Танец с чашами. Исход Благодати - О. Зеленжар

Когда небо стало темнеть, Адлин сказал:

– На ночь остановимся на одной полянке. Место хорошее, тихое.

Быстро наступили сумерки. Ондатра прекрасно видел в темноте, для него мир просто потерял цвета, став разных оттенков серого. Адлин зажег огонь в висящем на веревке шарике. Наконец, телега свернула куда-то в сторону и встала. Адлин выдал пару промасленных тряпиц:

– Вот. Поешьте. Потерпите, скоро разведу огонь.

Ондатра не чувствовал холода, но Итиар дрожала и куталась в накидку. Адлин собрал сооружение из сучьев, полил едко пахнущей жидкостью, и быстро занялся огонь. Молодой охотник помог девушке устроиться и развернуть тряпицу с едой. Понюхав свою порцию, поморщился. Сильно пахло солью, словно ему протянули целую горсть. Есть это было невозможно, но Итиар с удовольствием уплетала, отламывая маслянистые кусочки и заедая хлебом. Вскоре к ним присоединился Адлин.

– Ты не ешь? – он кивнул на кулек, отложенный Ондатрой.

– Он предпочитает сырую, – хихикнула Итиар, и глаза хозяина повозки округлились.

– Прости, нет пока сырой, но в Озерном или на обратном пути – сколько хошь.

Двуногая рыба быстро легла спать и захрапела. Огонь еще не успел дотлеть. Итиар и Ондатра долго лежали, завернувшись в покрывало. Положив голову ему на плечо, она шепнула:

– Столько впечатлений за один день… И воздух здесь такой вкусный, что, кажется, можно захмелеть.

– Подозди, – ответил он, – на озере вкусней.

Она быстро обмякла и засопела, а Ондатра долго не мог заснуть. Глядел на мигающие огонечки небесного океана и думал о том, как же ему нравится, когда Итиар вот так лежит рядом, головой на плече. Он попытался представить вместо нее девушку племени и не смог. Никто бы сейчас не мог быть на месте Итиар.

Они встали с первым светом. Быстро собрали все вещи, Адлин возился с животными. Ондатра почувствовал обычное сосущее чувство в груди. Голодный красный зверь просил крови, но пока это просто причиняло неудобство, не более того. Адлин говорил, что уже вечером они прибудут в поселение людей на берегу озера, там можно будет отправиться на охоту.

В этот раз Адлин был говорлив и весел, много рассказывал о себе, своей семье и бесконечных кровных связях. Итиар охотно ему отвечала, а Ондатра только слушал.

– Ой, я и рад время от времени из дому свалить, – говорил Адлин. – Я жену, конечно, люблю, но орет больно громко и все мелкие в нее, оручие.

– Сколько у тебя детей? – спросила Итиар.

– Пятеро, – вздохнул он. – Да ты не подумай чего, люблю их, пострелов… А у тебя? Муж али жених?

Итиар спрятала лицо под капюшоном:

– Нет…

– Надо же! Мне показалось, что у такой красавицы уж точно должен быть ухажер… А у тебя, господин акула? – спросил он.

– Нет, – ответил Ондатра. – Мы не заводить… зена.

Адлин осекся, словно не ожидал, но расспрашивать об особенностях взаимоотношений в племени не стал. Итиар так и осталась накинутым на лицо капюшоном. Ондатра задумался над ее реакцией, но расспрашивать при Адлине ему не хотелось.

Повозка поднималась все выше и выше в горы. Стало прохладней и туманней, на контрасте с невыносимой жарой в долине. Итиар зябко ежилась в накидку, Ондатра старался согреть ее своим теплом.

– Это, значит, Каменные Клинки, – рассказывал Адлин. – Горы так называются. Все спускаются, где земля плодородная, теплей, да города большие есть. За каменной стеной не страшны ни бандиты, ни звери.

– За каменной стеной свои бандиты, – сказал Ондатра, вспоминая Поморников и скользкий ехидный взгляд их главаря, не сулящий ничего хорошего.

– Так-то оно так, – ответил Адлин, – да человеку все равно не понять, пока он сам не увидит…

К вечеру дорога перестала карабкаться вверх.

– Уже скоро, – сказал хозяин повозки, и Ондатра издали заметил дымок жилых нор.

Сладко пахло холодной озерной водой. Кричали сонные цапли, вставая на крыло, и, несмотря на голод по крови, Ондатра чувствовал себя очень хорошо. В сумерках телега въехала между деревянных человечьих гнезд, остановившись возле одного, большого.

– Переночуем на конюшне, – сказал Адлин. – У нас с хозяином уговор. Завтра я весь день буду занят, так что гуляйте… Только людей не пужайте, они к акулам не привыкшие…

От запаха зверей и желтой сухой травы свербило в носу. Ондатра подождал, пока совсем стемнеет, чтобы окунуться в ночное озеро. Как же давно он не плавал! Жабры с жадностью вдыхали вкусную черную воду. Отплыв далеко от берега, он резвился, словно морской котик, попутно охотясь на рыбу. Вернувшись, мокрый и счастливый, он уснул без задних ног, а засветло снова направился к озеру. На этот раз Ондатра плавал медленно, наслаждаясь каждым движением и каждым прекрасным мгновением занимающегося рассвета. Когда небо начало приобретать желтые и розовые оттенки, он вернулся на конюшню с уловом.

– Потрогай, – сказал молодой охотник проснувшейся Итиар.

Девушка протянула руку и с визгом отдернула, коснувшись холодной рыбьей кожи. Ондатра издал трель смеха:

– Не бойся. Я поймал ее для тебя. Она больщая.

Девушка снова протянула подрагивающую ладонь, аккуратно провела по гладкой вытянутой морде и ряду шипов на спине.

– И правда большая, – шепнула она, а Ондатра никак не мог отвести глаз от ее пальца, скользящего по спине рыбы.

– Ох ты, Всеблагой, – воскликнул Адлин, вышедший из-за телеги. – Да это ж стерлядь. Где вы ее взяли?

– Я поймать, – гордо ответил Ондатра. – Для Итиар.

– Мне столько не съесть, – растерянно ответила девушка. – Ты не обидишься, если я поделюсь ею?

– Она твоя, делать с ней, тьто хотьещь, – ответил молодой охотник. – Это мой дар.

Внутри у него все трепетало от осознания того, что он сделал. Так начинался брачный ритуал его племени. Самец приносит самке лучшую рыбу, какую может поймать, и если она принимает дар, то, значит, проявляет благосклонность. Итиар ничего не знала об их обычаях. Как ему трактовать ее ответ?

– Я хочу разделить эту рыбу с тобой и Адлином, – сказала она, коснувшись его руки.

– Тогда ее надо приготовить, – вклинился хозяин телеги. Посмотрел на молодого охотника. – Не всю. Я помню, ты любишь сырую. Решено. Вечером будем пировать.

Подождав, пока Итиар позавтракает, Ондатра потянул ее на прогулку. Прочь от запахов гнилого дерева и дыма, далеко вдоль песчаного берега у кромки леса. Гул и кутерьма поселения постепенно остались позади. Слева тянулось озеро, и, казалось, оно подобно океану без берегов, такое оно было большое. Волны тихо плескались о песок, пахло водорослями, чирикали просыпающиеся птицы. Итиар куталась в накидку:

– Воздух здесь такой холодный, но ты прав, он вкусный… сладкий. Хочется вдыхать его снова и снова. Даже интересно, какая в этом озере вода.

Она скинула накидку, Ондатра еле успел поймать ее, чтобы ветер не унес в озеро. Затем пошла на шелест волн, прощупывая дорогу ступнями. Когда нога плюхнула по воде, скинула обувь и медленно вошла в озеро, подобрав края