Пираты, корсары, рейдеры - Игорь Можейко

8 августа 1914 года полковник фон Леттов-Форбек, находившийся в военном лагере неподалеку от Дарэс-Салама, был разбужен орудийными залпами. Война уже катилась по бельгийским полям и грохотала у стен Белграда. «Кенигсберг» неделю как скрылся с Дарэссаламского рейда неизвестно куда — задание было секретным.

Полковник взбежал на мыс, с которого были видны бухта, одна из лучших в Африке, узкий канал между коралловыми рифами, ведущий к ней, белые дома торговцев и строения, оставшиеся с тех времен, когда Дарэс-Салам — «Дом мира» — был стоянкой флота занзибарских султанов. У входа в канал находился английский крейсер. Пуховые клочки дыма возникали у его пушек — крейсер обстреливал вышку радиостанции.

Леттов-Форбек понял, что в любой момент можно ждать высадки десанта. Он поднял отряд и приказал занять позиции у небольшой бухты, куда могли пристать шлюпки с крейсера. Но десанта не дождались. Вместо него появился гонец от губернатора. Пока полковник организовывал оборону побережья, жители Дарэс-Салама не только затопили в судоходном канале пароход и этим надолго закупорили гавань, но и поспешили заключить с английским крейсером перемирие и выполнить все требования противника: купцы воевать не намеревались.

Кроме обстрела радиостанции у английского корабля была и вторая задача: уничтожить потенциальных рейдеров — охотников за торговыми судами. И прежде чем уйти, крейсер утопил два парохода, которые могли быть переоборудованы в рейдеры.

В эти же дни до полковника фон Леттов-Форбека дошли и обнадеживающие новости. Первую добычу настиг крейсер «Кенигсберг», и добыча была значительнее, чем у английского крейсера в Дарэс-Саламе. «Кенигсберг» подстерег и потопил большой корабль «Город Винчестер», который вез в Англию почти весь годовой сбор цейлонского чая.

В северных морях с первых же дней войны инициативу в нападениях на гражданские суда захватили немецкие подводные лодки, но в Индийском и Тихом океанах их не было: радиус действия подводных кораблей тех лет был еще недостаточно велик, чтобы они могли так далеко отходить от своих баз. Отстаивать интересы Германии в дальних морях должны были надводные корабли.

Если бы германское правительство было последовательно, то оно, как и предусматривалось ранее, превратило бы в рейдеры все свои крейсеры, находившиеся в дальних морях, а также бросило к ним на подмогу другие суда. Планы на этот случай были разработаны и подготовлены как базы для заправки, так и вспомогательные суда. Но 28 августа произошло сражение у острова Гельголанд, в ходе которого немцы потеряли три легких крейсера. Быстрота, с которой они погибли, произвела большое впечатление на кайзера. Его стал преследовать страх потерять с такими трудами построенный флот — гордость Германии. Германский флот скрылся на базах в Северном море и почти всю войну провел в бездействии. За четыре года он участвовал лишь в одном крупном сражении — Ютландском бою, стоившем англичанам значительно больших потерь, чем немцам. Но после боя германский флот вновь укрылся на базах и стоял там до конца войны.

Гельголандское сражение решительно повлияло и на немецкую морскую политику в дальних морях. Германия смиряется с потерей тихоокеанских баз и островов в Южных морях — Самоа, Новой Гвинеи, Науру — и оставляет на произвол судьбы флот, который должен был защищать эти владения. Никаких подкреплений, никакой помощи кораблям. Начальник штаба военно-морских сил Поль заранее подписывает смертный приговор и адмиралу Шпее с его тихоокеанской эскадрой, и «Кенигсбергу»: «Мы не можем отсюда с уверенностью сказать, сможет ли эскадра выбирать, против кого направить свои предсмертные удары».

Эскадре Шпее, которая находилась в это время в открытом море (ее главную базу — порт Циндао в Китае — блокировали японцы), надо было дать указание срочно возвращаться в Германию. Однако этот приказ так и не был отдан, и Шпее должен был действовать на свой страх и риск.

Адмирал Шпее решил прорываться вокруг мыса Горн и через Атлантический океан: ведь у него в эскадре помимо легких крейсеров были и тяжелые корабли. Лишь легкий крейсер «Эмден», капитан которого Карл фон Мюллер попросил разрешения следовать ранее утвержденным планам и отделиться от эскадры, остался в Южных морях.

Адмирал доносил домой: «Одинокий легкий крейсер может получать уголь с захваченных пароходов и продержится довольно долго. А так как он может рассчитывать на богатую добычу, я отпустил самый быстроходный из легких крейсеров».

7 сентября «Эмден», миновав Суматру, вырвался в Индийский океан. За неделю, последовавшую после этого, крейсер потопил девять торговых кораблей. В Лондоне начался переполох. Резко поднялись страховые ставки. Из Австралии и Новой Зеландии шли панические телеграммы. Пароходы с войсками, продовольствием, снаряжением для метрополии скапливались в портах, остерегаясь выходить в море без охраны. Под угрозой были и корабли, идущие в Европу из Индии, потому что где-то в северо-западной части океана находился «Кенигсберг», и отсутствие вестей о нем лишь усиливало тревогу.

Прошла еще неделя. 20 сентября «Кенигсберг» наконец объявился. На рассвете его мачты показались над слоем белесого тумана неподалеку от порта Занзибар. Глухие раскаты пушечных залпов разбудили беспечно спавший город. Снаряды рвались в порту, в бухте и, перелетая к жилым кварталам, поднимали столбы дыма, пыли и кирпичей. Сначала «Кенигсберг» сосредоточил огонь на английском крейсере «Пегас», охранявшем порт, и вывел его из строя. Вооруженный буксир, который должен был заранее сообщить о приближении «Кенигсберга», но опоздал это сделать, пытался отвечать на выстрелы крейсера, но и он через несколько минут пошел ко дну. Затем уже, не спеша, «Кенигсберг» занялся уничтожением стоявших в порту пароходов.

Завершив разгром порта, «Кенигсберг», не потеряв ни одного человека, спокойно развернулся и растаял в лучах только что взошедшего солнца.

В ту же ночь вновь дал знать о себе «Эмден». В Мадрасе никто не заметил его приближения. Набережная была освещена, в порту грузились пароходы, которые должны были взять курс на Суэц. «Эмден» появился из ночи, как серое привидение, и приблизился к громадным цистернам с горючим — основному складу нефти в Индии.

Цистерны вспыхнули одна за другой, и вскоре в порту стало светло как днем. «Эмден» расстреливал склады и причалы в упор. И так же бесследно, как «Кенигсберг», «Эмден» пропал в океане.

Не говоря уж о потерях от действий крейсеров, велико было унижение, испытываемое английским флотом. Если два рейдера в Индийском океане смогли почти полностью парализовать судоходство, что случится, когда десятки немецких кораблей бросятся по морям, разыскивая добычу? Оскорбление было тем большим, что превосходство союзников в силах в этом районе было огромным. Двум немецким крейсерам противостояли английские крейсеры в Коломбо, Сингапуре и в Южных морях, австралийский флот и, наконец, французские и русские военные корабли. «Кенигсберг» мог победить в бою один на один любой из английских кораблей в Индийском океане, «Эмден» мог уйти от любого из них, но уже два английских крейсера были каждому из рейдеров не по зубам. Но как поймать пиратов?

Из Мадраса «Эмден» пошел на Коломбо и в виду английских кораблей, базирующихся там, захватил и потопил более десяти торговых судов, заправился углем и продовольствием. Он снова был готов к рейдам.

До середины октября капитан фон Мюллер крейсировал в Индийском океане. Правда, добычи стало меньше: корабли отстаивались в портах. Тогда фон Мюллер решился на дерзкое нападение. Он ворвался в гавань Пенанг в Малаккском проливе (в это время англичане ждали его появления у берегов Южной Африки, где вспыхнуло восстание буров под руководством генерала Христиана де Бета) и, не обращая внимания на огонь фортов и военных кораблей, стоявших на рейде, потопил русский крейсер «Жемчуг» и французский миноносец.

Уже за первый месяц войны немецкие рейдеры уничтожили более сорока торговых кораблей, причем рекорд здесь поставил не «Эмден», а другой быстроходный крейсер — «Карлсруэ», который вместе с «Дрезденом» начал свои набеги из бассейна Карибского моря, — общее водоизмещение погубленных им кораблей превышало сто тысяч тонн.

По сравнению с последующим периодом тотальной войны, когда подводные лодки топили «торговцев» без предупреждения и не тратили времени на то, чтобы дать команде возможность сойти в шлюпки, надводные рейдеры на первых порах действовали более гуманно. С крейсера приказывали пароходу остановиться, затем туда отправлялась шлюпка, и десант проверял, нет ли на корабле нужных для рейдера товаров. Затем шлюпка отваливала обратно, и команда спешно пересаживалась в лодки, чтобы успеть отгрести от обреченного корабля. Однако гуманизм этот был весьма относителен. Дело в том, что крейсеры встречались со своими жертвами не только у берегов. Торговые пути, на которых они подстерегали добычу, пересекают Индийский (да и Тихий) океан по прямой, и большинство шлюпок не добираются до берега. В сентябре 1914 года по сморщенному лицу океана черными точками были разбросаны десятки и десятки шлюпок и плотов, на которых медленно плыли к смерти моряки и пассажиры погибших кораблей.