Чародей - Джин Вулф

– Я обратился в первую очередь к ее величеству, а не к вам, поскольку вы отдали меня ей, – пояснил Мани. – Я полагал, что вы сочтете такой мой поступок правильным. Она имеет влияние на отца, и будет лучше, если он добровольно оставит Тауга в покое. Если же применить к нему силу… Ну, дорогой хозяин, он посол короля Арнтора. Здесь ничего не попишешь.

Я потер подбородок:

– Он хочет убить Тауга? Или приказать, чтобы его убили?

Мани, увидевший необходимость пригладить шерсть на лапе, несколько раз лизнул последнюю.

– Нет. Я знаю, вы высоко цените мой ум. Мы с вами не первый день знакомы.

– Так и есть.

– В таком случае вы прислушаетесь к моему мнению, а именно: лорд Бил никогда не запятнает свою честь умышленным убийством, совершенным собственными или чужими руками. Он посылает Тауга навстречу смертельной опасности. Давно известный прием.

– Но почему?

Я снова лег.

– Лорд Бил хочет, чтобы вы поступили на службу к его зятю, поскольку полагает, что с вашей помощью и при вашей поддержке тот сохранит престол.

Мани выжидательно помолчал, но я не промолвил ни слова.

– Он так считает, поскольку моя хозяйка – я имею в виду мою первую хозяйку – сказала ему это. Если точнее, не ему, а тому длинному малому, Тиази. Уверен, вы его помните.

– Да, помню. А почему она так сказала?

– Теперь она не доверяет мне все свои мысли, как прежде, – задумчиво проговорил Мани. – Не то чтобы мы стали чужими. Просто когда человек умирает…

– Я понимаю.

Мани соизволил обратиться к Ансу:

– Я сам умирал несколько раз. Нам отпущено девять смертей, из которых девятая – последняя. Несомненно, ты знаешь.

– Нет, сэр, я не знал. Но теперь знаю, господин кот.

– Ты можешь называть меня «господин Мани», приятель. Хотя я кот, мое имя не «кот». – Господин Мани вновь перевел внимание на меня. – Вы спросили, почему моя хозяйка сделала такое предсказание. Вы позволите мне предположить?

– Поскольку предсказание верное?

– Разумеется, нет. Я думаю, она просто боялась, что в противном случае мой хозяин – здесь я разумею его величество короля Гиллинга, которому моя царственная хозяйка, госпожа Идн, подарила меня, – может покуситься на вашу жизнь. Благодаря пророчеству он вместо этого печется о вашей безопасности.

– Причем больше меня самого. – Я закрыл глаза. – Ты ведь слышишь мою тетиву, Мани? Даже сейчас?

В виде исключения Мани промолчал.

– А я слышу. Там один голос отчаянно взывает ко мне снова и снова. Я с самого начала старался не слышать его. По правде говоря, я старался не слышать все голоса. Но теперь прислушиваюсь, особенно к нему. Я слышу этот голос сейчас и могу различить несколько обрывочных слов и рыдания.

– Может, то королева, которую вы любите, сэр? Может, она преставилась?

– Дизири? Нет, Дизири жива.

С полминуты или дольше царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра, но наконец Мани сказал:

– В Утгарде есть одна комната, зал Утраченной Любви.

Я открыл глаза и сел.

– Ты был там?

Мани помотал головой:

– Я видел только дверь.

– Ты знаешь, где она находится?

– У лорда Тиази есть кабинет. Очень просторный и премило обставленный, где он постигает тайны магии. К нему примыкают другие помещения. Я заходил во все двери, кроме одной, которая всегда заперта. Я взобрался по стене, увитой плющом, но там нет окон.

– Тебе хотелось бы проникнуть туда.

– Возможно. – Полузакрытые изумрудные глаза Мани широко распахнулись. – Разумеется, мне хотелось бы заглянуть внутрь.

– У тебя есть любовь, которую ты потерял, Мани?

Он спрыгнул с моих коленей и скрылся в ночной тьме.

– А у тебя, Анс?

– Не знаю, сэр, только я люблю оруженосца Тауга.

– Я тоже. – Я потянулся. – Я не меньше тебя не хочу, чтобы его убили или изувечили.

– Значит, вы положите конец этому, сэр? Прямо завтра?

– Нет. Ты же подслушивал, когда Мани разговаривал с ее величеством королевой Йотунленда. Верно?

– Я знаю, что подслушивать нехорошо.

– Разумеется. Но ты все же подслушивал. Она сама может положить конец этому. И безусловно, она постарается. Что же касается меня… – Я зевнул. – Тауг хочет стать рыцарем.

Тетива начала петь, и хотя Гильф положил лапу мне на руку, я больше не промолвил ни слова.

Свон знаком подозвал Тауга, затворившего за собой дверь кабинета Тиази. Широкий коридор, всегда темный, казался темнее обычного. Высоко над их головами пищали летучие мыши.

– Он плохой человек, – тихо проговорил Тауг.

– Он и не человек вовсе, – ответил Свон. – Ты до сих пор не понимал этого, так пойми теперь.

– Я знаю.

– Тогда говори и действуй соответствующим образом. Все ангриды порочны по природе своей, хотя некоторые из них лучше всех прочих своих соплеменников. А худшие гораздо страшнее диких зверей.

– У Логи было три руки, – задумчиво промолвил Тауг. – Я никому не говорил об этом, но у него действительно было три руки.

– Был такой рыцарь, по имени сэр Равд, – сказал Свон. Он пошел столь скорым шагом, что Таугу пришлось перейти на трусцу, дабы не отставать от него. – Сэра Равда послали усмирить разбойников в северных лесах, откуда ты родом, – в лесах к югу от гор.

– Я помню, – сказал Тауг.

– Он погиб. Мне кажется, герцог Мардер полагает, что разбойники – вольные отряды, как они себя называют, – не стали бы нападать на доблестного и прославленного рыцаря, пусть даже с ним не было никого, помимо оруженосца. Так полагает герцог Мардер. Но он ошибается.

– Я никому не скажу, что вы говорили такое, – заявил Тауг.

– Я сам скажу это герцогу. Собственно, уже сказал.

Свон проделал еще с дюжину шагов, прежде чем заговорил снова:

– Сэр Равд погиб. Его оруженосец остался в живых, хотя лишь чудом избежал смерти. Он вернулся в Ширвол, одержимый желанием рассказать всем, как его господин пошел в наступление на полчища разбойников и как искусно он сражался, отправив не один десяток врагов на корм волкам. Как он, оруженосец сэра Равда, похоронил своего господина при свете луны, выкопав могилу сломанным боевым топором и сложив на нее в кучу все оружие убитых врагов.

Не зная, что еще сказать, Тауг пробормотал:

– Да, сэр, – а потом обернулся, спиной почувствовав взгляд незримых глаз.

– В Ширволе его выслушали, – продолжал Свон, – и стали говорить про него разные оскорбительные вещи. Не в лицо, поскольку они были не столь отважны, как разбойники, вступившие в бой с сэром Равдом и его оруженосцем и ни разу не дрогнувшие. Но он обнаружил, оруженосец сэра Равда, что у него есть враг, неуязвимый для меча: молва, следующая за ним по пятам.

Свон резко остановился и повернулся к Таугу: