка. Гор хмыкнул.

За четыре дня до восьмилетия Бану прибыла в Храм Даг. Перед тем, как сойти на берег, Гор снова спросил её:

– Ты точно согласна стать моей ученицей, Бансабира? Хорошенько подумай, потому что в Багровый храм могут войти только трое: Клинок Богини, гость и раб.

Бану оглянулась – да, самое время сказать такое, когда вокруг сплошь океан. Ладно, в любом случае, Гор ведь предлагает ей стать его ученицей, а, значит, со временем, Клинком Богини, так что терять нечего. Ради науки убивать поганых Шаутов она бы за этим Гором посреди зимы и к медведю в берлогу залезла.

Девочка кивнула:

– Я буду гостьей.

На одном из Бледных Островов, расположенных посреди Великого Моря, между Ясом на севере и Ласбарном на юге, среди лесов и покатых пустынных холмов высилась песочного цвета крепость Багрового Храма о пяти круглых башнях шестиметровой высоты. Когда путники приблизились к её высоким стенам, один из стражей на воротах склонился и громко произнес: