До конца своих дней - Барбара Бенедикт

– Ничего хорошего из этого не выйдет. Вы...

– Нет, выйдет! Я начинаю приносить пользу. Я уже научилась готовить, мыть полы, даже чистить рыбу, хотя и не умею ее ловить. Ну если не научилась, то учусь. – И, посмотрев на стол, она рассмеялась. – Нет, это просто смешно. Когда это мы успели поменяться ролями? Мне трудно поверить, что я уговариваю вас оставить меня жить в этом доме.

– Наконец-то вы перестали называть его лачугой, – невольно улыбнулся Раф.

– Порой еще прорывается, – сконфуженно призналась Гинни. – Но дело не в этом. Чего мы спорим? Если я останусь с детьми, нам обоим будет лучше. Вы получите свободу для своих занятий, а я постараюсь доказать, что не такая никчемная, как все думают. Может быть, это и эгоистично, Раф, но мне хочется это доказать. Мне хочется быть хоть кому-то полезной.

Раф был потрясен: он никогда не предполагал, что услышит от нее подобное. И ему не приходило в голову, что она так же одинока, как и он.

– Пожалуйста, Раф, давайте заключим перемирие. Начнем все сначала, но без ссор.

Не соглашайся! – кричала ему логика. Но внутри его уже разгоралась искра надежды.

– Предупреждаю вас, что я буду приезжать еще реже. Гинни и бровью не повела.

– Поступайте, как считаете нужным.

Раф задумчиво смотрел на нее. Как это все понять? Ему очень хотелось ей верить, но от этого его предостерегал горький опыт.

– А что, если я ничем не лучше своего отца? – с вызовом спросил он. – Что, если я тоже пустопорожний мечтатель?

– Я не считаю, что мечтать зазорно, – убежденно проговорила Гинни. – Ваш отец просто слишком рано умер и потому не успел осуществить свою мечту. Но это намного лучше того, что случилось с моим папой. У него тоже когда-то была мечта, но он позволил ей умереть раньше времени, и все, что он создал, пришло в запустение.

– Гинни...

– Я еще не кончила. Не позволяйте им отнять у вас вашу мечту. Ни деду с бабкой, ни банкирам, ни вообще никому.

Она опять взялась за нож. Глядя, как она, кривя лицо, полосует рыбу, Раф удивленно подумал, что она ухитрилась в споре с ним найти новый ход.

– Вы опять играете в какую-то игру, моя прекрасная дама! У меня такое чувство, будто я разговариваю с незнакомым человеком.

– Может быть, я и изменилась, но мне кажется, что именно такой я всегда и была, только это было запрятано где-то глубоко внутри. Я все время сердилась на маму – сначала за то, что она пыталась сделать из меня леди, а потом за то, что она умерла и бросила меня на произвол судьбы. У меня на уме было одно – не быть похожей на нее.

Она не смотрела на него – видимо, это признание далось ей нелегко. А Рафу вдруг пришло в голову, что он делал то же самое по отношению к отцу.

Гинни помолчала, потом продолжала:

– А здесь, с детьми, я поняла, как глупо себя вела. Жизнь слишком коротка и драгоценна, чтобы тратить ее на капризы и жалобы, чтобы сражаться с тенями. Да к тому же нас на каждом шагу подстерегает одиночество, от него одно спасение – жить с дорогими нам людьми.

– Нам? Что-то у меня вдруг возникло чувство, что вы читаете мне нотацию.

– Вы слишком много работаете, Раф, слишком устаете. Вы должны уделять больше времени племянникам и племяннице – они скрасят вам жизнь. Я точно знаю, что они согласны подождать, пока у них будет новый дом. Им нужны вы, а не четыре стены и крыша.

– Вся беда в том, моя прекрасная дама, что сейчас у меня нет ни одной лишней минуты.

– Если бы вы время от времени выкраивали для них хотя бы часик-другой, дети уже были бы счастливы.

Гинни опять принялась кромсать рыбу, давая Рафу возможность обдумать ее слова. Вообще-то часик-другой выкраивать, может, и удастся, особенно если здесь его будет ждать эта новая Гинни. Как приятно представить себе, что она встречает его в дверях с улыбкой на лице! Рафа так захватило это прелестное видение, что он не сразу услышал доносящиеся со стороны болота громкие голоса.

– Легки на помине, – усмехнулась Гинни. – Всегда мне не везет. Увидев вас, они ни за что не поверят, что я сама почистила рыбу.

– Хотите, я вернусь в пирогу и сделаю вид, что только что приехал?

– Ой, пожалуйста!

Давно у Рафа не было так легко на душе.

– Считайте, что я исчез.

Он сделал ей насмешливый поклон.

– А вы не уедете? – спросила Гинни почти со слезой в голосе. – Поужинаете с нами?

Глядя на наваленные на столе куски рыбы, Раф засмеялся.

– Ну разумеется. Разве можно отказаться от такого пиршества?

Гинни молча убирала со стола, слушая, как Раф с детьми зубоскалят по поводу приготовленного ею ужина. Еще совсем недавно она бы сердито огрызнулась, но теперь она знала, что они подтрунивают над ней без зла. В хороших семьях все подшучивают друг над другом, и она была рада, что ее считают членом семьи.

Гинни улыбнулась, вспомнив, как приятно прошло время за столом, несмотря на насмешки над бедной раскромсанной рыбой. Их разговор с Рафом как бы разогнал грозовые облака. Между ними уже не было этого жуткого напряжения, этой поминутной готовности вспылить. Вдруг стало казаться, что они способны найти общий язык.

Когда он рассказывал ей о своих деде и бабке, она поняла, почему его так раздражало ее поведение. Надо его убедить, что она изменилась, что она совсем не похожа на этих бесчувственных снобов.

А зачем тебе его убеждать? – спросил осторожный внутренний голос. Но один взгляд на разговаривающего с детьми Рафа – и она знала ответ. Хотя бы для того, чтобы иногда видеть его улыбку.

Наверно, по этой же причине она тщательнее обычного оделась к ужину, аккуратно заколола волосы и надела мамин медальон. Она хотела, чтобы Раф увидел в ней очаровательную леди, хозяйку дома, а не только распустеху, покрытую болотной грязью и рыбьей чешуей. Пусть это называют тщеславием, но ей хотелось предстать перед Рафом привлекательной женщиной.

– Вы уже все дела переделали? Почитаете нам? Гинни вернулась на землю. Рядом стоял Кристофер и протягивал ей растрепанный том «Айвенго».

– Что? Почитать? – с деланным удивлением сказала Гинни. – Ну это зависит от того, долго ли вы еще будете насмехаться над приготовленным мной ужином.

– Я не насмехался. – У Кристофера сделалось такое виноватое выражение лица, что Гинни не могла его больше поддразнивать. Вместо этого она повернулась к его братьям.

– Ну жалоб больше нет?

Все энергично затрясли головами.

– И воображаемых костей больше не будете выплевывать?

Все опять затрясли головами. Гинни вздохнула.

– Ну ладно, только подождите, пока я приберусь на кухне. А может, вы попросите дядю Рафа почитать вам вместо меня?

Дети уставились на Рафа, такая мысль им самим никогда не пришла бы в голову.