Пираты, корсары, рейдеры - Игорь Можейко

Основной ударной силой англичан были канонерки с установленными на них тяжелыми орудиями. Их огонь, как и огонь дальнобойных орудий крейсеров, корректировался самолетами. «Кенигсберг» не мог отвечать крейсерам, потому что самолетов у немцев не было и крейсеры были ему не видны. Зато когда канонерки приблизились, «Кенигсберг» обрушил на них всю силу своих пушек. Снаряды крейсера нанесли такие тяжелые повреждения канонеркам, что они с трудом доплелись до своих.

Но силы были очень не равны, и 11 июля последняя атака англичан завершилась успехом. «Кенигсберг» затонул у самого берега, и, унося с борта тяжело раненного капитана Лоофа, последние моряки спустились на берег. Все ценное, в том числе часть артиллерии, удалось с крейсера снять. Команда крейсера присоединилась к отрядам фон Леттов-Форбека, и еще в течение двух лет пушки «Кенигсберга» вступали в бой в джунглях и на плоскогорьях Восточной Африки, в сотнях километров от берега.

Любопытная история, случившаяся за несколько месяцев до гибели «Кенигсберга», связана с одной из попыток Берлина снабдить рейдер углем и боеприпасами.

14 апреля 1915 года английский крейсер «Гиацинт» догнал у берегов Восточной Африки торговый пароход под датским флагом. К этому времени война на море уже не знала ограничений, и любой корабль — военный ИЛИ торговый, пассажирский или санитарный, нейтральный или принадлежащий воюющей стороне — мог подвергнуться удару крейсера или подводной лодки. С «Гиацинта» прочли название парохода: «Кронберг».

«Гиацинт» приказал пароходу остановиться для досмотра, однако тот не подчинился и повернул к недалекому берегу. Крейсер открыл по пароходу огонь. «Кронберг» успел добраться до бухты и здесь, охваченный пламенем, выбросился на берег.

С «Гиацинта» несколько минут наблюдали за тем, как с борта горящего парохода на берег выпрыгивают моряки. Конечно, можно было спустить шлюпки и подобрать экипаж. Стоило и осмотреть груз. Но капитан крейсера рассудил иначе. Если корабль и в самом деле датский и с грузом у него все в порядке, то может разразиться скандал, которым воспользуется немецкая пропаганда. Ведь расстрел мирного судна был явно пиратским актом со стороны английского капитана. Кроме того, пылающий пароход должен вот-вот взорваться, и груз с него все равно спасти было трудно.

Поэтому «Гиацинт» взял курс к реке Руфиджи, где он участвовал в блокаде «Кенигсберга».

В это время датский пароход «Кронберг» подходил к устью Ла-Платы, и никто на его борту не подозревал, что в списках британского Адмиралтейства он значился погибшим у берегов Восточной Африки.

Настоящее название лже-«Кронберга» было «Рубенс», и он вез «Кенигсбергу» уголь и снаряды. Для того чтобы избежать возможной проверки, «Рубенс» был перестроен так, чтобы силуэт его точно соответствовал силуэту «Кронберга». Маскировка была продумана в мельчайших деталях. На борту не было ни одной немецкой книги, все надписи были заменены на датские, и даже жалованье морякам платили в датских кронах. «Рубенсу» удалось обогнуть с севера Британские острова и пересечь с севера на юг весь Атлантический океан. Все встречавшиеся ему пароходы, даже если они тут же сообщали о «Кронберге», ни разу не заподозрили неладного.

И только когда до устья Руфиджи оставался день пути, произошла неожиданная встреча с «Гиацинтом».

Когда английский крейсер пошел на сближение, капитан «Рубенса» понял, что на этот раз досмотра не избежать. И он решил выброситься на берег. После первых же выстрелов с «Гиацинта» капитан приказал полить палубу бензином и поджечь ее. Англичанам пожар на пароходе показался настоящим, и всякие мысли о досмотре исчезли.

Когда «Гиацинт» скрылся за горизонтом, команда быстро потушила искусственный пожар.

Через несколько недель англичане отбили у фон Леттов-Форбека одну из деревень. Здесь они нашли военнопленного, которого немцы не успели увести с собой при отступлении. Англичанин рассказал, что собственными глазами видел, как солдаты фон Леттов-Форбека получали новые винтовки, и что мимо деревни проезжали на днях повозки, груженные орудийными снарядами. И все это, как понял пленный, было снято с какого-то парохода «Рубенс».

Англичане тут же послали в бухту, где должны были лежать обгорелые останки «Кронберга», патрульный миноносец. Их предчувствия оправдались: трюмы корабля были пусты. Помимо снарядов и угля, в которых сильно нуждались озерные катера фон Леттов-Форбека на Танганьике и Виктории, немецкие войска получили около двух тысяч винтовок и четыре с половиной миллиона патронов, не говоря уж о большой партии медикаментов и комплектов для телеграфных станций. Наконец, на «Рубенсе» прибыл запас «Железных крестов» для команды «Кенигсберга».

На этом завершается недолгая история немецких крейсеров-рейдеров в первую мировую войну. Однако у нее есть эпилог, воскрешающий в нашей памяти легенды о сокровищах, закопанных пиратами на необитаемых островах. Автор очерков по истории Сейшельских островов английский писатель Уильям Трейвис уверяет, что в списках оборудования и ценностей, переданных Лоофом фон Леттов-Форбеку, было отмечено все, вплоть до двадцати килограммов перца из камбуза, но не значились деньги. Касса крейсера куда-то исчезла. То, что она существовала, не подлежит сомнению: рейдеры еще до войны были снабжены значительными суммами денег, в том числе в золоте и серебре, так как немецкое командование понимало, что одинокому кораблю лучше не портить отношений с местным населением. Если крейсер будет заходить куда-то за водой и продовольствием, то самой надежной гарантией молчания вождей и старейшин, которые согласятся снабдить его, будут деньги. Кроме того, рейдером была снята касса с «Гордона Винчестера» и с других потопленных им пароходов. Однако Трейвис утверждает, что в передаточных ведомостях, которые ему удалось изучить, о деньгах не было ни слова.

Это, правда, еще ничего не значит. Мало ли какими путями могла состояться передача кассы? Но Трейвис с определенной долей вероятности полагает, что, когда дела «Кенигсберга» пошли плохо и он начал метаться по Индийскому океану, он мог оставить свой запас денег на одном из островов. Наиболее вероятный кандидат на эту роль — атоллы Сейшельских островов, где крейсер был замечен зимой 1914 года.

В качестве косвенного свидетельства такой возможности Трейвис приводит следующий случай.

В 1949 году в городе Махе появилась пожилая супружеская пара из Германии — господин и госпожа Умфельд. Цель их визита на архипелаг была необычной. Они желали нанять небольшое судно для того, чтобы совершить поездку к ненаселенному острову Успения, в двадцати милях от атолла Альдабра. Условия, которые ставили гости из Германии, насторожили местных судовладельцев. Хозяин судна не должен был сопровождать Умфельдов в их поездке и никто из команды не имел права сходить на остров, пока на нем будут находиться супруги.

На таких условиях никто не доверил свое судно, и после нескольких недель поисков супруги пришли в отчаяние. Они уверяли всех, что отлично знают эти места, что сам господин Умфельд служил когда-то на флоте и у него есть даже немецкая адмиралтейская карта острова Успения. Карту он демонстрировал желающим, иона в самом деле была куда подробнее, чем все современные карты этих мест.

В последней попытке найти союзников Умфельды обратились к богатому австрийцу, который, уйдя на покой, жил близ Махе, деля свой досуг между книгами и садом.

Когда австриец попросил супругов сказать, чем их так заинтересовал остров, господин Умфельд признался, что желает устроить на нем нечто вроде приюта или санатория для отставных немецких офицеров. Объяснение было нелепым, потому что Умфельд, обладая столь подробной картой, должен был знать, что на острове нет ни растительности, ни пресной воды, тогда как в том же Индийском океане есть множество атоллов и островов, куда более удобных для поселения. В общем, Умфельды не смогли убедить австрийца помочь им и через некоторое время покинули Махе. Удалось ли им раздобыть судно на каком-нибудь другом острове, неизвестно. Трейвис, узнав об этом визите, написал в немецкий военно-морской архив, но получил ответ, что часть архива была уничтожена во время бомбежки Гамбурга союзниками в годы второй мировой войны и установить, был ли среди офицеров крейсера «Кенигсберг» господин по фамилии Умфельд, не представляется возможным.

Вполне вероятно, что все сказанное выше — случайное совпадение и попасть на остров немецкому офицеру надо было не для поисков кассы «Кенигсберга», а по какой-то иной причине. На наш взгляд, не подлежит сомнению лишь то, что на борту «Кенигсберга» была значительная сумма денег в серебряных монетах. Соображение это связано с судьбой редкой австралийской медали, учрежденной в 1918 году. Медаль уникальна по внешнему виду. Она представляет собой серебряную монету, к которой сверху припаяна серебряная полоска с надписью: «„Сидней“ — „Эмден“, 9 ноября 1914 г.». Это сооружение завершает серебряная корона с кольцом для ленты. Судя по приказу по австралийскому флоту (№ 58 за 1918 год), медаль предназначалась для награждения членов команды крейсера «Сидней», а также сотрудников радиостанции на Кокосовых островах. Тираж медали — тысяча экземпляров, выдавалась она департаментом военно-морского флота Австралии.