Пираты, корсары, рейдеры - Игорь Можейко

После гибели «Африка Шелл» вновь наступила пауза. Никто не знал, где рейдер ударит снова. В африканских портах была введена светомаскировка, корабли выходили в море без навигационных огней, и береговые батареи были приведены в боевую готовность.

Через две недели, 16 ноября, немецкий «карманный линкор» был замечен в Индийском океане голландским лайнером «Мапия». На лайнере ожидали нападения, однако рейдер (это был «Граф Шпее») прошел мимо и, хотя его орудия развернулись в сторону голландца, выстрелов не последовало. «Мапия» сообщила о встрече с «карманным линкором», и меры предосторожности в Индийском океане были усилены. Но, показавшись «Мапии», рейдер тут же изменил курс и повернул на юг. 2 декабря Адмиралтейство в Лондоне получило сигнал: «Подвергся нападению вооруженного рейдера. „Дорик Стар“». Больше об этом пароходе, груженном мороженым мясом из Австралии, ничего не было слышно. В момент встречи с рейдером он находился в середине Атлантического океана.

…Сначала в плавучей тюрьме был один человек — капитан парохода «Клемент», однако с каждой неделей в ней скапливалось все больше народу. В то время никто на берегу не знал, сколько всего жертв у немецкого рейдера: ведь большинство кораблей не успевало послать сигнал бедствия. За октябрь в трюме прибавилось пять капитанов кораблей и около пятидесяти матросов и офицеров. Затем после перерыва в тюрьме появился капитан «Африка Шелл». Прошел еще месяц, и снова пополнение — капитан «Дорик Стар».

В один из дней, который ничем не отличался от прочих, пленники почувствовали, что корабль охвачен напряжением. Отрывистые команды, беготня на палубах. Затем раздались залпы пушек малого калибра, застучали пулеметы: еще одна жертва попалась рейдеру.

Пароход «Таироа», несмотря на запрет немцев пользоваться рацией, начал передавать сигнал бедствия. Как только на линкоре перехватили передачу, заговорили пушки, и «Таироа» был буквально разнесен в щепки. В трюме стало совсем тесно. Моряков, подобранных с «Таироа», загнали в тюрьму. Командир «Графа Шпее» Лансдорф, в кругу верных людей не раз говоривший о своей оппозиции к нацистам, спустился в трюм к раненым членам команды «Таироа». «Мы не воюем с гражданскими лицами, — сказал он, — но вы вынудили нас открыть огонь, так как начали пользоваться передатчиком». Капитан Лансдорф нервничал. Он уже три месяца в океане, и ему кажется, что английские и французские линкоры стягиваются со всех сторон, чтобы расстрелять его так, как он расстреливал торговые суда. Команда недовольна, устала, нервы у всех на пределе, а приказа возвращаться все нет.

Через несколько дней пленных матросов перевели на вспомогательное судно «Альтмарк». На «Графе Шпее» остались лишь капитаны потопленных кораблей и несколько офицеров. «Таироа» был предпоследним судном, захваченным рейдером. Через два дня в тюрьме появилась команда еще одного корабля. И все. Еще через день услышали, как трижды завыла сирена, а затем, впервые за все плавание, заговорили орудия главного калибра. Опасения капитана Лансдорфа сбылись: его в конце концов настигли…

У берегов Южной Америки «Графа Шпее» подкарауливали несколько военных кораблей союзников. Среди них были два английских линкора и новейший французский линейный крейсер «Дюнкерк», а также легкие английские крейсеры «Ахиллес» и «Аякс» и тяжелый крейсер «Эксетер». Вот этим трем последним и удалось настичь рейдера.

«Навел» их на рейдера французский пароход «Формоза», везший из Франции в Уругвай несколько сот беженцев из республиканской Испании. По пути через океан «Формоза» встретилась с английским крейсером, командир которого решил, что этот тихоходный, грузный корабль может служить отличной наживкой для поимки рейдера. Потому он, несмотря на просьбу капитана «Формозы», встревоженного известиями о возможном присутствии рейдера в этих водах, не стал сопровождать пароход, а специально оставил его в одиночестве.

Увидев на горизонте высокие мачты немецкого рейдера, моряки «Формозы» сейчас же дали англичанам условный сигнал по радио. Затем капитан парохода приказал повернуть к невидимому еще берегу, чтобы в крайнем случае затонуть как можно ближе к нему. Он не знал, близко ли англичане и успеют ли они на помощь.

Но тут же вахтенный крикнул, что видит с другого борта еще один военный корабль. Капитан узнал очертания английского легкого крейсера «Аякс». За «Аяксом» следовал «Ахиллес», и на помощь им спешил третий крейсер — «Эксетер», который был крупнее двух предыдущих и обладал более мощной броневой защитой.

Английские корабли вышли в эфир с сообщением, что встретили «Графа Шпее» и вступают в бой. В тот же момент они были списаны со счетов. Никто в Лондоне не сомневался, что их задача — лишь задержать немецкий линкор до подхода главных сил: ведь залп «Графа Шпее» был раза в два-три мощнее залпа всех трех английских крейсеров, вместе взятых.

Бой начался на максимальном расстоянии. Лансдорф принял решение сконцентрировать огонь на «Эксетере». Потом морские историки будут укорять его за это, полагая, что он совершил тактическую ошибку: «Эксетер» нес двойную броню и был крайне вынослив. Если бы «Граф Шпее» начал с легких крейсеров, он мог бы разнести их в клочья в течение нескольких минут. Вместо этого немецкие орудия всаживали залп за залпом в живучий крейсер, а тем временем легкие крейсеры, приблизившись, начали наносить «Графу Шпее» значительны й урон. В конце концов повреждения, нанесенные «Эксетеру», оказались настолько велики, что он стал отставать, его орудия одно за другим замолкали, и он вышел из боя. Теперь остались лишь два преследователя — «Аякс» и «Ахиллес». И они, в нарушение всех правил и инструкций, продолжали бой.

Легкие крейсеры, используя свое преимущество в скорости, все время меняли курс, чтобы лишить немцев возможности прицельной стрельбы. Тем не менее оба корабля понесли большие потери, на них возникли пожары, и часть орудий вышла из строя. Но они продолжали гнаться за «Графом Шпее» до тех пор, пока Лансдорф не приказал повернуть к берегу и взять курс на Монтевидео.

Ночью, когда бой затих, «Граф Шпее» укрылся в нейтральных водах на рейде Монтевидео. На следующее утро в плавучую тюрьму вошел немецкий офицер. «Джентльмены, — сказал он на плохом английском языке, — вы свободны. Мы в Монтевидео. Теперь моя очередь стать пленным».

Больше, за исключением нескольких налетов «Германии» в Северной Атлантике и визита «Адмирала Шеера» в Индийский океан в начале 1941 года, «карманные линкоры» в крейсерских операциях не участвовали. Они вместе с другими военными кораблями Германии отстаивались на базах. А на охоту, как и во время первой мировой войны, выходят вооруженные торговые суда.

13 мая 1940 года у берегов Австралии была обнаружена немецкая мина. Через некоторое время без вести пропал английский пароход «Ученый». В связи с этим всем торговым судам было приказано проходить у берегов Австралии, не зажигая навигационных огней.

19 июня океанский лайнер «Ниагара», вышедший из Окленда в Новой Зеландии, подал сигнал бедствия. В Сиднее смогли разобрать лишь, что причиной катастрофы был взрыв. Лайнер в этот момент шел вдоль новозеландского берега. Через семнадцать минут была перехвачена еще одна радиограмма с «Ниагары», в которой сообщалось, что корабль быстро погружается и проходит эвакуация пассажиров и команды. В тот же день новозеландская береговая охрана обнаружила неподалеку от места гибели «Ниагары» выброшенную на мель немецкую мину. Всем кораблям было приказано держаться не ближе чем в ста милях от берега. Из порта пароходы выводились в море тральщиками. Кто и каким образом мог поставить эти минные заграждения, было неизвестно.

Виновником гибели «Ниагары» был немецкий рейдер «Орион» — обычный торговый пароход, на котором были установлены пушки и который был 6 апреля 1940 года вместе с несколькими такими же замаскированными кораблями послан в дальнее плавание. Поставив мины у берегов Австралии и Новой Зеландии, «Орион» почти два месяца скрывался среди островов Южных морей. В августе «Ориону» удалось потопить французский пароход «Ноту», шедший из Новой Зеландии в Нумею — столицу французской Новой Каледонии. Через три дня, 20 августа, подал сигнал бедствия и пропал английский пароход «Туракина», приближавшийся к Новой Зеландии. Единственными свидетелями гибели этих жертв «Ориона» оказались трап с «Ноту», выброшенный волнами на берег близ Нумеи, и спасательный круг с «Туракины», найденный через месяц на пляже в Новой Зеландии.

В октябре «Орион» подошел к Маршалловым островам, где его уже ждал танкер «Регенсбург», базировавшийся в Японии. Возможность получать из Японии подкрепления и снабжение была одной из важнейших причин активности немецких рейдеров в Южных морях. Вскоре после заправки «Орион» встретился с собратом по профессии — рейдером «Комета», сопровождаемым вспомогательным судном «Кулмерланд». В конце года к ним присоединился «Атлант», который перед этим потопил несколько крупных пароходов в Атлантическом океане. Наконец подошел и «Пингвин», который также начал свою карьеру в Атлантике, но затем перешел в более безопасные воды Индийского океана и поставил несколько минных полей у берегов Австралии. Теперь, хотя в Индийском океане не было ни одного немецкого военного корабля, в ней действовал целый флот рейдеров, нанесших уже значительный ущерб судоходству.