Звездочет - Мишель Яффе

После осмотра они единодушно заявили, что у братьев нет никакой возможности сбежать.

— Отнесите Рорика и Джено в дом моего брата, — приказала Мора. — Остальные пойдут с нами, чтобы помочь гребцам: на море шторм. А ты, Анджело, будешь развлекать меня по дороге на Цанте.

Когда часы пробили десять, братья по-прежнему были прикованы к стене в комнате Моры без малейшей надежды на спасение.

Глава 29

Голос был слишком эмоциональным, чтобы принадлежать Йену, и слишком высоким, чтобы принадлежать Криспину.

— На помощь! — Тристан, Майлз и Себастьян услышали через дверь библиотеки. — На помощь! Скорее, кто-нибудь!

Нило вбежал по лестнице и столкнулся с Тристаном.

— На помощь! — кричал подросток.

— Уже идем, — отозвался Майлз. — Успокойся. Все в порядке.

— Нет, не все в порядке! — упрямо возразил мальчик, тряхнув головой, отчего с его челки в разные стороны разлетелись капли дождя. — Она хочет взорвать синьорину Сальву! А остальные прикованы к стене, и еще там громилы… Мы должны отправиться туда немедленно, пока часы не пробили двенадцать, — задыхался от волнения Нило.

— Куда отправиться? И что делать? — спросил Себастьян.

— Господа Йен и Криспин отправились в дом той женщины, которая позже всех явилась на бал и о которой говорят, что она ведьма.

— Моргана да Джиджо? — уточнил Тристан.

— Да, — кивнул Нило. — Они пошли туда, потому что там был синьор Анджело, которого они хотели арестовать. Но потом пришли великаны и схватили их…

— Великаны? — недоверчиво переспросил Майлз.

— Они очень похожи на великанов. Завязалась драка, а потом синьора да Джиджо приказала приковать их и сказала, что собирается сделать с моей госпожой. — Его подбородок дрогнул, а глаза наполнились тоской. — Она сказала, что, как только часы пробьют двенадцать, тюрьма взорвется и в измене обвинят вас всех, и никто не может этому помешать. Но вы должны помешать! Вы обязаны! Вы не можете допустить, чтобы моя госпожа погибла!

— Разве Йен и Криспин взяли тебя с собой? — нахмурился Себастьян.

— Нет, — прикусил губу Нило. — Но я отправился за ними тайно. Сначала спрятался в гондоле, потом прокрался по их следам. Я боялся… — Он замолчал, стараясь подобрать правильные слова, потом набрался смелости и продолжил: — После того как его светлость так жестоко обошелся с моей госпожой на суде, я не верил, что он действительно хочет спасти ее. Я боялся, что он причинит ей вред. Я хотел быть уверенным, что это не так, поэтому последовал за ним. — Краска стыда залила его щеки, и он заговорил быстрее: — Я был не прав, но это оказалось к лучшему, потому что теперь вы можете спасти ее. Нельзя медлить!

— Мы постараемся это сделать, но нам нужно знать больше, — заверил его Тристан. — Я слышал, что госпожа хвалила твою память. Ты передал нам все, что сказала Моргана?

Нило повторил все слово в слово вновь.

— Похоже, она начинила это крыло тюрьмы нашим порохом, — заключил Себастьян. — Но она должна была найти человека, который запалит фитиль. Если мы найдем его, то…

— В этом нет необходимости, — вмешался Майлз, нервно взъерошив волосы. — Подождите-ка. — Он обратился к Нило: — Ты точно помнишь, как она сказала, что план осуществится точно, как часы? Часы, часы…

— Да, — подтвердил мальчик. — Главное в том, что она сказала…

— Боюсь, что дело здесь посерьезнее, чем простое сравнение, — перебил его Майлз. — Я слышал, что есть способ подсоединить взрыватель к часам. Такие вещи практикуют в Османской империи, насколько я знаю. — Он взглянул на Себастьяна, который молча кивнул. — Полагаю, что, используя свои связи с турками, Мора устроила именно так.

— Тогда нам остается лишь отсоединить его! — воодушевлено воскликнул Тристан.

— Если бы все было так просто! — всплеснул руками Майлз. — Подсоединение фитиля к часам и к бочкам с порохом, которые находятся на огромном расстоянии, в крыле дворца, рискованная затея. Ее невозможно осуществить, не подключив дополнительного механизма, гораздо более сложного, чем часы. Я никогда не имел дела с такими механизмами. Я только читал о них в книгах и путевых заметках. Но я постараюсь сделать все, что смогу.

Зная таланты Майлза, Себастьян счел положение вовсе не таким уж безнадежным, хотя и рискованным.

— Мы отправимся с тобой на площадь Сан-Марко…

— Нет, я пойду один, — решительно возразил тот. — Это слишком опасно. Я не хочу рисковать ничьей жизнью, кроме своей собственной.

— Я принял решение, а значит, я сам рискую своей жизнью, — отозвался Себастьян. — И не пытайся отговорить меня. Не хочешь же ты все время совершать чудеса в одиночестве. И потом, почему тебе одному должна достаться вся слава?

— Бьюсь об заклад, — заметил Тристан, — спасение жизни Бьянки в то время, как Йен прикован в ловушке, произведет на нее впечатление. Но что остается мне? Если я останусь здесь, пока вы вдвоем отправляетесь на подвиг, я никогда не смогу завоевать ни одну женщину во всем христианском мире.

— Ты отведешь Тристана туда, где оставил Йена и Криспина, — приказал Себастьян Нило. — Если кто-то и сможет освободить их, то только он. Недаром раньше он был взломщиком.

Нило придвинулся к Тристану, глядя на него с нескрываемым восхищением.

— Спасибо за рекомендации, — отозвался Тристан мрачно и направился к двери. — Встретимся на площади через час, — бросил он на ходу и вдруг печально добавил: — Если к этому времени от нее хоть что-нибудь останется.

— Как ты додумался сказать, что собираешься выпустить мне кишки? — через плечо спросил Криспин Йена. — У меня даже мурашки по спине побежали от страха.

— Думаю, эта мысль пришла мне в голову, когда я посмотрел на того человека, который угрожал тебе, — ответил Йен с неожиданным добродушием.

Братья некоторое время провисели в молчании, после чего Криспин снова заговорил:

— Я и не предполагал, что Мора настолько… невменяемая.

— Я тоже. Когда мы были вместе, я считал ее просто капризной. Ха! — усмехнулся Йен. — Впрочем, что с меня взять. Я, например, считал Бьянку убийцей.

— Как ты думаешь, здесь будет слышен взрыв? — спросил Криспин, прислушавшись к стуку дождевых капель по крыше. Ливень усилился и яростно хлестал по оконным стеклам.

— Мне бы не хотелось об этом думать. Я предпочитаю сконцентрироваться на боли в запястьях.

— Ты еще ее чувствуешь? — удивился Криспин. — А у меня все тело онемело, до самых коленей.

— Считай, что тебе повезло, — стиснув зубы от боли, ответил Йен.

— Интересно, чувствительность вернется?

— Тс-с! Послушай! — перебил его Йен.